Игры престолов. Хроники Империи (СИ) - Страница 191

Тай, пожалуй, могла бы залюбоваться тем, как плавно и грациозно двигаются воины чуждой расы, в них чувствовалась первобытная мощь и сила, готовность положить свои жизни ради защиты своего Повелителя и в то же время это не была рабская покорность. Эти хсаши сделали свой выбор осознанно, в то время как у Феттов выбора не было.

Женщина сжала кулак, с ненавистью ударив им о стекло. Кем же был на самом деле Араши Йонен, раз смог так сильно повлиять на умы и чувства целой расы!

А они всё шагали по залитой солнечным светом мостовой двора, уверенные в своём превосходстве и непреложном величии божественного владыки, Избранника Изначальных. Императрица внимательно следила за ними и всё никак не могла найти взглядом того, кто так смущал ум и чувства её драгоценного супруга. Все её чувства кричали о том, что враг где-то рядом, возможно, неотличимый от других, шагал, облачённый в алые доспехи собственной гвардии. Араши Змееглазый ускользал от неё, будто неверная тень, бледная и оттого почти невидимая на свету. Тагира зло сузила глаза, понимая, что её скромных навыков не хватит, чтобы навредить одному из величайших колдунов Галактики, но кто посмеет запретить ей хотя бы попытаться?

Сложив пальцы особым образом, Тагира посмотрела сквозь получившуюся фигуру на идущих по двору хсаши, как вдруг один из них поднял голову, шутливо погрозив ей пальцем. Тай испуганно отпрянула от окна. Она была готова поклясться, что воин смотрел прямо на неё, а его глаза были золотыми.

+++

Эвазар опустился в кресло, с вызовом глядя в лицо ненавистного брата. Местом их встречи была выбрана белокаменная беседка в саду, чьи строгие мраморные колонны были увиты цветущими виноградными лозами, а куполообразный потолок павильона расписан под летнее небо. И причиной этого выбора был не только дивный аромат роз, но и отсутствие лишних любопытных ушей.

Пасторальный пейзаж портили лишь вооружённые до зубов телохранители императоров, бесконечно далёкие от политики, а потому не прислушивающиеся к ходу беседы Владык. Марухи и шторм-гвардейцы неприязненно посматривали друг на друга, оценивая силу соперников.

Братья некоторое время хранили молчание, рассматривая друг друга, пока Араши не начал партию в этой игре словами:

- Что ж, видимо, присутствие рядом настоящей женщины может сделать из Инквизитора мужчину. Мои поздравления, Эвазар.

Зэр вспыхнул, сожалея, что не может ответить на колкость столь же остроумно. В подобных ситуациях он всегда терялся, и Араши прекрасно знал об этом, с ледяной усмешкой наблюдая, как тяжёлая краска еле сдерживаемого гнева расцвечивает щёки оппонента.

- Я не нуждаюсь ни в твоём одобрении, ни в поздравлениях, мерзавец, – процедил Эвазар, вынужденно смиряя свою ярость. Этот человек одним своим присутствием ломал представления бывшего Инквизитора о чести, достоинстве и благородстве.

- Хорошо, что здесь нет корреспондентов, верно? Можно смело выражать свои мысли, даже если они будут сплошь нецензурными… брат.

- Не зови меня так, – с тихой, но внятной угрозой сказал Эвазар, прожигая Араши взглядом.

- Становишься настоящим Повелителем, – с непонятным удовлетворением отметил Змееглазый. – В твоём голосе слышная сила и властность, которых раньше не было. Скажи, каково тебе в шкуре отца? Не надорвёшься?

- Зачем ты настоял на конфиденциальной встрече, несмотря на то, что все необходимые переговоры проведены, а бумаги давно подписаны? Ты ведь уже добился своего – наши державы стремятся к сотрудничеству и достижению совместного процветания. Война закончена.

- Истинно так, – Араши согласно кивнул и солнечный свет на мгновение сверкнул, отражённый в тонких серебряных цепочках, вплетённых в длинные седые волосы Воплощения Великого Дракона. Нанесённый красной тушью рисунок неизвестной лозы тянулся от виска к уголку левого глаза, напоминая о том, что Араши целиком и полностью отдал себя служению иной культуре, разделяя мировоззрение хсаши, следуя традициям их общества, принимая отличные от привычных Эвазару ценности и молясь совсем иным богам. И ни о чём не сожалел. Вынужденный ознакомиться с тонкостями этикета хсаши Эвазар помнил – такой рисунок выполняет тонкой кистью женщина, принадлежащая хафесу, приманивая для него удачу в любых делах. Легко было представить, как изящные пальцы красавицы Гюссхе порхают над лицом Араши, творя этот маленький шедевр… Эвазар видел её однажды и был поражён непривычным очарованием и чуждой красотой этой женщины, так преданно смотрящей на самоуверенно шагающего рядом Араши.

- Осталось ещё одно очень важное дело и мне бы не хотелось вмешивать сюда средства массовой информации.

- Это что-то настолько личное? – В вопросе Эвазара зазвучало любопытство, смешанное с изрядной долей недоверия. Насколько он помнил, Араши всегда был очень закрытым человеком, редко кого впуская в свой мир. Змееглазый улыбнулся, глядя туда, где неспешно прогуливались по саду приехавшие в составе посольства женщины.

- Я слышал, жена подарила тебе наследника и на днях ему исполнился год.

- Всё верно. – Эвазар с гордостью улыбнулся, вспомнив о сокровище, мирно сопящем в своей кроватке. Маленький Эон уже уверенно называл его папой, наполняя сердце отца неизъяснимой гордостью. Тем временем Араши сделал знак кому-то из своей свиты и к беседке тут же подошла женщина в богатых длиннополых одеждах, несущая на руках пятилетнюю девочку.

- Это – Шахти и она моя дочь. – В голосе Араши зазвенела неподдельная грусть. – Моё любимое, милое дитя.

Няня пересадила ребёнка на колени отцу и поспешно отошла в сторону, успев стрельнуть в Эвазара любопытным взглядом и скрыть обольстительную улыбку за широким рукавом. Император остался холоден к кокетке, рассматривая личико девочки, оказавшееся до невозможности симпатичным. Тёплые зелёные глаза лучились живым любопытством из-под светлой пушистой чёлки, пухлые щёчки горели здоровым румянцем, а губки уже умели шаловливо улыбаться. И как бы не искал, сколько бы не вглядывался в этого ребёнка Эвазар, он не находил в Шахти ничего демонического или отталкивающего. Перламутровые ноготки на маленьких пальчиках никогда не станут грозными когтями, а крошечные клыки, выглядывающие из-под верхней губы, когда малышка смеялась, будут чуть длинней обычных человеческих. Тонкая вязь чешуек, едва заметная в тени, красиво вспыхивала на солнце, переливаясь тысячью прихотливых узоров, отчего казалось, будто девочка сияет изнутри каким-то особым светом. И в этом так же не было ничего отвратительного.

- Для чего ты привёз её сюда?

- Как залог того, что заявления о мире между нашими державами не останутся только на бумаге.

Эвазар выпрямился в своём кресле, судорожно сжав подлокотники побелевшими от напряжения пальцами.

- Ты, верно, лишился своего хвалёного разума, если думаешь, будто я позволю брак между нашими детьми. Никогда Эон не будет с такой…

Опасно потемневший взгляд напротив заставил Эвазара подавиться окончанием фразы и он пристыженно опустил взгляд, понимая, что не имеет права награждать невинное дитя свойствами её вероломного родителя.

- Я не прошу о браке Шахти с Эоном, хотя это было бы наилучшим вариантом. Просто прими её в свою семью и этого будет достаточно. Твой образ «доброго Императора» лишь выиграет от этой сделки и даст возможность людям лучше узнать своих соседей.

- И ты так просто расстанешься с нею? – Для Эвазара невыносимой была даже мысль о разлуке с сынишкой. Лицо Араши на миг исказилось болью, но он справился с собой, ласково целуя пушистую макушку своей дочери.

- Ради мира между нами и нашими Империями.

- Хорошо, – сдался Эвазар. – Я клянусь, что никто и никогда не обидит Шахти ни словом, ни делом. Она станет мне названной дочерью.

Араши с облегчением вздохнул и стало видно, каких усилий ему стоило прежнее спокойствие. Соблюдая тактичность, Эвазар покинул беседку, предоставив время отцу и дочери проститься. Ему ещё предстоял нелёгкий разговор с супругой по поводу внезапного прибавления в семействе.