Играющие тени - Страница 42

После сильнейшего пожара, случившегося на фабрике где-то в конце 70-х годов XX столетия, практически полностью выгоревшее внутри здание долгое время простояло в бесхозном состоянии. Двери, ведущие в здание были заперты, а окна, выходившие на улицу, забиты щитами. Но неоднократно, в течение многих лет, побуждаемые романтикой некоторые самарцы, впрочем, как и гости нашего города приходили сюда. Искатели необычного, либо используя альпинистское снаряжение, либо просто отжав оконный щит, проникали внутрь помещения. Что они видели там? Обычно ничего интересного. Но некоторые наблюдения были столь выразительны, что заставляли самодеятельных сталкеров вновь и вновь посещать его[254].

Однажды исследователи (группа самарцев и их друзья из города Казани) попали под сильнейший дождь, который шел аккуратно внутри разрушенного здания, на территории строго ограниченной закопченными стенами.

Во всем остальном городе в этот день, впрочем, как и в несколько последующих дней не выпало и капли дождя.

Яркой страницей мифа об этом месте явилась история о группе, преодолевшей стену и оказавшейся словно в огромной тропической теплице. Сплошная зелень, насквозь пронизанная толстенными лианами, начиналась практически от кирпичных фабричных стен. Под ногами вместо замусоренного цементного пола влажная земля и опавшая зелень. Идти невозможно. Можно лишь продавливаться или проламываться через «джунгли». Снизу понять, как далеко вглубь все это простиралось, невозможно. Но и с уровня крыши дальней границы зеленки не наблюдалось. (Правда, поскольку проникновение было ночным мероприятием, темнота существенно мешала наблюдениям.)

Необычность наблюдаемого (как и осязаемого) довольно быстро породила страх, заставивший исследователей побыстрее вернуться назад.

Имеется история, когда исследователи, проникнув в разрушенное строение, попадали в какой-то темный лабиринт глиняных стен, накрытых сверху куполообразными сводами. Данные помещения, весьма различного объема и высоты потолков, внутри были абсолютно пусты. Судя по субъективным ощущениям самарских сталкеров, лабиринт занимал весьма значительную площадь, вроде бы как во много раз превышавшую фабричную территорию.

Можно спросить, что собственно это было, и для каких целей могло предназначаться.

Авторы книги ответов не знают. Нет и единой гипотезы, чем, собственно, были порождены все эти довольно разные рассказы. Но можно смело утверждать, что когда фабрику снесли и на ее месте возвели жилой дом[255], его жильцов ожидало весьма нестандартное проживание.

Единственным специалистом, мельком осмотревшим находку, являлся представитель самарской поисково-спасательной службы Андрей Колесников. Используя специальное снаряжение, он спустился примерно на глубину 46 метров. (Что за подземный объект здесь обнаружили? Почему он уходил на такую большую глубину? Ведь даже глубина ныне знаменитого бункера Сталина, построенного значительно позже, составляет всего лишь 37 метров.)

Дальше на пути спасателя была вода. Хотя вниз по-прежнему уходила лестница, продолжение исследований требовало совершенно иного снаряжения.

Возмутительна реакция специалистов на данную находку. Ни Отдел по защите памятников архитектуры при областном департаменте культуры, ни представители городской администрации даже не потрудились установить ее историческую ценность.

Считаем необходимым отметить, что на район проецируется еще несколько рассказов о необычном. Прежде всего, уже практически ставший каноническим рассказ об «окаменевшей Зое» (январь 1956 г.)[256], а также о «летающей бабушке» с улицы Братьев Коростелевых.

Вернувшись к утверждению «было — не было», считаем интересным привести следующую историю. В ходе исследования подземного мира Самары, авторы обнаружили старую заброшенную галерею сливного коллектора. Обследовать его в глубину не представлялось возможным, поскольку вход в него надежно закрывала огромная куча бытового мусора.

Преодолев естественное отвращение, можно было подняться на кучу и, изогнувшись, протиснуться между потолком галереи и верхним слоем разнообразного хлама. Но делать этого совершенно не хотелось.

Данный объект зафиксировали, и сведенья о нем пополнили архив группы. Довольно длительное время к галерее мы не возвращались. Прокапывать ход в мусоре никому не хотелось. Только зимой 2005 года довольно случайно наша группа вновь оказалась у объекта. Поразительно, но мусор, ранее закрывавший вход, бесследно исчез, но не сохранилось каких-либо следов его уборки. На площадке, куда выходила галерея, росли совершенно нетронутые кусты и деревья. В окрестностях не заметили следов движения нагруженных машин, необходимых для вывоза больших объемов мусора. О.В. Ратник самым внимательным образом осмотрел пол и стены галереи и не нашел ни царапин, ни выбоин, ни грязных отпечатков. Более того, на стенах обнаружили маркировку, позволявшую предположить, что даже по своему прямому функциональному назначению водовод никогда не использовался.

Необходимо отметить, что и в этом случае мусорная пробка, перекрывавшая путь в глубину горы, все же сохранилась. Только она была значительно меньших размеров и находилась довольно далеко от входа.

Так вот, нам до сих пор совершенно не ясно, куда и, собственно, как подевался мусор.

Но вернемся на улицу Братьев Коростелевых. С ней связан еще один довольно странный сюжет. Вкратце о нем можно сказать так: «Хорошо помню — был туг магазин. Снова иду — нет магазина. И следов его нет. Да и, говорят, никогда не было».

Большинство известных нам рассказчиков сталкивались с подобным совершенно случайно. В различное время, попадая в этот довольно малознакомый им район, они заходили в небольшой хозяйственный магазин и помнят, что тот находился на первом этаже стандартного жилого дома.

Из рассказов вырисовывается следующее: две или три низеньких ступеньки у входа, тяжелая деревянная дверь на тугой пружине, внутри одна небольшая комната, почти посередине перекрытая откидной доской прилавком. Дальше, в глубине комнаты, находились стеллажи-полки с весьма небогатым ассортиментом хозяйственных товаров, какие-то кастрюли, бидоны, керосиновые лампы и тому подобный, обычно никому не нужный хлам. Внутри несколько темновато. С грязным стеклом окно, забранное решеткой, наверху тусклая лампочка в простеньком абажуре. В некоторых воспоминаниях отмечался потолок. Богатый, как в Москве на станциях метро, выпуклый и украшенный голубоватой лепниной. Стены облицованы мелкой белой плиткой[257].

За стойкой продавец. Но тут каких-либо подробностей нет совершенно. Внимания на него никто не обращал, общаться с ним тоже никому не приходилось.

Выбор товаров крайне невелик (что, впрочем, весьма характерно для того времени), и поэтому там обычно никто, ни чего не покупал. Зайдут, посмотрят и идут дальше.

Сплошь житейская обыденность того времени: зашел, посмотрел, пошел дальше.

Вся необычность таких историй заключается в том, что если по воле случая кто-то вновь попадал сюда и снова хотел посетить хозяйственный магазин, то сделать этого уже не мог: в ожидаемом месте магазина просто не оказывалось. Большинство несостоявшихся покупателей просто удивлялось данному факту, досадуя на собственную забывчивость или нелепую путаницу воспоминаний, затем продолжали заниматься повседневными делами. Некоторые, стопроцентно доверявшие себе, пытались прояснить возникшее недоразумение, начинали искать пропавший магазин в соседних домах, расспрашивать о нем местных жителей. Местные не понимали, чего от них хотят и начинали подозревать интересующихся в самых гнусных намерениях. Может, они, конечно, что-то и знали, но говорить с посторонними об этом явно не хотели.