Игры в апокалипсис - Страница 6

Мария Ильинична вернулась на работу уже спустя полгода после рождения ребенка. Ее мать и дочь были настолько заботливыми няньками, что никто больше малышу и не требовался. Бабушка взяла на себя бытовую сторону воспитания, а старшая сестра всерьез взялась за его развитие.

Удивительная вещь получилась с играми. Мальчику еще не было года, когда Полина, учившаяся тогда в третьем классе, решила устроить для него «школу», где сама выступала в роли учительницы. Вовочка оказался очень благодарным и способным учеником. Он с удовольствием перебирал карточки с буквами, раскладывал их, и иногда у него – скорее всего, это было совершенно случайно – получались целые слова: крест, гора, дом, бог. Может быть, эти игры помогли мальчику рано заговорить: первое осмысленное слово – «знать» – он произнес в восемь месяцев, а к полутора годам паренек уже шпарил целыми предложениями. Полина относила эти успехи к результатам своих занятий, она сделала их постоянными, и братишка в два года с ее легкой руки уже начинал читать «Букварь». Правда, писать буквы у малыша еще не получалось: маленькая ручонка неуверенно держала карандаш, и даже палочки, которые нужно было вывести по заданию сестры, получались у него похожими на змейки.

Жизнь в этой семье двигалась своим чередом, и Мария Ильинична уже строила планы на отпуск, который она хотела провести с детьми. Они запрыгали от восторга, когда она сказала, что они одиннадцать дней будут путешествовать по Волге, увидят много интересных городов и даже столицу России – Москву.

Дети начали основательно готовиться к круизу – это слово им понравилось больше, чем «путешествие». Было в нем что-то от рокота волн, свиста ветра и крика чаек. Выросшие на Волге, они отлично знали, какой прекрасной бывает эта великая река летом. Они померили прошлогодние пляжные костюмы, и почти все пришлось забраковать: за ростом детей одежда никогда не могла угнаться. Полина своим ровным круглым почерком написала целый список того, что нужно взять с собой на теплоход. Она проследила, чтобы мама положила этот важный листочек в сумку и при случае купила все, что было указано.

До отъезда оставалось чуть больше недели: ее Мария Ильинична хотела посвятить сборам, заблаговременно взяв отпуск. В последний день работы, в пятницу, она решила заехать в крупный торговый центр и купить все необходимое. Предполагалось, что туда же приедут на метро бабушка с внуками – всего-то один перегон от станции до станции.

Вовочка, затеявший после обеда игру в солдатики, вдруг смел все стоящие перед ним фигурки и стал быстро-быстро произносить подряд одно слово: «Нет-нет-нет-нет!» Полина, посмотрев на брата, закричала:

– Бабушка! Что-то с Вовой! Иди, посмотри! Он, наверное, заболел!

И в самом деле, лицо мальчика покраснело, он, тяжело дыша, продолжал выкрикивать свое «нет». Бабушка прикоснулась губами к его лбу, заохала и попросила Полину отнести ребенка в спальню и положить на кровать.

Справившись вдвоем с этим делом, они присели на краешек матраса и стали уговаривать мальчика успокоиться.

– Вовочка, все хорошо, не волнуйся! – спокойно и размеренно произнесла бабушка.

Ребенок посмотрел на нее, потом на Полину помутневшими глазами и сказал:

– Нельзя! Будет несчастье!

– Что нельзя, Вова? – спросила сестра.

– Ехать нельзя, плохо! – каким-то отрешенным голосом отозвался брат.

– Успокойся, милый! – ласково проговорила бабушка. – Не поедем. Постарайся уснуть. Давай, я тебе песенку спою.

Она придвинулась ближе к внуку и, покачивая его, затянула древнюю колыбельную про курочку-сестрицу и братца-петушка, который, нарушив запрет, пошел кататься на коньках на речку, провалился под лед, и его еле спасли.

Володя еще несколько раз попытался что-то сказать про маму, но, обессиленный, сдался и уснул.

– Полинушка, – обратилась бабушка к внучке, – ты посиди с ним. Я уже одна, наверное, поеду к маме, куда с ним?! Заодно и лекарства куплю.

Полина, которой не раз приходилось оставаться с братом, возражать не стала, хотя ей очень хотелось самой выбрать в магазине себе обновки. Она только сказала бабушке:

– Бабуля, я маме говорила, но, может, она забыла. Мне так хочется раздельный купальник и чтоб был красного цвета.

– Хорошо, купим! – обнадежила пожилая женщина и стала собираться. До встречи с дочерью оставалось еще достаточно времени, можно было не торопиться, но она решила перед этим заглянуть в аптеку на первом этаже торгового центра.

Объятия встретившей Анатолия Сибири оказались не менее жаркими, чем кольцо потных рук Москвы при прощании. Городок, будто дайвер, нырнувший когда-то в котловину между сопками, да так и оставшийся там, был окутан знойной дымкой. Одна из возвышенностей с выжженной солнцем бурой травой напоминала голову лысого человека, который в полном соответствии с современными реалиями, без тени смущения, демонстрировал ее окружающим. В противоположной стороне поднималась более рослая сопка, бросающая вызов своей визави не только крупными размерами, но и темно-зеленой шевелюрой из сплошного соснового леса.

За день Сивцов с приятелем объехали на машине весь город, время от времени останавливаясь у немногочисленных местных достопримечательностей. Больше всего ему приглянулись два старинных деревянных здания – церкви, в которой венчались сосланные в этой край декабристы, и почты, напоминавшей сказочный теремок. Если бы не пролезающая во все щели вездесущая реклама, то Анатолий мог подумать, что он попал в прошлое – эдак на четыре десятилетия назад. Правда, фасады заполонивших город пятиэтажек были изрядно обшарпаны, чего не наблюдалось в те далекие времена. На некоторых были даже проломлены свесы крыш, будто они долгое время находились в осаде.

«Какой же неприятель так обошелся с городом? – подумал Сивцов и сам же дал себе ответ. – Свой внутренний враг, ненасытные в жадности местные царьки».

Генка, почувствовав разочарование приятеля, поспешил исправить ситуацию:

– В городе делать нам нечего. Завтра полетим в тайгу.

– Полетим? – удивился Анатолий.

– А по-другому в зимовье не доберемся, только вертолетом, – ответил Валков.

– Это что же, туда рейс организован? – иронично поинтересовался следователь.

– Толик, не будь наивным, – засмеялся друг. – Ты же понимаешь, я здесь не последний человек, да и ты – важная персона. А у нас все просто: нужна «вертушка» – дадут. Я все припасы подготовил, они на аэродроме. Утром полетим. Полтора часа – и мы на месте. Только учти: я даже приемник брать не буду, чтобы не нарушать нашего единения с природой! А через пару недель, ну, может, немного больше, как получится у авиаторов, нас заберут. На крайний случай есть рация.

Анатолий не стал возражать, собственно, ради того, чтобы вырваться из цепких объятий цивилизации, которая стала его раздражать, он и приехал в этот глухой край.

Утром следующего дня они уже были в воздухе, вокруг колыхались волны бескрайнего таежного океана.

Приближаясь к пятиэтажной громаде торгового центра, Мария Ильинична пожалела, что приехала сюда именно в этот день. Любые выражения типа «людской поток», «бурлящая масса», «непроходимая толпа» вполне можно было применить к той прорве народа, которая стремилась попасть к прилавкам многочисленных магазинов, сосредоточенных в этом бетонном, облицованном блестящими плитками здании.

Она уже знала о болезненном состоянии сына – об этом сообщила по телефону мать, предложив встретиться у аптеки. Сюда и пробиралась Мария Ильинична, надеясь побыстрее справиться с покупками и поехать к Вове. Неожиданно она почувствовала, как сползает с плеча ремешок сумки. Он, по-змеиному извиваясь, устремился вниз, лишившись груза, который еще недавно цепко держал. Голову прожгла догадка: «Сумку обрезали!».

Мария Ильинична обернулась и почти сразу обнаружила воровку: невысокого роста женщина, такая же, как и она, блондинка торопилась к выходу. Денег в сумке было немного, но там находилась банковская карточка с перечисленными отпускными и зарплатой, паспорт и путевки на круиз по Волге, которые она забрала только сегодня. От бессилия закружилась голова. Мария посмотрела вокруг себя, но нигде не обнаружили присутствия полицейских. Она бросилась вдогонку за воровкой, однако притискиваться через толпу, двигаясь против течения, было непросто. Какое-то время она видела впереди себя золотистую голову грабительницы, но потом на ее пути оказались высокие мужчины, заслонившие цель ее преследования.