Игрушка - Страница 1

Сергей Власов

Игрушка

Глава 1. Ребенок.

Она у меня, сколько я себя помню. Это маленький горячий шарик, вокруг которого крутятся еще более мелкие, и все они разные. К самому большему, который в центре, нельзя прикасаться, обожжешься, это сказала мама. Я, конечно, не послушался, но когда обжегся, больше не трогал. Из тех, что вращаются вокруг, самый маленький с одной стороны холодный, а с другой горячий.

Я его повернул так, чтобы холодная сторона всегда была холодной, а горячая, горячей. Второй шарик совсем другой. Он как в пуху, весь переливается и играет. Его очень интересно наблюдать с небольшого расстояния. Он сам себя подсвечивает изнутри яркими огоньками, и все время меняется. Внутри он мало интересен, но снаружи, просто прелесть. Третий мой любимый, но о нем потом. Четвертый, красненький, был когда-то самым моим любимым, я игрался с ним очень долго, и забросил только немного повзрослев. Следующий за ним шарик я сломал.

Папа говорил мне, что шарики трогать нельзя, но я ведь был таким маленьким, глупым и непослушным. Интересно ведь, почему они все время вертятся и не останавливаются? Я только попробовал его остановить, хоть ненадолго, но он оказался таким хрупким. Взял и разлетелся на тысячи осколочков. Мне было его очень жалко, я даже плакал, но на этом мои эксперименты все же не закончились. Я решил, что только маленькие шарики хрупкие, выбрал покрупнее. На этот раз я уже его не останавливал. Но мне почему-то показалось, что он слишком медленно вращается вокруг своей оси. Я его чуть-чуть раскрутил, как волчок, и он стал мигать быстрее. Но вот беда, он почему-то стал расплываться посередине. Я, конечно же, немедленно прекратил его раскручивать, и даже притормозил, но колечко вокруг него все равно осталось. И, хотя, оно было очень красивое, если смотреть издалека, мне все равно попало. Папа сказал, что я убийца, что эта игрушка - целый мир, что она живая, и что я убиваю этот мир, - поступая необдуманно. Мне было очень страшно, и я даже сначала не поверил, думал папа меня просто пугает, но когда рассмотрел все получше, то убедился, что на третьей планете действительно есть что-то живое. Эти живые были такими разными. Одни все время были на месте, и росли, другие двигались, третьи плавали. Я, конечно, захотел их рассмотреть, чуть-чуть повернул к свету, а они вдруг все попадали, и больше не шевелились и не росли. Папа сказал, что они умерли. Это было так страшно, что я долго не подходил к игрушке. А когда все-таки подошел, то обрадовался. На моей третьей планете опять были живые. Она у меня молодец. Вот тогда я и полюбил ее, и стал возиться только с ней.

Сначала я только наблюдал. Но все эти живые были такие глупенькие.

Они только и делали, что нападали друг не друга и поедали друг друга.

Кроме того, они размножались. Их становилось все больше и больше, но они не менялись. Я попробовал их немножко поменять. И хотя некоторые из них становились очень красивыми, ума у них не прибавилось. Тогда я снова решился на эксперимент. Я взял двоих из самых неприспособленных к жизни, которым от всех доставалось, и которых мне всегда было жалко. Отделил их от остальных и снова переделал. Я уже кое-что знал в это время. Конечно не столько, сколько взрослые, но дать ум этим созданьям я все-таки сумел. Может не такой совершенный, как у нас, но зато способный развиваться. Они оставались все такими же, как я их взял, Но это только внешне. Голое, почти без волос тело, руки и ноги, имеющие по пять пальцев, но не имеющие достаточно крепких когтей.

Зубы, способные перемалывать пищу, но не способные при необходимости защитить от хищника. Крепкая мускулатура, но не настолько, чтобы превосходить других. Некоторое время я еще понаблюдал их отдельно, но вскоре снова опустил на шарик. О, как интересно было наблюдать за ними. У них не было ничего такого, что бы защитило от когтей и зубов, но зато как быстро они научились превосходить всех за счет ума. Они изобрели оружие, пока примитивное, но зато увеличившее их мощь по сравнению со всем окружающим довольно значительно. Научились защищаться от холода одеждами, домами и огнем. Научились сообща добывать себе пропитание и переделывать окружающий мир под себя. А как быстро они развивались! Иногда за ними просто невозможно было уследить. Эти существа и живут и двигаются, да мне кажется, и соображают гораздо быстрее нас. И хотя наши знания и возможности несравнимы, но их прогресс просто поражает своей быстротой. У этих существ есть одно очень интересное качество. Они находят свои недостатки, свои низкие возможности и усиливают их за счет техники многократно. Мы не знаем техники, она нам просто не нужна, мы ведь не материальны. Наши огромные возможности позволяют нам обходиться без нее. Но этим существам с третьей планеты без техники не обойтись.

Очень часто их достижения просто великолепны, но иногда и такой огромный вред несут, что просто диву даешься. Беда в том, что остановить их вовремя не в моих силах, не понимаю я в этой технике ничего. А когда результат уже налицо, зачастую бывает слишком поздно.

Поначалу я пытался руководить ими, даже влиять на них, а были случаи, даже и наказывал, но мне всегда так жалко их, особенно когда они умирают, что я перестал явно вмешиваться, и только наблюдаю. Даже когда на моей третьей планетке начинается война, я не могу ничего сделать. А мне так жалко, когда эти живые убивают друг друга. На моей третьей планете теперь существует совсем новый разум, не такой как мы, и не такой, как тот другой. Наша форма жизни существует уже очень давно. Мы - это жизнь, это разум, порожденный светом и теплом. И, хотя, мы бестелесны, мы живые существа. Мы рождаемся, мы имеем родителей, мы развиваемся. Я еще не знаю, умираем ли мы, но, наверное, умираем, раз существует такое понятие. А может и нет. Я еще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь умер. Когда мы вырастаем, и мир родителей нам становится тесен, мы создаем себе новый мир. И этих миров так много, что никто не смог их сосчитать. Ведь если бы мы умирали, то куда проще было бы занять чужой мир, свободный. Есть еще и другой разум. Он существует вместе с нашим, но он совершенно противоположный. Это разум холодного мира. Наши миры никогда не соприкасаются, тепло и холод, свет и тьма не могут существовать одновременно. Две противоположности существуют, это факт. Их разум не такой, как наш. В последнее время мы даже научились обмениваться информацией с этим противоположным разумом. Но никак не возникает контакта между нами, а он так необходим, чтобы понять друг друга. Тот другой разум основывается на холоде, на сверхпроводимости и на возникающих в результате этого полях, наш же на тепле, на плазме, на микро и макро элементах и возникающих на них полях. Точно сказать я еще не могу, по нашим меркам я еще ребенок, и мне многое еще надо изучить, но наш разум основывается на материи, тепле и свете, а тот другой на холоде, полях и тьме. Соприкосновение наших двух видов разума смертельно для нас обоих. И вот, я заметил, что те живые, что на моей третьей планете, могут спокойно вступать в контакт с обеими нашими формами разума без видимых последствий для себя. Это удивительно! Я открыл новую форму разума, даже не открыл, а создал, которая может быть посредником в общении. Правда это еще слишком неразвитая форма разума, ее еще многому надо учить, но она уже существует. А ведь эти взрослые бьются над проблемой контакта уже так давно. Но сначала надо заняться своими живыми. Я пока ничего не скажу взрослым, пока новый разум хоть чем-нибудь не будет нам полезен.