Игры престолов. Хроники Империи (СИ) - Страница 185
Эвазар услышал за спиной короткий вскрик Тагиры, одним мановением руки размазал зазевавшегося одарённого-Гэлли по земле и, развернувшись, приготовился помочь возлюбленной, но натолкнулся на язвительный прищур золотых глаз со змеиным зрачком. Маленькая женщина лежала без сознания, стоявший рядом мальчик прижимал к её шее бритвенно острое лезвие ятагана, тяжело, по-взрослому, усмехаясь. Эвазар тут же понял – внешность обманчива и перед ним не ребёнок, а самый настоящий воин, которому не впервой убивать.
- Это мой сын, С’хленн, – счёл нужным представить Араши, наслаждаясь яростью и замешательством, в причудливых пропорциях смешавшихся в бирюзовом взгляде герцога Вэйлд. – Можешь ли ты похвастать таким витязем? Ах да, монастырское воспитание не велит тебе изливать своё семя в греховный сосуд, именуемый женщиной, – на тонких губах Хаффи появилась мерзкая улыбка. – Хотя… я тебя отчасти понимаю. Это вместилище похоти явно не для будущего Императорского наследника.
Араши носком сапога пнул Тагиру в бок, вызвав приступ гнева у тихони-Инквизитора. Эвазар молча встал в боевую стойку – в правой руке поднятый палаш, в пальцах левой, собранных щепотью, светился зелёным маленький сгусток энергии.
- Как ты выжил? – Слова приходилось проталкивать сквозь сведённые ненавистью челюсти, но вопрос вышел достаточно внятным.
- О, так ты удивлён? Не буду раскрывать свои секреты, это недальновидно. Ну, же, – Араши, по-прежнему не проявляя агрессии, даже добродушно кивнул брату: – не надо быть таким сердитым. Твои силы не так уж бесконечны, а моих достанет для того, чтобы раз и навсегда избавить мир от твоей гнусной, жалкой душонки. Здесь я не связан правилами, как тогда, на арене. Ответь одно, Эвазар. Что ты чувствуешь сейчас?
Герцог Вэйлд опустил руки, понимая, что не в его силах сопротивляться такому противнику, как Змееглазый. Джейнно был слишком далеко и даже если и услышал бы мысленный призыв брата, к тому моменту, когда Чёрный Рыцарь явится – всё будет кончено. Поэтому он ответил максимально честно, как и всегда:
- Я боюсь.
- Вот и отлично, – расплылся в злобном оскале тот, кого Эвазар некогда считал самым надёжным из людей в Империи отца. – Я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил это чувство, потому что тебе придётся испытывать его чаще, чем ты думаешь. С’хленн…
Мальчик с видимым недовольством отвёл свой меч от шеи Тагиры, приготовившись следовать за своим отцом, который, развернувшись спиной к врагу, как ни в чём не бывало, направлялся к разбитой колеснице.
- Почему, Араши? – Растеряно спросил Регент и Змееглазый, обернувшись, лишь пожал плечами:
- В память о моей к тебе любви, наверное. Когда-то ты был мне очень дорог… И я хочу забыть те времена.
- Тогда прощай, Змееглазый.
Араши отмахнулся ладонью, как от назойливого насекомого и через несколько мгновений Эвазар потерял брата из виду в круговерти битвы.
====== Глава 22. Плата по счетам. Часть 3 ======
Он не мог помнить их имён и лиц, но просто не имел права игнорировать те чудовищные потоки могущества, властности и силы, исходящие от их фигур, буквально пылающих двумя ослепительными факелами чистой, неукротимой энергии. Тимо ни мгновения не сомневался, ради чего явились сюда эти создания – в своих видениях не раз приходилось ему наблюдать, как воплощения стихийной магии самой Вселенной становятся на его пути. И даже зная исход, не собирался сдаваться без боя. Пожалуй, он мог бы даже восхититься красотой старлингов, их неумолимой, сжигающей в пепел чистотой, яростным сиянием бьющейся под тонкой кожей… Если бы не угроза, притаившаяся в глубине их нечеловечески ярких глаз.
Остановившись напротив мужчины и женщины, Тимо коротко поклонился, безукоризненно следуя дуэльному кодексу, признавая тем самым противников. В их лицах, исполненных поистине возвышенного очарования, не было ни намёка на торжество или гнев. Они оставались пугающе спокойными, подобно ледяной глади зеркал, хранивших память об отражении ангельских ликов. Холоднее снега на горных вершинах были их взгляды и улыбки.
- Полагаю, мне нет необходимости представляться, – проронил Тимо. – Однако, я хотел бы услышать ваши имена.
- Они не откроют тебе никакой истины, – мягким, сказочно прекрасным голосом откликнулась женщина. – Впрочем, мы понимаем и чтим обычаи разумных рас. Меня зовут Аста-эн-Зей.
- Сиел-эн-Датор, – коротко кивнул мужчина, чуть искривив губы в намёке на усмешку.
- О, значит, я не ошибся, считая вас Вершителями Судеб миров.
Тимо осторожно, контур за контуром снимал блоки с собственного сознания, призванные контролировать его силу от спонтанных проявлений. Некоторые из этих слоёв были настолько старыми, что заставили вспомнить времена, когда Император не мог совладать с собственной разрушительной мощью и эта неразумная, слепая волна захватывала его разум, чтобы много позже, схлынув, словно дурман или жуткое наваждение, оставить его наедине с теми руинами, в которые превращалось окружающее его пространство. Тимо долго боролся с собой, с тем, что являлось основой его существа, пытался расшифровать, разгадать хитрую комбинацию команд, могущих запереть чудовище внутри и, спустя долгие годы, множество ошибок и неуклюжих вариантов, ему удалось-таки найти верную последовательность алгоритмов и замыкающих блоков, способных сдерживать неконтролируемые вспышки энергии, но теперь… Теперь он снимал все замки и запоры, открывал шлюзы, распахивал кладовые, в которых веками копилась бурлящая, кипящая, обжигающая мощь солнечного ядра, хранителем которого он являлся.
Первым почувствовал внезапный скачок силы Сиел. Он автоматически возвёл защиту, хотя первоначально не собирался прибегать к обороне. Задача казалась ему смехотворно простой – всего лишь пленить Потерянного, сковать его потоками энергий, вырвать из того мира, что так прочно пустил в нём корни, замарав чистую суть старлинга, но сопротивление оказалось яростным, даже неистовым, так что Перворождённые невольно отшатнулись, каждый по-своему защищаясь от обрушившегося на них ревущего синего пламени, центром которого стал Лайтонен. В воздухе стоял страшный гул, перекрывший даже ставшую привычной какофонию битвы. Ветер, пронзительно завывая, тугими струями силился сорвать со старлингов защиту, взрезая пласты земли у их ног. Сменив тактику, накатывал волнами, силясь сбить с ног, оглушить, затем, спустя мгновения, вновь превращался в узкие, смертоносные лезвия, способные рассечь металл…
Но все усилия были тщетны и яростный, страстный напор пропал втуне, встретив не менее достойное сопротивление. Вокруг мужчины и женщины замерцал воздух, окрашиваясь цветами, присущими их спектру силы. Аста-эн-Зей сияла чистым золотом, ослепительным и прекрасным, тогда как вокруг Сиела-эн-Датора сгустились багровые сумерки, в глубине которых мерцали алые всполохи молний.
- Тебе не одолеть нас, Таймури, – пропела Аста, взывая к благоразумию Потерянного. – Остановись, признай нашу власть, склонись пред мудростью Высокого Оола и тогда, быть может, твоя участь перестанет быть настолько печальной.
Ответом ей послужил презрительный смех.
- Не стоит вести душеспасительные беседы с Отступником, сестра. – Сиел, прищурившись, смерил Тимо оценивающим взглядом. – Его сил не хватит, чтобы нанести нам хоть какой-то вред.
- Действительно?.. – Тимо сжал кулаки, сплетая вокруг себя невидимый защитный кокон. – Почему бы не проверить это прямо сейчас?
Его удар был страшен: земля содрогнулась под ногами, в небо устремился столб слепяще-синего цвета, облака испуганно прянули в стороны, а от страшного свиста, переходящего в ультразвук, многие люди замертво падали не землю, всё ещё судорожно вздрагивающую в смертельных конвульсиях. Старлингам удалось отразить и рассеять в пространстве большую часть посланной в них энергии, после чего они перешли в наступление, атакуя Тимо сияющими копьями, сотканными, казалось, из самого света, выжигающего всё на своём пути. Потерянный отбивался ожесточённо, на губах его застыла злая улыбка, в синих глазах – решимость сражаться до последнего. И откуда бы знать высокомерным Перворождённым, что Тимо просто не мог иначе. Он защищал не только свою жизнь и свободу, но и тех, кто стоял за его спиной: детей, которых любил, несмотря на все их недостатки, милую и домашнюю волшебницу Суллу, принесшую мир и свет в его исстрадавшееся в одиночестве и отчаянии сердце… Какое право он имел отступить?!