Илартания. В обятиях сна (СИ) - Страница 3

По началу к враждебным лозунгам восточных соседей относились довольно скептически о чём позднее пожалели, но раскаиваться было некогда. Пришлось в срочном порядке собирать и укреплять военную мощь, потому как аргатины, пока их не воспринимали всерьёз, руководствуясь собственной философией, напали на несколько ближайших городов, расположенных почти на границе с Аргатом, своей родиной. Всё это произошло не так давно — около пятидесяти лет назад и свидетелей тех событий осталось предостаточно.

Воинственные соседи отвергали саму идею перемирия или компромисса, что только осложняло переговоры. Аргатины, воспитанные в духе древних восточных трактатов об искусстве ведения войны, не знали поражения. Даже в плен удавалось захватить считанные единицы — стоило им понять, что победить не получится, они перерезали себе горло. Для нашего мира жестокость и варварство соседей обернулось настоящим кошмаром, ведь последние столетия мы бросали все силы на то, чтобы развить науку, медицину и искусство, но никак не военные технологии.

Переломным моментом стало появление на арене Воланда Вагнера.

Впервые он проявил себя в сражении около города Пнетра в качестве командира одного из боевых подразделений и нагло вырвал победу у, обезумевших от безнаказанности, аргатинов.

Именно он прошёл весь материк, отвоёвывая у зарвавшихся врагов наши территории, дошёл до границы с Аргатом, но не остановился на этом и завоевал большую часть восточных территорий. За это время количество преданных ему людей увеличилось с пятидесяти до двух тысяч. И ему удалось то, что не могли сделать все наши военные умы за годы войны — аргатины дрогнули. Кто-то сбежал и затаился, но большинство предпочли подписать мировую, понимая, что в противном случае они остануться не только без жизни, но и без государства.

После этого количество представителей в Совете сократилось до семи, но не это до сих пор потрясало воображение людей.

Война с аргатинами закончилась двадцать второго июня две тысячи пятьсот девяносто девятого года.

В две тысячи шестьсот первом году Воланд Вагнер становится мэром одного небольшого городка, за короткое время сделав его одним из самых преуспевающих в стране.

Две тысячи шестьсот седьмой знаменуется его назначением в заместители главы Министерства обороны, по сути, возникшего во время войны.

В две тысячи шестьсот восьмом Воланд Вагнер заменяет своего начальника на престижной должности.

А в две тысячи шестьсот десятом становится одним из советников Берингара Велтена, предыдущего президента Илартании.

Стоит ли продолжать, если и так понятно чем всё могло закончиться?

Воланд Вагнер стал президентом Илартании в две тысячи шестьсот двенадцатом году. Надо заметить, самым молодым президентом в истории страны, поскольку на момент вступления в должность ему было всего тридцать пять лет.

Мелодичный перезвон послужил окончанием лекции.

— Ну всё, — Меди скривилась и её лицо приняло страдальческое выражение, — теперь к маньяку?

— Он не маньяк, — вступилась я за профессора.

— Триш, может ну его, а? — безнадёжно обронила она, понимая, что идти всё равно придётся.

Три прогула без уважительной причины и тебя на две недели отстраняли от лекций, а здесь это смерти подобно. В наши головы каждый день вливали такой поток информации, что после отстранения пришлось бы ещё месяц-полтора не отрывать взгляда от таблера, забыв не только про отдых, но и про еду и сон.

Через полтора часа кое-как выползая из тренировочного зала, я благодарила ректора за указ, которым он запретил проводить занятия физподготовкой на улице если температура воздуха опускалась ниже двух градусов. За окном завывал ветер, хлестал ветками по окнам зала и бросал в открытые окна капли дождя вперемешку со снегом.

— Хочу есть, — простонала Меди на подходе к столовой.

У меня от запахов еды тоже поднял голову аппетит, а организм требовал восполнить только что потраченные калории.

— Надеюсь, Саша заняла нам столик.

Просторный светлый зал встретил нас гомоном студентов и одуряющими ароматами. Путь к столику, который мы обычно занимали на троих, оказался длиннее, чем ожидалось — нас постоянно окликали для того, чтобы поздороваться или поделиться последними сплетнями.

— Долго вы, — без тени неудовольствия произнесла Саша, оторвав взгляд от таблера.

— Физподготовка, — вся скорбь мира при этом сосредоточилась на лице Меди, однако, это не помешало ей резво подтянуть свой поднос. — Саша, ты чудо!

Трудно было не согласится, глядя на огромную очередь, выстроившуюся к раздаче, которую мы избежали благодаря ей.

Александра Реинхилд, наша третья подруга и превосходный политолог в будущем. Невысокая хрупкая шатенка с миловидным лицом, большими глазами и губками бантиком больше похожа на куклу, но Саша откровенно плевала на мнение окружающих. Став единственной девушкой на курсе, она заставила преподавателей, в самом начале не принимающих ее всерьёз, к третьему курсу на неё едва ли не молиться.

— Сочувствую, — Саша ободряюще улыбнулась нам, — Дюплер сильно третировал?

— Ты же знаешь, он не умеет обходиться полумерами, — я чувствовала, как с каждой минутой уходит напряжение из дрожащих ног.

— Не понимаю, — присоединилась к разговору Меди, — зачем нам четыре часа в неделю физподготовка? Мы учимся не на военном!

— Для общего развития, наверное, — пожала плечами Саша. — Зато ты не теряешь форму и поддерживаешь фигуру в тонусе.

— Поддерживаю фигуру в тонусе я в фитнесе, а на занятиях здесь больше калечусь!

— Не преувеличивай, Меди, не так всё и плохо…

История нашей дружбы не оригинальна — мы учились вместе. Слишком разные мы неожиданно для окружающих и самих себя стали самыми близкими подругами ведь каждый нашёл в нашей дружбе что-то своё. Меди устала от лицемерия и споры с Сашей стали для неё необходимостью, я просто радовалась появлению подруг, которых до этого у меня не водилось, ну а наша умница избавилась от своего вечного одиночества.

Я отстранённо наблюдала за окружающими, зная, что подруги угомонятся только тогда, когда им надоест спорить. Заметив знакомое лицо, приветливо улыбнулась, наблюдая как Адалард покинул своих друзей и неторопливо приблизился к нашему столику.

— Привет, Триш, — он поцеловал меня в щёку и присел рядом на корточки.

— Привет, Дал! Рада тебя видеть!

— Взаимно. — С его лучезарной улыбкой можно запросто рекламировать зубные клиники. — Что они на этот раз не поделили? — он кивнул на подруг.

— Дюплера. Лучше скажи куда ты пропал на две недели?

— Нас отправляли на практику. Ты же знаешь, президент взял наш универ под крыло и тех, кто учится на профильных военных специальностях стали регулярно гонять на полигоны, — Дал смешно сморщился и добавил, явно пародируя кого-то из офицеров: — Дабы продемонстрировать все прелести будущей профессии.

— Ого, — кураторство президента не впечатлило, учитывая его военное прошлое, а вот практики… Адри впервые попал на действующий полигон после выпуска и распределения в часть. — Я и понятия не имела, как-то это прошло мимо меня. Нас изменения вроде как не коснулись.

— То ли ещё будет, — мрачно хмыкнул Дал. — Если интересно, спроси у брата, он в красках распишет что ждёт наш любимый университет и военный факультет в частности.

— Легко сказать, — я попыталась вспомнить когда в последний раз видела Адриана, — он из командировок не вылезает, а если и появится на пару дней, то всё это время спит.

— Слушай, Триш, а Адри не собирается бросать свою супер важную и дико опасную работу? — неожиданно включилась в разговор Меди и получила от Дала хитрый взгляд. — Кстати, привет.

— Привет, — не остался в долгу он, поздоровался с Сашей и обратил всё внимание на меня, — ладно, Триш, я побежал. Если что, на связи! — бросил он напоследок, снова поцеловал меня и вернулся к своим.

— Три-иш, — подруги хитро переглянулись и дружно уставились на меня.

— Ой, да прекратите вы, — это было второй осточертевшей мне темой, кроме кошмаров, по поводу которой они могли рассуждать бесконечно, — каждый раз, как Дал появляется в нашей тесной компании, я слышу одно и то же!