Игра титанов - Страница 78

Но как они очутились в этой лодчонке?

– Что за бред? – второй голос принадлежал старому Ди. – Зачем вы, голуби придурочные, меня напоили и в море вывезли?

– А мы пили? – спросил Ло.

В голове чего-то не хватало. Он помнил, как проснулся сегодня утром на старом складе, а потом…

Потом все терялось в тумане.

– Похоже на то, – сказал Ди. – Да какая разница? Гребите отсюда побыстрее. У меня от сырости кости ломит.

Две Лопаты заработал веслами, и лодка с нищими пошла обратно к берегу. Жрец Варо-Вак, стоящий у борта, удовлетворенно кивнул. Немногим позже матросы выкинули в воду труп Ни Прыщавого. Если он всплывет, никто не побеспокоится – даже молодые попрошайки порой умирают…

И галеон «Мечта рассвета» вновь погрузился во тьму и безмолвие.

Дверь каюты, в которой Ячий Нос жил во время плавания, негромко скрипнула, и внутрь заглянул матрос.

– Э, ну… – сказал он, испуганно моргая. – Мы прибыли. Можно сходить на берег. Цантир.

Команда странного пассажира боялась. Мало того что он был чужаком, да еще как-то уговорил капитана взять его на борт.

– Да. – Шаман поднялся с лежака. – Иду.

На корабле ему не нравилось – слишком тесно, очень много дерева, невероятно сыро, и все время качает. Он частенько выходил на палубу, но даже там было не лучше. Даже солнце тут, на море, светило не так, как в горах, и ветер пах по-иному, странно и тревожаще…

– Ага. – Матрос икнул и исчез.

Ячий Нос не спеша собрался и вышел из каюты в узкий коридор, где пахло гнилью. По трапу, чьи перекладины были жирными от грязи, выбрался наверх и зашагал к сходням. Капитан кивнул пассажиру, изобразил вежливую улыбку и даже пожелал счастливого пути.

Арот не ответил.

Порт в Цантире оказался еще более шумным, чем в Ран-Весторе. Причалов тут было не меньше, и около каждого стояло по нескольку кораблей. Берег заполняла голосистая и разноплеменная толпа. Пихались, смеялись и обделывали дела уроженцы всех уголков Вейхорна.

Поэтому на Ячьего Носа никто не обратил внимания.

Он спокойно добрался до относительно тихой улицы и тут задумался, что делать дальше.

«Надо бы посоветоваться, – сказал он сам себе. – Но где тут можно тихонько воззвать к богу?»

Он огляделся, затем двинулся наугад, не выбирая дороги, а доверяя тому чутью, которое горные шаманы почитали голосом Блистающего Господина. Миновал круглую площадь и оказался в квартале, где на одно целое здание приходилось два разрушенных.

– Вот это-то мне и надо, – улыбнулся арот.

Убедившись, что на него никто не смотрит, проник в одну из развалюх через окно. Возмущенно запищали крысы, протестуя против незваного гостя, заклубилась поднятая с пола пыль.

– Ничего, долго я вам мешать не буду. – Ячий Нос развязал мешок, вытащил погремушку и жезл. Подумав, решил, что сегодня обойдется без накидки. – Только чуть пошумлю…

Раскинув в стороны руки, он запел, а точнее – завыл, тихо и монотонно. Удар жезлом о погремушку заставил испуганно замереть крыс, породил в углах заброшенного дома странное эхо. Оно не затихло, даже когда шаман замолчал и замер в неподвижности. Да и гудение продолжило звучать – снизу, будто из-под земли.

Ячий Нос открыл полные удивления глаза. Ритуал, испытанный сотнями повторений, не сработал, Блистающий Господин не ответил. Но почему случилось подобное? Местный бог помешал? Вряд ли. Он не стал бы делать этого тихо, проявился бы во всей мощи.

Его служители? Вполне возможно, но им тоже ни к чему таиться.

Тогда кто или что?

– Ладно, – сказал арот. – Попробуем еще раз. Немного по-другому. Заодно проверим, кто следит за мной…

Примерно через полчаса шаман выбрался из полуразрушенного дома и неспешно зашагал в сторону гавани. Обряды дали странный результат. Выяснилось, что Ячий Нос не привлек ничьего внимания, ни богов, ни смертных, но Савалко так и не ответил на призыв.

Либо не мог, либо не хотел. И то и другое было одинаково неприятно.

И значило, что шаман должен, как-то обойдясь без подсказок, найти в огромном городе того, ради кого сюда и прибыл. А для начала – добыть местных денег, не умереть с голоду и отыскать ночлег.

Выбравшись на оживленную улицу, Ячий Нос принюхался. Сразу уловил тонкий, сладковатый аромат, каким всегда дает знать о себе золото, когда его много и оно лежит в одном месте. Хозяин ювелирной лавки встретил темнокожего чужака без особой радости, но, увидев принесенные тем алмазы, мгновенно переменился.

Из лавки арот вышел с деньгами и парой бокалов отличного вина в животе.

– И почему они так ценят эти камушки? – спросил он. – Ну, красивые, ну твердые, но ведь самые обычные…

И, пожав плечами, отправился искать еду и ночлег.

Шаман знал, что есть такое заведение – постоялый двор, где путников кормят и дают место для сна. Но он совершенно не представлял, как эти дворы выглядят и где нужно их искать.

Пришлось обращаться к местным.

Мальчишка-хатору, непонятно почему ежась и вздрагивая, отвел чужеземца к ближайшему постоялому двору. А потом удивленно замер, уставившись на золотую сотню в собственной ладони.

– Ты кто такой? – недовольно прорычал похожий на бритого медведя вышибала, когда Ячий Нос вошел внутрь. – Побирушек сегодня не пуск…

Он поперхнулся, когда в руке темнокожего гостя блеснула золотая монета, и сделал попытку стать маленьким и незаметным.

– Добро пожаловать, – ожил за стойкой хозяин заведения, и его взгляд пообещал вышибале кое-какие неприятности. – Проходите, ха-ха… Мы всегда рады видеть новых существ, ха-ха…

Под смешки и шуточки арот проводили в отдельную комнату, а вскоре принесли и ужин. Покончив с ним, шаман отдал тарелки слуге, а сам запер засов и уселся на кровати, поджав под себя ноги.

Дыхание его сделалось размеренным и ровным, как у спящего, но глаза остались открытыми.

Он не собирался спать, он надеялся дождаться знака от бога.

Примерно в лиге от порта Цантира находится крохотный островок. Песчаный и низменный, лишенный даже травы, он не интересен никому, кроме морских птиц. Лишь камни, серые и угрюмые, заляпанные белым пометом крачек и бакланов, украшают его плоский лик.

Моряки с проходящих мимо кораблей редко удостаивают безымянный клочок земли даже взглядом.

Может быть, и зря.

Посмотри кто на остров внимательно, он бы заметил, что камни имеют странно правильную форму и лежат так, что образуют квадрат. А в его центре расположился самый большой, чьи гладкие бока источены сотнями канавок и покрыты пятнами, напоминающими засохшую кровь.

Когда-то, очень давно, еще до Падения Небес, здесь приносили жертвы.

Кому – неизвестно, ведь даже имена тех богов, что правили тогда Вейхорном, оказались забыты.

Остались лишь призраки и тени.

И поэтому когда однажды в ночной темноте вода рядом с островком забурлила и из нее явилось нечто, камни, некогда бывшие частью храма, вспомнили. Вспыхнуло над ними серебристое свечение, вознеслись сотканные из света стены и своды, колонна багрового огня поднялась над алтарем.

Бог с телом кузнечика и головой каракатицы вошел в святилище одного из родичей.

В тот же миг сияние погасло, словно его утянуло в песок. Остались только камни, серые и безгласные, да волны, осторожно лижущие песчаные берега. И еще белый блик, непонятно откуда взявшийся на воде. Если взглянуть сверху, его можно было принять за искаженное гневом лицо.

Тот, кто восстал от векового сна в мертвом городе, сегодня потерял след.

Смертный, в чьих руках была Сила, способная вернуть бывшему хозяину Вейхорна настоящую жизнь, словно пропал вовсе. Осталось только эхо его шагов, слишком слабое, чтобы идти на него.

Мертвый Бог давно забыл, что такое огорчаться и испытывать разочарование.

Его вело бешеное, неистовое желание, не знающее сомнений и колебаний.

Поэтому он не начал гневаться, а стал искать место, где можно будет подождать, пока смертный вновь не проявит себя.