Игры на брачном ложе - Страница 9

«Так хорошо я не спала уже несколько месяцев… или даже лет…» – сонно подумала Мэллори, и в ее душе проснулось беспокойство.

Она вдруг заметила, что подушка у нее под головой какая-то слишком… жесткая. Она набита явно не гусиным пером. Кроме того, из глубины подушки доносился ритмичный стук. Обычно так бьется сердце.

«Но у подушек нет сердца», – мелькнуло в голове Мэллори.

Она знала, что от подушек – во всяком случае, от ее подушек – не пахнет мужчиной. Мэллори глубже вдохнула смешанный запах пота, кожаной сбруи и мыла. Он был ей знаком.

«Адам!» – наконец догадалась она и тут же открыла глаза.

Мэллори встретила взгляд его карих глаз, и в памяти вспыли события этого утра: прогулка верхом, завтрак на свежем воздухе, внезапный приступ слабости…

– Я, кажется, уснула, – промолвила она.

Адам усмехнулся.

– Да, вы немного поспали.

– Немного? А точнее можете сказать?

Адам приподнялся, опершись на локоть.

– Чтобы сказать точнее, нужно взглянуть на часы. Но по-моему, вы проспали часа два.

На лице Мэллори отразилось изумление.

– Два часа?! – ахнула она. – О, как вы могли допустить такое? Почему вы не разбудили меня раньше?

– Почему не разбудил? Я видел, что вы устали, выбились из сил. Вы спали как убитая.

– И тем не менее вам следовало разбудить меня! – настаивала на своем Мэллори. – Сейчас, должно быть, уже около одиннадцати часов.

Адам сел и достал из кармана жилета золотые часы.

– Вы недалеки от истины. Сейчас одиннадцать часов двадцать четыре минуты.

Щелкнув крышкой, он закрыл часы и снова спрятал их в карман.

– Нам нужно возвращаться, – сказала Мэллори и попыталась встать, однако ее ноги запутались в длинной широкой юбке со шлейфом. – Я никого, кроме Пенни, не предупредила о своем отъезде. Нас, должно быть, уже хватились.

Адам помог Мэллори встать на ноги. Она безропотно приняла его помощь.

– Нам нужно ехать, – сказала Мэллори, разглаживая складки на платье.

– Но сначала вы должны надеть шляпку, – промолвил Адам, поднимая с земли этот предмет женского туалета. – И еще хотел бы заметить, что вам не о чем беспокоиться. Я поставил Клер в известность о том, что мы сегодня утром поедем на прогулку вместе.

Мэллори оторопела.

– Клер знает об этом? Вы известили ее? Когда?

– Вчера вечером, после того как вы удалились к себе, – с невозмутимым видом ответил Адам. – Я уверен, что Эдвард тоже в курсе дела. И если бы он имел что-нибудь против нашей прогулки, то явился бы утром в конюшню и запретил вам ехать со мной.

– О… – вырвался у Мэллори вздох облегчения.

У нее наконец отлегло от сердца. Адам, несомненно, прав. И все же в глубине души ее терзала тревога. В поместье гостили родители Клер, которые могли не одобрить столь вольного поведения незамужней леди.

Впрочем, Адам был для нее как брат. Она знала его с детства и относилась как к близкому родственнику, члену большой семьи.

– Надеюсь, завтра утром мы снова вместе поедем на прогулку? – спросил Адам, убирая с ее виска выбившийся из прически завиток и закладывая его за ушко так, словно Мэллори была малым ребенком.

– Завтра? Рано утром?

– Да, если не возражаете.

– Но из-за прогулок со мной вы можете лишиться многих развлечений. Я знаю, что Эдвард собирается устроить охоту на куропаток. Сезон уже начался.

– Мне приятнее кататься с вами, чем стрелять в бедных птиц. Пусть этим занимаются другие. Поверьте, я вовсе не кровожаден, хотя от жареных куропаток на ужин не откажусь.

– Вы прагматик.

Адам искоса посмотрел на Мэллори.

– Большинство тех, кто меня знает, поспорили бы с вами. Впрочем, можете считать меня прагматиком. Но в таком случае вам нет резона отказываться от прогулок со мной. Прагматики, как известно, руководствуются разумом и не совершают необдуманных поступков. – Адам усмехнулся. – А вот от гостящих в поместье дам неизвестно чего ждать. Завтра они могут придумать какое-нибудь несуразное развлечение и заставить вас участвовать в нем. Кстати, я слышал, ваша кузина Вильгельмина собирается поставить пьесу и устроить спектакль. Она обожает театр. Я не сомневаюсь, что для вас тоже найдется роль.

– В таком случае мне придется отказать ей. Пусть в ее спектакле играют другие дамы, – заявила Мэллори. – Меня не интересуют театральные постановки.

– Я вас понимаю. Но мне кажется, вам будет легче избежать участия в этих развлечениях, если вы будете держаться подальше от кружка милых леди. Поэтому вы должны согласиться поехать со мной завтра на прогулку. Это в ваших же интересах.

Мэллори, насупившись, глубоко задумалась.

– К сожалению, мы не можем кататься с утра до самого вечера, – наконец промолвила она. – И после утренней прогулки кузина может подстеречь меня.

– Да, но чем реже вы попадаетесь дамам на глаза, тем скорее они о вас забудут и в конце концов оставят в покое.

Прищурившись, Мэллори внимательно взглянула на Адама.

– Мне почему-то кажется, что вы мною манипулируете.

Адам с видом оскорбленной невинности приложил руку к сердцу.

– С чего вы это взяли? Ваши слова ранят меня, дорогая. Я просто пытаюсь помочь вам. Итак, решено? Вы едете со мной завтра утром?

Поколебавшись немного, Мэллори кивнула:

– Еду.

– Отлично. – Адам улыбнулся. – Я хотел еще кое-что сказать вам, Мэллори.

– Что именно? Я слушаю.

– Я даю вам разрешение засыпать в моих объятиях всякий раз, как только вы этого пожелаете. Мне понравилось быть вашей подушкой.

Мэллори покраснела.

– В таком случае обещаю, что больше никогда не усну в вашем присутствии.

– Никогда не давайте обещаний, которые вы не способны выполнить, – сказал Адам.

Подмигнув Мэллори, он надел ей на голову шляпку и стал заботливо закреплять ее шпильками.

Вернувшись в поместье, Адам и Мэллори оставили лошадей на конюшне и направились к дому. По дороге им так никто и не встретился. Когда они вошли в холл, Крофт сообщил, что джентльмены уехали на охоту, а дамы отправились в ближайший лесок собирать цветы.

Гости и обитатели усадьбы должны были вернуться примерно через час и, переодевшись, собраться в столовой к обеду.

– В таком случае будет лучше, если я поднимусь к себе, – сказала Мэллори Адаму, когда дворецкий удалился. – Может быть, мне удастся остаться в спальне, сославшись на головную боль, и не спускаться к обеду.

– Нет, так дело не пойдет. Распорядитесь лучше, чтобы горничная помогла вам выбрать подходящее для выхода к обеду платье. Я буду ждать вас в столовой.

Мэллори с изумлением взглянула на Адама.

– В столовой? Но я не желаю спускаться к обеду и общаться с гостями! Мы же обо всем договорились.

– На этот счет мы ни о чем не договаривались.

– Как? Вы же обещали помогать мне! На чьей вы стороне, Адам?!

– В данном случае на стороне вашего желудка, – ответил он и, взяв за руку, подвел Мэллори к ступеням мраморной лестницы. – Я готов помогать вам уклоняться от участия в дурацких развлечениях, таких, например, как составление букетов из полевых цветов, но что касается еды, то вы должны хорошо питаться. Я настаиваю на этом.

Мэллори открыла было рот, собираясь что-то возразить, но Адам не дал ей произнести ни слова.

– Не спорьте со мной! Ступайте в свою комнату и отдохните часок-другой. А в обед я жду вас в столовой.

Мэллори с горечью посмотрела на Адама и высвободила свою руку, которую он сжимал.

– А я-то думала, что вы все поняли.

– Я действительно все понял, – мягко промолвил Адам. – И даже лучше, чем это может показаться.

Бросив на него еще один, на этот раз сердитый, взгляд, Мэллори резко повернулась и поспешила прочь. Шлейф ее амазонки волочился за ней по мраморным ступеням. Адам следил за Мэллори до тех пор, пока она не скрылась за поворотом лестницы.

– Вы нашли к ней правильный подход, – прозвучал за его спиной голос Эдварда Байрона, герцога Клайборна.