Их первая грешница (СИ) - Страница 9

— Кто-то злобно пошутил?

— Мы с тобой ни с кем, кроме девчонок не знакомились, — устало проговорил Хан, — но их рядом со сноубордом не было. Только Лиля подходила, дождалась меня и спросила, где ты шастаешь.

Повисла напряженная тишина, воздух между ними будто загустел, отсекая посторонние шумы. Оба внимательно смотрели друг на друга. Богдан заговорил первым:

— Она ждала тебя у сноуборда? Это когда было?

— Ты пошел в сортир, я велел Ирен сидеть на месте и отправился к подъемнику.

Богдан закусил губу, затем глухо сказал:

— Ты что-то путаешь. Лиля была в курсе, где я, и мы договорились встретиться у подъемника. Она там и ждала.

Хан пожал плечами: мол, сказал все, как есть. И переместил взгляд на сноуборд. Богдан последовал его примеру.

— А вдруг это девчонки? – предположил он. — Поцапались из-за тебя и решили так отомстить. Мол, не доставайся ты никому? Или одна из них решила?

— Перед нашим приездом были еще соревнования, — ответил Хан. – Там пострадали двое, помнишь, Тесс в баре рассказала? И у обоих крепления разболтались. Хочешь сказать им тоже девчонки нагадили? Смысл? Я перед нашим стартом еще раз уточнял: там два сильных сноубордиста были. Они в первый день сделали всех, включая твою Лилю. Она третьей пришла. А на следующий день выбыли. И победитель кто? Мне назвать имя?

— Заткнись! – выплюнул Богдан.

— А скандинава помнишь? Прошлогоднего чемпиона?..

— За-мол-чи!..

Богдан схватился руками за голову, тяжело дыша и озираясь.

— Ты думаешь я прямо жажду обвинить Лилю? – как можно спокойнее уточнил Хан. – Да я только порадуюсь, повстречай ты нормальную девушку. Но помни, кто ты. Кто я. Да направит нас сила Господа правильным путем. Помнишь?

— Помню, — стиснул зубы Богдан, — только у тебя нет прямых доказательств!

— Будь у меня прямые доказательства, мы бы доложили обо всем Ордену. Ну или хотя бы твоему отцу. Пока все это, — он потряс сноубордом, — лишь предположение. Но мы обязаны проверить.

— Даже если я ее люблю? – прямо спросил Богдан.

— Тем более, если ты ее любишь. «Скверна» рано или поздно развращает женскую суть, и без того слабую и склонную к порокам. Ты хочешь пожелать это любимой девушке?

Богдан молчал, уставившись в сторону. Хан же думал: где там Ирен? Не начала бы волноваться и не кинулась их искать.

— Я не уверен, что смогу, — признался Богдан. — Я не хочу верить. Понимаешь, не хочу!

Он с силой ударил кулаком по сноуборду.

— И не надо, — пожал плечами Хан, — просто дай возможность обыскать ее номер и все.

— Это будет предательством.

— Предательством будет, если мы упустим «одержимую». И дадим ей возможность и дальше калечить людей. Орден за это карает очень строго.

— Еще строже он карает, если осудить невиновную.

— Поэтому стоит проверить. И убедиться хоть в чем-то, — парировал Хан, медленно разминая руку. Локоть уже почти не беспокоил, в голове прояснилось, у него начал вырисовываться план действий.

— Давай устроим сегодня совместные посиделки в баре, — предложил он, — Богдан, ты меня слышишь?

Богдан кивнул, продолжая смотреть в сторону. На миг Хану стало его жаль, возникло желание забыть о подозрениях к Лиле. Но нет… Он не имеет права. И Богдан не имеет права. Они будущие служители Ордена и должны быть сильнее, не поддаваться женским чарам. Те способны изменить любого, кто хоть немного даст слабину.

***

Только друзья знали каких усилий им стоило, чтобы выглядеть на вечерних посиделках весело и непринужденно. Они даже не стали спорить, когда с ними попросилась Ирен. Богдан хотел что-то сказать, потом взглянул на сестру, махнул рукой и лишь предупредил:

— В одиннадцать отправишься в номер.

— Ну хоть не в девять, — со смиренным видом отозвалась Ирен и кинулась в комнату переодеваться.

Хан лишь усмехнулся. Ирен ему уже призналась в порыве откровенности, что ей до безумия надоели скучные строгие наряды закрытой школы. Да, отец ей покупал дорогие вещи, но носить их она могла только во время каникул. Да и они тоже все были скорее классическими, нежели молодежными. Например, Ирен до безумия хотела ярко-зеленые джинсы, но у нее были только обычные, темно-синие и с высокой талией. Она мечтала краситься, но об этом запрещали даже думать.

Здесь она одевалась во что захочет и как захочет.

По-своему Хан ее жалел, но одновременно радовался, что девочку ограждают от возможности столкнуться со «скверной». И она останется чистой и безгрешной. Хотя, конечно, небольшой риск присутствует всегда.

Парни с Ирен спустились в бар самыми последними. Сегодня здесь музыка играла чуть громче обычного и на небольшой танцплощадке у окна уже топталось несколько человек.

Богдан, идущий рядом с Ханом, вдруг замер и воскликнул что-то неразборчивое. Хан проследил его взгляд — посреди танцплощадки, приковав к себе внимание гостей, в такт музыке двигалась Лиля. В обычной короткой юбке и облегающей кофточке. Но как она двигалась! Грациозно, изящно, превосходно чувствуя мелодию…

— Держись, — шепнул Хан Богдану, — просто сделаем это. И тебе станет легче.

— Я набью тебе морду.

Богдан тряхнул головой и направился к танцплощадке. Когда Лиля заметила его, то призывно задвигала бедрами, взмахнула руками, увлекая, маня и завораживая.

Хан едва удержался от того, чтобы не сплюнуть. Опять заныл локоть, как бы напоминая о событиях на склоне. Хан взял Ирен под руку и повел к столу, где его уже с нетерпением ожидали, Джулия, Крис и Тесса. Господи, он чувствовал себя чуть ли ни шейхом, которого с нетерпением ждут наложницы. И как назло никакого настроения. Более того, Хан ощущал, как копится и вскоре может выплеснуться раздражение на этих болтающих и хихикающих дурочек. Хотя, казалось бы, с чего? Но внешне он вел себя, как обычно. Душа компании, шутник и одновременно галантный ухажер. Привычно ухитрялся быть внимательным с каждой. Подруги даже не хотели соперничать между собой, им хватало всего. А когда Богдан с Лилей, запыхавшиеся и счастливые, вернулись к столу, Хан поднял бокал и проговорил:

— За нашу сегодняшнюю финалистку и, надеюсь, за будущую победительницу!

— Ой, ладно! – отмахнулась довольная Лиля, присаживаясь на стул. — Ты тоже классно прокатился, просто не повезло.

— Как нарочно прямо, — кивнул Хан. — Да и ладно, главное, что цел. А ты круто катаешь. Такие трюки не каждый сможет.

— Наверное, у меня прирожденный дар, — засмеялась Лиля, прижимаясь к Богдану.

— Наверное, — не стал спорить Хан и сменил тему.

Ближе к одиннадцати появился удобный момент. Тесса с Джулией и Крис убежали в туалетную комнату попудрить носики, а Лиля вновь утащила Богдана на уже переполненный танцпол. Ирен же сидела рассеянная и разглядывала людей вокруг, словно опять искала кого-то.

Хан действовал быстро.

Раз – он достал из кармана крохотный темный пузырек.

Два – взял бокал Лили и спрятал под стол.

Три – капнул туда ровно две капли прозрачной жидкости, после чего вернул бокал на место.

Никто ничего не заметил.

А Хан с удивлением обнаружил, что у него чуть дрожат пальцы. Неужели переволновался? Странно, потому что до того ощущал ледяное спокойствие. Или именно так проявляется волнение? Прежде ему как-то не доводилось подливать снотворное в чужие бокалы. Тем не менее Хан себя ничем не выдал, и когда девушки вернулись к столику, уже строго спрашивал у Ирен, кого она там высматривает.

— Ой, Хан, что ты к ней пристал? – вмешалась Джулия. — Может, ей кто-то понравился. Тут же подростков куча.

Ирен метнула в девушку недобрый взгляд, но промолчала.

— Ей почти четырнадцать! – возмутился Хан.

— Тебе сказать, что я делала в почти четырнадцать? – рассмеялась Джулия, взглядом обещая Хану и рассказать, и показать.

— Ничего не знаю, — отрезал тот, мысленно добавляя: «Ты та еще шлюха».

— Да никого я не ищу, — не выдержала Ирен. — Просто разглядываю всех вокруг. Мы же уезжаем скоро.