Игры Сатурна. Наперекор властителям - Страница 56

Пятьдесят миллионов лет спустя звезда, называемая ГОРЬКОЙ поднялась в небеса, и великая тишина упала на землю.

В конце концов Нуль вернулся домой. Он не удивился, увидев, что двуногое существо пропало. Конечно же, его призвал к себе его Повелитель. Но когда он увидел, что Единица не тронута, он стоял, онемев, долгое время.

После того как он привел ее в действие, Единица — она была в сознании, когда мир рушился и создавался вновь, — не могла понять, почему он вывел ее наружу помолиться, чтобы им было ниспослано милосердие сейчас и в час их смерти.

Даркингтон не мог полностью прийти в себя, пока корабль-разведчик не вышел в открытый космос. Тогда он плюхнулся в кресло рядом с Фридерикой.

— Как тебе это удалось? — выдохнул он.

Ее внимание было сосредоточено на управлении кораблем. Даже с помощью автопилота и инструкций по радио с «Травелера» это было нелегкой задачей для новичка. С отсутствующим видом она ответила:

— Я перепугала всех роботов, и они убежали. Видишь ли, они приварили корабль слишком толстыми кабелями. Мне нужно было вернуться и разрезать их лазером. Но я едва пробралась внутрь. Я не думала, что они разрешат мне появиться снаружи. Поэтому я их распугала. После этого я вышла, пережгла кабели и полетела за тобой.

— И как раз вовремя, — содрогнулся он. — Я уже был готов испустить дух. Я просто с ног валился, когда попал на борт корабля.

Прошло какое-то время, и только мягкий шум тормозящих форсунок был слышен.

— Хорошо, — сказал он, — Я сдаюсь. Я согласен, что ты — красавица и кладезь мудрости, но не могу понять, как тебе удалось отпугнуть врага. Расскажи мне.

Автопилот выключил двигатель. Они парили в свободном полете. Она повернулась к нему, осунувшаяся, потная, ненакрашенная и дорогая, и сказала равнодушно:

— У меня не было никакого вдохновения. Просто догадка, и мне терять было нечего. Мы прекрасно знали, что роботы общаются посредством радио. Я включила радиоприемник корабля на полную катушку, надеясь, что полный диапазон для них будет слишком сильным сигналом. Тогда мне пришло в голову еще кое-что. Если у тебя в голове радиопередатчик, подсоединенный непосредственно к твоей нервной системе, не будет ли это нечто вроде телепатии? Я хочу сказать, кажется, это более прямой контакт, чем то, как мы говорим с помощью гортани. Возможно, я привела их в замешательство, подавая незнакомые им сигналы. Конечно, не наши позывные. Они привыкли к естественным радиошумам. Но, хорошо, основной автопилот корабля включает в себя отличный сложный компьютер, который выполняет миллион операций в секунду. Информация перерабатывается, но не в звуковые сигналы, все равно мне не казалось, что подобную информацию эти полудикари смогут переварить.

Во всяком случае попытка не пытка. Я подсоединила радиопередатчик параллельно с компьютерными эффекторными цепями, так что выход компьютера не только контролировал корабль, как обычно, но вдобавок еще и модулировал радиосигналы. Тогда я задала компьютеру достаточно сложную задачу по астрономической навигации, снова надела скафандр, собрала всю свою храбрость и вышла наружу. Ничего не случилось. Я перерезала кабели, не увидев ни одного робота. Я оставила компьютер работающим — «горящим», пока носилась в корабле, отыскивая пещеру. Это, должно быть, здорово сработало и компенсировало мою неповоротливость, но мне неприятна мысль о том, на что все это было похоже. Слышалось ли это или же ощущалось? Ну, когда я приземлилась, я открыла люк и… и ты вошел внутрь и… — Она сжала руки в кулаки. — О Боже, Хью! Как мы скажем девушке Сэма?

Он не ответил.

С мягким импульсом корабль-разведчик пришвартовался к кораблю-носителю. Когда быстро сработали захваты, измененное вращение космических кораблей дало возможность снова наблюдать Землю. Даркингтон смотрел на планету несколько минут, прежде чем сказал:

— Прощай! Удачи тебе.

Фридерика вытерла глаза руками, от слез остались грязные дорожки:

— Как ты думаешь, мы вернемся когда-нибудь? — спросила она.

— Нет, — сказал он. — Она больше нам не принадлежит.

Звездный туман

«Из другой Вселенной. Где космическое пространство представляет собой сияющее облако, сто световых лет требуется, чтобы пересечь его, замутненное красными звездами, которые исчисляются многими тысячами и где солнца ярче и с интенсивными процессами выбрасывают огромные языки пламени. Ваш космос — темный и одинокий».

Давен Лори остановил запись и попросил официальный перевод. Часть джаккарвивского компьютера сканировала молекулы вставленного цилиндра памяти, индентифицировала переход и высветила сиревийский текст на дисплее для чтения. Другая его часть продолжала решать многочисленные задачи посадки на планету. И все же остальные части ожидали команды человека, чтобы исполнить все, чего бы он ни захотел. Рейнджеры Сообщества летали в чрезвычайно необычном корабле.

Но и при таких условиях каждый год определенное их количество не возвращалось домой со своих заданий.

Лори кивнул сам себе. Да, он совершенно нормально воспринимает женский голос. Или, по крайней мере, он интерпретирует ее предложения приблизительно так же, как делают семантики, которые брали интервью у нее и ее соплеменников. Но именно это утверждение было таким же трудным и двусмысленным, как любое из тех, что они заявили. Следовательно: (а) вероятно, лингвистический компьютер на Сиреви проделал неплохую работу, разгадывая их базовый язык; (б) он аккуратно закодировал свои находки — словарь, грамматику, экспериментальную реконструкцию лежащего в основе мироощущения — в цилиндрах, которые курьер доставил к Штабному сектору; (в) перекодирование в его собственные нейроны, которому Лори подвергся по пути сюда, прошло хорошо. У него теперь были рабочие навыки языка, который — наряду со сколькими другими? — использовался на Киркасанте.

— Где бы это ни было, — пробормотал он.

Корабль взвешивал его слова в течение одной-двух наносекунд и решил, что от него не требуется никакого ответа, и не ответил ничего.

В нетерпении Лори поднялся на ноги и выбрался из учебной каюты через коридор к капитанскому мостику. Его так называли только из вежливости. Джаккарви прокладывала путь, вела корабль, сажала, поднимала в воздух, обслуживала и при необходимости производила починку и оборонялась. Но полный вид того, что было снаружи, обеспечивали проекты. В данный момент переборки казались неразборчивыми и скучными. Лори приказал усилить видимость.

Мостик исчез из его поля зрения. Если бы под ногами не было поля, создающего ускорение, он мог бы вообразить, что сам парил в открытом космосе. Сверкающая прозрачная ночь окружала его, немигающие звезды были разбросаны, как драгоценные камни, морозно блестел Млечный Путь, огромное и близкое излучение которого смягчалось, чтобы сохранить его сетчатку глаза, солнце Сиреви горело желтым цветом. Планета сама виделась в форме растущего полумесяца, синева, обрамленная белизной, окруженная фиолетовым небом. Луна стояла напротив, старая золотая монета.

Но взгляд Лори простирался вперед, в направлении глубин космоса, а потом, как будто в поисках отдохновения, в противоположную сторону, в направлении старушки Земли. Однако там не было никакого отдохновения. Ее все еще называли домом, но она располагалась по спиральной траверсе позади его орбиты, и Лори никогда не видел ее. Он даже не встречал тех, кто видел. Никто из его предков не видел, насколько можно было судить из его семейных хроник. Дом — это полузабытый миф, реальность была тут, в этих звездах, на краю этой цивилизации.

Сиреви лежала у границы изученного, Киркасант находился где-то дальше.

— Конечно, не вне пределов времени и пространства, — сказал Лори.

— Если уж ты начал высказывать мысли вслух, значит, тебе нужно их обсудить, — сказала Джаккарви.