I'm a slave for you (СИ) - Страница 21
– Мне здесь всего четыре года. Я хорошенький, правда? Разве это не пробуждает в тебе желание завести такого вот малыша, Гермиона? Милого маленького Драко, словно мою точную копию…
Молодого юношу явно забавляло собственное изречение. Драко противно улыбался, осматривая грязнокровку. Разумеется, он вовсе не собирался заводить ребенка от собственной рабыни… Но, этот стыд, появившийся на лице Гермионы, этот страх и это отчаяние – бесценны.
Гермиона стыдливо отвела огромные зеленые глаза и уставилась на Джеки. Гриффиндорку смущали подобные разговоры в присутствии столь юной служанки. Еще в доме Нотта, как только Гермиона пришла в себя, пуффендуйка объяснила Гермионе, кто она есть, что Драко ей поручил и как велел вести себя в гостях у Теодора… Странное было знакомство.
Слизеринец словно бы только что вспомнил о своем недавнем решении. Казалось, что хитрый Драко нашел тот самый рычаг, способный давить на бедняжку Гермиону, уничтожать ее изнутри, превращая в податливую рабыню… Он самодовольно пригладил и без того прилизанные волосы и бегло взглянул на обеих девушек.
– Джеки, милочка, подойди ко мне, – протянул он.
Девчушка слегка опешила от такого неожиданного приказа… Малышка вновь вспомнила те порочные рассказы надзирателей из Дома Удовольствий, встрепенувшись от волнения. Высокая пуффендуйка осторожно подошла к молодому хозяину и вновь опустила свои огромные испуганные глаза к полу… Точно что-то внизу могло спасти ее от касаний господина.
Юноша резко поднял свою мускулистую руку и схватил пуффендуйку за острый подбородок. Зрачки девчонки задрожали, чуть покраснели… Он развернул испуганную Джеки лицом к Гермионе и прижал худышку поближе к себе. Девушка молча взирала на гриффиндорку, надеясь на лучший исход…
– А теперь слушай меня очень внимательно, Грейнджер, – прошипел слизеринец со злостью.
Гермиона удивленно воззрилась на нелепую парочку. Гриффиндорка всегда знала, что Драко Малфой невозможный садист и извращенец, как и большинство известных ей слизеринцев… Но малышка Джеки клялась ей, что молодой хозяин к ней так ни разу и не прикасался, намереваясь сделать что-то порочное. Гермиона испуганно прижала ладонь к губам, что очень порадовало юношу.
– Мне не понравилось твое израненное тельце, дорогая. Ты и так не красавица, Грейнджер, а уж с исполосованной спиной… Я покупал тебя не для того, чтобы ты вызывала у меня отвращение. Отныне за каждую твою ошибку, каждый твой неправильный взгляд или вздох отвечает она… Ее судьба теперь всецело в твоих нежных розовых пальчиках, Гермиона.
Драко еще сильнее сжал подбородок Джеки и приподнял ее бледное веснушчатое личико к свету, чтобы Гермиона лучше видела жгучий страх в ее огромных зеленых глазах.
– Это хрупкое молодое тельце будет получать те удары, что предназначались тебе. И уж не сомневайся, что я не побоюсь изуродовать это приятное свежее личико. Оно мне совершенно ни к чему, Грейнджер, пока у меня есть твое. Мне нужны лишь ее руки, - говорил Драко.
Сердце Гермионы словно сжали незримые колючие тиски, давившие все сильнее и сильнее. Холодные пальцы Драко обвились вокруг ее грудной клетки, сковывая каждый вздох, убивая всякую надежду на побег, на свободу, на счастье… Да, о побеге придется забыть. Что же тогда станет со «свободной» Гермионой? Она не сможет быть вольной, всю оставшуюся жизнь думая о том, что из-за нее этот ублюдок до смерти замучил бедную малышку.
– Ты поняла меня, Гермиона? С этой минуты, ты должна будешь звать меня хозяином и никак иначе до тех пор, пока я не позволю другого… Должна исполнять каждый мой приказ, должна беспрекословно слушаться меня во всем. Ты будешь носить то, что я тебе велю, будешь делать то, что я велю делать, будешь говорить то, что я велю тебе говорить. Будешь думать о том, о чем я захочу. Ты хорошо поняла меня, Грейнджер, поняла? Ты должна спрашивать разрешения для каждого шага…
Драко выжидающе глядел на упрямую гриффиндорку, следя за каждым ее жестом… Гермиона закусила пухлую розовую губу и подняла огромные зеленые глаза к молодому господину. Она с ненавистью уставилась на Драко, всем своим видом выказывая презрение, грязнокровка сквозь зубы прошипела:
– Да, хозяин.
Малфой победно улыбнулся. Наконец проклятая девчонка признала его власть. Он покорил гордый дух непоколебимой гриффиндорки. Он подчинил себе львицу! Слизеринец сладко ухмыльнулся, глядя на Грейнджер. Жгучая радость растекалась по венам, оседая прямо в ледяном сердце юноши. Он отпустил перепуганную Джеки и жестом велел ей выйти из зала. Бедняжка побыстрее прошла мимо гриффиндорки и вышла из помещения, аккуратно закрыв за собой широкую тяжелую дверь.
Драко вновь взглянул на сжавшуюся от стыда и бессилия Гермиону. Он развел в стороны свои мускулистые жилистые руки и тепло, почти ласково улыбнулся ей, ожидая малейшего отклика. Взгляд льдисто-серых глаз был прикован к худощавой высокой девушке…
– Так обними меня, грязнокровка, – прошептал он.
Гермиона колебалась. Она совершенно не хотела приближаться к юноше. Она не хотела выполнять его приказ, не хотела и никогда не собиралась подчиняться бессердечному монстру. Но что поделать? Мягкое сердце девушки сжалось от осознания власти, сосредоточенной в ее тоненьких пальчиках. Лишь стоит ее губам произнести нечто непростительное, что-то, что не понравится Драко, как безжалостный кожаный хлыст встретится с нежной кожей бедняжки Джеки. Сейчас в гриффиндорских пальцах сердце пуффендуйки. Сейчас от нее зависит чужое благополучие, чужая судьба, чужая жизнь…
Грязнокровка виновато опустила свой печальный взор и побрела в сторону самодовольного мерзавца. Веснушки начали сходить с ее тонких изящных рук, исчезать с чуть припухлых щек. Волосы стали укорачиваться и завиваться в непослушные задорные кудряшки. Огромные зеленые глаза сузились и поменяли цвет на привычный шоколадно-карий. Рост Джеки был намного выше роста Гермионы, фигура ее была еще более угловатой…
Метаморфозы – довольно неприятный процесс. Он застиг гриффиндорку врасплох, и девушка не смогла удержаться на ослабших ногах. Худые икры грязнокровки затряслись, колени подогнулись и худенькое тело стремительно потянуло вниз, навстречу холодному каменному полу большого зала.
Гермиона зажмурилась, следуя заложенному в голове инстинкту самосохранения. Она ожидала удара, ожидала резкой боли от соприкосновения с твердой поверхностью, ожидала недовольных возгласов Драко, но получила лишь объятия… Неужели камень расступился перед ее телом?
Сильный юноша поймал грязнокровку у самого пола и крепко прижал к груди хрупкое тельце невольницы. Длинные тонкие пальцы юноши обвили худые выпирающие плечи Гермионы. Это так приятно… Прижимать ее к себе, делиться с ней скудным теплом своей кожи… Он вдруг почувствовал себя словно средневековый рыцарь, спасающий благородную даму. Сердце Гермионы билось медленно, слабо и размеренно. Она очень ослабла, пока находилась в неподвижном состоянии, девушка совершенно не могла двигаться.
Драко чуть приподнял ее и заглянул в карие глаза гриффиндорки. Они так много могли рассказать о своей хозяйке. В очах грязнокровки читалась жгучая ненависть, разгорающаяся адским пламенем, в них был чистый неподдельный страх перед хозяином, в них читалось презрение к самой себе и своей участи…
Как бы Гермионе сейчас хотелось оттолкнуть нахала, схватить робкую Джеки за руку и бежать, затеряться в толпе магглов, навсегда оставив магический мир за спиной… Но мечтам не суждено сбыться. У Драко есть положение, есть сила, есть все средства, чтобы отыскать беглянок и вернуть в поместье. Гермиона была слишком слаба, чтобы даже попытаться сопротивляться, брыкаться…. Она боялась вновь упасть и потому прижалась ближе к юноше. Сквозь тонкую ткань мантии она почувствовала стальные мышцы Драко. Его точеное тело было таким горячим, таким манящим, словно рядом с ней находился любимый мужчина, а не ненавистный слизеринец…
Малфой несказанно обрадовался. Наконец Гермиона стала сговорчивей. Наконец она готова отдаться своим желаниям, его желаниям и мечтам… Грейнджер сделает все, что велит ей хозяин. Мягкое львиное сердечко скорее разорвется на части, чем позволит кому-то пострадать за свой проступок. Она так близко прижалась к нему, так нежно обхватила сильные плечи своими тоненькими пальчиками… Это великолепное чувство. Сладкое и теплое чувство разлилось по телу, заставляя губы юноши искривиться в полуулыбке.