Иллюзия - Страница 4

Они прошли в пентхаус «В». Здесь еще больше всяких средств охраны и оповещения, отметила для себя Ева. Планшеты для сканирования рисунка руки, потайные глазки, камеры.

Она нажала на кнопку звонка.

– Привет!

Ребенок, подумала Ева и на мгновение смутилась.

– Мы Дикенсоны. – Голоса менялись, как во время переклички: мужской, женский, девичий, мальчишеский. – Дензел, Марта, Аннабель, Зак. – Затем залаяла собака.

– А это Коди, – сообщил мальчишеский голос. – А вы кто такие?

– Э-э… – Не зная, что ответить, Ева поднесла свой жетон к видеокамере.

Она видела, как красная сканирующая черта скользит по нему. Мгновение спустя раздался традиционный компьютерный голос.

– Идентификация проведена и подтверждена. Минуту, пожалуйста.

Еще одно мгновение спустя цвет сенсора сменился с красного на зеленый.

Дверь им открыл мужчина в форменных штанах морской пехоты, в серой футболке и поношенных кедах. Вьющиеся волосы над усталым потемневшим лицом очень коротко острижены. Глаза цвета горького шоколада на секунду расширились, а затем наполнились ужасом. И прежде чем Ева успела что-то сказать, ужас у него в глазах сменился горем.

– Нет. Нет. Нет. – Он опустился на колени и схватился за живот, словно кто-то ударил его под дых.

Пибоди сразу же опустилась на корточки рядом с ним.

– Мистер Дикенсон.

– Нет, – продолжал повторять он, когда в комнату вбежал дог размером с шетлендского пони. Дог оценивающе взглянул на Еву. Та сразу же вспомнила о своем станнере. Но собака отвернулась от нее, завыла и засеменила к хозяину.

– Мистер Дикенсон, – заботливым тоном затараторила Пибоди. – Позвольте мне помочь вам. Давайте я помогу вам сесть в кресло.

– Марта. Нет. Я знаю, кто вы такие. Я знаю вас. Вы – Даллас. Офицер полиции, занимающийся убийствами. Нет!

Жалость все-таки победила страх перед громадной собакой, и Ева тоже присела рядом с Дикенсоном.

– Мистер Дикенсон, нам надо побеседовать.

– Не говорите этого. Не говорите! – Он поднял голову и с безнадежным отчаянием в глазах взглянул на Еву. – Пожалуйста, только не говорите.

– Мне очень жаль.

Он не выдержал и заплакал. Обхватив собаку, стоя на коленях и покачиваясь из стороны в сторону, Дикенсон рыдал.

Но сказать это все-таки было нужно. Даже несмотря на то, что все уже ясно, произнести это необходимо. Для оформления документов и для него самого.

– Мистер Дикенсон, мне очень жаль, но я должна сообщить вам, что ваша жена погибла. Мы выражаем вам глубокое соболезнование в связи с постигшей вас утратой.

– Марта… Марта… Марта… – Он повторял ее имя, словно какое-то заклинание или молитву.

– Может быть, к вам кого-нибудь пригласить? – тихо спросила Пибоди. – Вашу сестру? Или кого-то из соседей?

– Как? Как?

– Давайте все-таки сядем, – предложила Ева и протянула ему руку.

Несколько мгновений Дикенсон непонимающим взглядом смотрел на Еву, потом протянул ей дрожащую руку. Он был довольно высокого роста и хорошо сложен. Женщинам пришлось вдвоем взяться за него, чтобы помочь встать. Он поднялся и некоторое время стоял, покачиваясь, как пьяный.

– Не могу… Что?..

– Давайте сядем. – Пибоди провела его в просторную и ярко освещенную гостиную, в которой чувствовался уют счастливого семейства. Повсюду были разбросаны детские вещи и игрушки.

– Я принесу вам воды, хорошо? – спросила Пибоди. – Может быть, вы хотите, чтобы я связалась с вашей сестрой?

– Дженни? Да. Свяжитесь с Дженни.

– Замечательно. Посидите здесь.

Дикенсон опустился в кресло, и дог тут же положил свои здоровенные лапы и громадную голову ему на колени. Пока Пибоди искала кухню, Дикенсон обратился к Еве. Слезы продолжали струиться у него из глаз, но первое потрясение уже прошло.

– Марта… Где Марта?

– Сейчас ее осматривают судмедэксперты.

Ева заметила, как при этих словах Дикенсон дернулся, но продолжила:

– Они о ней позаботятся. Мы о ней позаботимся. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, мистер Дикенсон, но мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Скажите мне, как… Вы должны объяснить мне, как все произошло. Она не вернулась домой. Почему она не вернулась домой?

– Именно это нам и предстоит выяснить. Когда вы общались с ней в последний раз?

– Мы с ней разговаривали примерно в десять часов. Она работала допоздна и позвонила, выходя из офиса. Я посоветовал ей вызвать такси. «Вызови такси, Марта». В ответ она назвала меня паникером. Мне не хотелось, чтобы она добиралась до дома на метро или долго стояла на улице, пытаясь поймать такси. Ведь сегодня так холодно.

– Она поехала на машине?

– Нет. Она посмеялась надо мной. Сказала, что прогулка до метро пойдет ей на пользу. Большую часть дня она, не отрываясь, сидела у компьютера. Кроме того, она… она… она хотела сбросить пять фунтов. О боже! Боже! Но что произошло? Несчастный случай? Нет, конечно, нет. – Дикенсон покачал головой. – Вы же занимаетесь убийствами. Кто-то убил Марту. Кто-то убил мою жену, мою Марту. Но за что? За что?

– Вам известен кто-либо, кто был настроен негативно по отношению к ней?

– Нет. Конечно, нет. Никто. Никогда. У нее не было никаких врагов.

В комнату вошла Пибоди со стаканом воды.

– Ваша сестра с мужем скоро приедут.

– Спасибо. Ее ограбили? Я ничего не понимаю. Если бы кому-то понадобилась ее сумочка, ее драгоценности, она бы отдала их. Решив остаться в городе, мы дали друг другу обещание, что никогда не будем рисковать. Ведь у нас дети. – Рука со стаканом снова задрожала. – Дети… Что я им скажу? Как я смогу им про это рассказать?

– Ваши дети дома? – спросила Ева.

– Да, конечно. Они спят. И они будут ждать ее, когда проснутся и станут собираться в школу. Она ведь всегда рядом с ними, когда они собираются в школу.

– Мистер Дикенсон, вы извините меня, но я должна задать вам этот вопрос. С вашим браком все было благополучно?

– У нас не было никаких проблем. Я – адвокат. Моя сестра – судья в уголовном суде. Я понимаю, вам нужно проверить меня. Ну что ж, проверяйте. – Его глаза снова наполнились слезами. – Послушайте… Делайте, что хотите, но скажите, что случилось с моей женой. Что случилось с Мартой?

Быстрее, подумала Ева. Нужно сделать это быстро и коротко.

– Ее тело нашли сегодня в третьем часу ночи у нижних ступенек лестницы в здании, расположенном на расстоянии примерно восьми кварталов от ее офиса. У нее была сломана шея.

Дикенсон шумно выдохнул, затем сделал судорожный вдох.

– Она не могла зайти так далеко. По крайней мере, не ночью и не одна. И она не упала, в противном случае вас бы здесь не было. Ее… ее изнасиловали?

– При первоначальном осмотре мы не обнаружили никаких признаков сексуального насилия. Мистер Дикенсон, вы не пытались связаться с женой после своего последнего разговора с ней и до нашего приезда сюда?

– Я звонил на ее номер чуть ли не через каждые пять-десять минут. Начал я, наверное, где-то около половины четвертого, но она не отвечала. Но раньше она никогда не допускала, чтобы я так переживал. Я знал… Минутку. – Он с трудом поднялся на ноги. – Минутку, – повторил он и выбежал из комнаты.

Дог какое-то время смотрел ему вслед, затем осторожно подошел к Пибоди и поднес лапу к ее колену.

– Может быть, собаке хуже, чем всем остальным, – пробормотала Пибоди и, как могла, постаралась успокоить животное.

Ева поднялась с дивана, решив пройтись по комнате, чтобы снять накопившееся напряжение и получше прочувствовать характер жилища Дикенсонов.

Повсюду фотографии в рамочках. Семейные снимки, большей частью демонстрирующие Марту Дикенсон в самые счастливые дни ее жизни с мужем и детьми. Снимки детей: серьезная и красивая девочка, еще только на подступах к переходному возрасту, и хорошенький мальчуган с заразительным обаянием, голос которого встретил их сегодня у дверей.