Игра в чертогах смерти - Страница 7

Но ничего, не опоздал, несмотря на зимние дороги, морозы и метели, а также мелкие путевые неприятности. Слава предкам, оружие или магию в ход не пустил ни разу, не встретил ни бродячих умертвий, поднятых неумелым некромантом, ни мятежных наемников, ни обыкновенных разбойников.

Даже как-то скучно.

– Ладно, поехали, – сказал Головешка, и тряхнул поводья.

Белый скакун отзывался на кличку Валун, и это имя вполне соответствовало характеру – животное отличалось на удивление мирным и спокойным нравом, ничто не могло вывести его из себя.

Они спустились с холма, и тут пришлось обгонять новый обоз.

Судя по тому, что груз был тщательно укрыт от посторонних глаз, по вооруженным возчикам и многочисленной охране, везли что-то ценное – может быть, золото, может адамантин для особо прочных доспехов или метеорит, без которого не отойдет от суши ни один астральный корабль.

Когда Головешка подъехал к воротам, там шел жаркий спор между громадным мужиком в бобровой шубе и краснорожим десятником, что командовал башенным дозором: из рук в руки переходила бумага, украшенная красными печатями, летела слюна, изо ртов спорщиков вырывался пар.

Эльф надеялся проскользнуть незаметно, но не тут-то было.

– Наливайко! – гаркнул краснорожий, вроде бы даже не повернувший головы, и наперерез всаднику двинулся один из стражников: широкоплечий, хоть и сутулый, в блестящей кольчуге и остроконечном шлеме.

– Кто таков будешь, добрый человек? – вопросил он голосом тонким и противным. – Ведомо ли тебе, что нужно заплатить пошлину, прежде чем будешь ты допущен в город? За себя и за скакуна своего… а кроме того, должны мы убедиться, что не принадлежишь ты к числу ведомых нам злодеев, что умышляют против Кании и Лиги…

Ясно, придется открыть лицо.

Головешка поморщился и откинул капюшон.

Физиономия стражника вытянулась, челюсть отвисла чуть не до пупка, а вот рот брезгливо искривился.

– Трахни меня тролль… – пробормотал он. – Это… это… как?!

Золотые эльфийские глаза не подделаешь, но при этом никакого следа крыльев за спиной, да и сам обладатель этих глаз не выглядит холеным красавцем… если честно, то этой образиной можно пугать детей.

Головешка не раз видел такую вот смесь изумления и гадливости на чужих лицах.

– Так и будешь пялиться или деньги возьмешь? – спросил он, накидывая капюшон обратно.

– Ы… да, – сказал стражник, протягивая широкую, точно лопата, ладонь. – Четыре. Три за себя, один за лошадь. И напоминаю, что в Новограде обнажать оружие запрещено.

Головешка кивнул, вытряхнул из кошеля четыре монеты.

Проплыл над головой свод прохода, устроенного в надвратной башне, распахнулась забитая торговцами площадь по другую ее сторону. Всадника тут же ухватили за сапог, предлагая отведать горячего сбитня, остановиться у сестрицы Велены и купить отличный новый меч, а наглому воришке, что попытался залезть в седельные сумки, пришлось дать по рукам.

Выбравшись из толпы, эльф завертел головой, пытаясь вспомнить устройство города – не был тут давно, чуть ли не семь лет; когда ехал в добровольное изгнание, в столицу не заглядывал.

Так, «Канийская доблесть» расположена на Кожевенной улице, что рядом с рынком.

– А это значит, что мне туда, – пробурчал Головешка, разворачивая Валуна.

Постоялый двор обнаружился там, где эльф и думал, разве что оказался несколько больше, чем подсказывали воспоминания – может быть, перепутал что-то, а возможно, «Канийскую доблесть» перестроили и расширили.

Прежде чем въехать на широкий двор, он на мгновение задержался.

За проведенное в пути время не раз спрашивал себя, что за спутники ждут его в Новограде. Раз за разом прокручивал в памяти разговор с таинственным чужаком, что заявился к нему домой, пытался уловить нюансы, которые упустил во время беседы.

Но ничего интересного так и не надумал.

Остается надеяться, что Головешку и вправду узнают, и что ему для этого не придется открывать физиономию.

– Добрый господин желает остановиться у нас? Надолго? – спросил мальчишка, подскочивший к эльфу, едва тот остановился у крыльца. – Могу позаботиться о лошадке, если пожелаете, и овса ей насыплю, и вычищу, и в теплое стойло поставлю, и воды ключевой налью, я…

– Позаботься, – сказал Головешка, затыкая этот фонтан красноречия мелкой монеткой. – Одну ночь я у вас проведу наверняка, а дальше… кто знает? Понимаешь?

– Конечно, добрый господин, – закивал мальчишка и потянул за повод, уводя Валуна за собой.

А эльф, отряхнув сапоги от налипшего снега, поднялся на высокое крыльцо. Скрипнула дверь, и он окунулся в запахи жареного мяса и горелого лука, прелой соломы и пропотевшей одежды.

– Ой, простите, господин! – воскликнула дебелая служанка, едва не налетевшая на Головешку. – Проходите вот сюда… свободное местечко как для вас осталось, у окошка.

Народу внутри было точно в храме на праздник – в основном люди из зажиточных горожан, но попадались и гибберлинги, сидевшие, как обычно, большими и очень шумными компаниями.

На нового гостя вроде бы никто даже не глянул.

Головешка прошел туда, куда ему указали, бухнул седельные сумки на соседний табурет.

– Вина, – попросил он. – Самого простого, какое есть. И пожрать чего-нибудь…

Служанка вильнула похожей на две подушки задницей и умчалась в сторону кухни. Эльф остался сидеть, не снимая капюшона и осторожно разглядывая гостей постоялого двора.

Могучий храмовник, один из святого воинства, грызет свиную ногу так, что огрызки летят в стороны… орава мелких пушистых гибберлингов, от щебета и смеха которых звенит в ушах… несколько мастеровых с подпалинами на одежде, едят торопливо, прихлебывают пиво… купчина, такой жирный, что с трудом умещается на двух стульях, взгляд сальный, на толстых пальцах посверкивают перстни с драгоценными камушками…

И кто здесь те самые спутники, что пригодятся в походе на Асээ-Тэпх?

– Ваше вино, – сказала служанка, наклоняясь над столом так, чтобы Головешка мог заглянуть в вырез ее платья, где колыхались розовые груди. – Я принесла рыбы и хлеба, если желаете чего-то еще, то придется немного подождать, наши повара очень заняты…

– Не желаю, – сказал эльф, и она упорхнула к соседнему столу, где веселившиеся гибберлинги чуть не стояли друг у друга на голове.

Раньше, когда Головешка еще носил другое, нормальное имя, эти существа, слегка похожие на белых прямоходящих котов, были ему безразличны, сейчас же вызывали отвращение. Может быть потому, что они могли себе позволить беззаботно орать и скакать, не думая о том, как выглядят в глазах окружающих?

Ладно, в конце концов, ему сказано, что спутники должны сами его найти, так что нечего напрягаться!

– Провались все в астрал, – буркнул Головешка, и принялся за вино.

Мерзкое, конечно, но в той же Сиверии пивал вещи и похуже.

Расположившийся на возвышении у очага бард из канийцев ударил по струнам лютни.

– И плыли без волн и без ветра они, без света и тьмы отмеряя все дни! – затянул он.

Ну так и есть, песня о том самом походе в астрал, во время которого Головешка стал тем, кем стал.

Интересно, сколько этот уродливый козел с лютней попросит денег, чтобы заткнуться? Замолчать на весь вечер, или по крайней мере не вспоминать о том, что почти все именовали «подвигом»?

Можно сказать, что все, кроме одного бывшего эльфа.

Головешка отодвинул тарелку с недоеденной рыбой и мрачно огляделся.

Никто не спешил опознавать его, не подкатывал с предложением выпить за знакомство… Может быть, у него есть время развлечься, а то уже десять дней как толком не напивался и не веселился?

В этот момент дверь открылась, внутрь шагнули трое мужчин: куртки из кожи, что обычно носят наемники средней руки или стражники, обветренные суровые лица, на поясе у каждого нож и меч.

Служанка подскочила к ним, спросила что-то, а затем повела новых гостей к тому столу, за которым сидел Головешка.

– Ох, господин, простите нас, – затараторила она, всплескивая полными руками. – Все столы заняты, и…