Игра (СИ) - Страница 10

Вначале ему было интересно, как трусливый Малфой реагирует на воображаемые ужасы, которые самого Гарри вовсе не задевали. Потом, неожиданно для себя, он понял, что Драко вовсе не трус, когда сквозь тягучие сумерки и светлые густые ресницы Гарри удалось разглядеть малфоевские глаза — они были глазами человека, который слишком много чего увидел и слишком много чего перенес. И именно тогда Гарри впервые почувствовал, что не может отвести глаз от его лица, невольно гадая, что же именно видел Малфой, что так боится этих страшилок. И тут же следом накрыло безумное желание защитить, — заслонить его собой от всего, чтобы ему никогда больше не было страшно. И только потом пришла незнакомая боль, такая отчаянная, что воздуха в груди не хватало — когда понял, что его защита никому не нужна: Малфой ходил со своим проклятым Забини, всегда готовым подставить плечо, и до Гарри ему по-прежнему вовсе не было дела.

— …И вообще вы зря мне не верите! — Рон удовлетворенно смотрел на возмущающегося Блейза. — Эти зомби — настоящая гадость! И они питаются нашим мозгом. Гарри, скажи, — неожиданно воззвал он к помощи друга.

Гарри растерянно посмотрел на него, с трудом выныривая из своих тягостных мыслей. Не то чтобы он был специалистом по зомби. И не то чтобы очень хотел вспоминать обо всей этой дряни. Он раздраженно пожал плечами и промолчал.

— Да откуда Поттеру это знать? Если он боится даже дементоров, — внезапно послышался холодный презрительный голос.

Гарри недоуменно моргнул и повернул голову, пытаясь сквозь темноту разглядеть выражение малфоевского лица. Эта фраза прозвучала так странно, словно голос из прошлого. Как будто не было войны, не было этого межфакультетского перемирия, и Малфой снова был все тем же скотиной-Малфоем. И вообще как он смеет так говорить, если только что сам испугался какого-то зомби почти до икоты, а сильные руки до сих пор утешающе лежат у него на плечах. Руки. У него на плечах. Руки того, кто может его защитить.

Гарри с трудом протолкнул в горло горький комок и поспешил отвернуться. Он не будет на это смотреть. Не будет.

Со слизеринской половины послышался громкий смешок, видимо, Гойл решил, что Гарри просто нечем ответить. А Гарри, опустив голову вниз, стиснул зубы, заставляя себя промолчать. Ну что же, все честно: когда-то он считал трусом Малфоя, а тот теперь считает трусом его. Но ведь он даже не знает, через что Гарри пришлось пройти ради всех.

— Эй, вы чего? — Рон возмущенно оглядел слизеринцев. — Вы разве не знаете, что инферналы — это почти что настоящие зомби? А между прочим, Гарри с ними сражался!

По совятне разлетелись насмешливые шепотки — разумеется, Рону никто не поверил.

— А один из них его укусил? Поэтому Поттер такой укушенный? — привстав с места, выкрикнул Захария Смит, который явно попал в “мужской клуб” по ошибке.

— Интересно, он не заразный? — тут же поддержал его Гойл, чьи однотипные шутки всегда были похожи, как сестры.

Гарри коротко выдохнул и резко поднялся, но Рон удержал его за рукав.

— Расскажи им! — потребовал он. — Ну то, что ты рассказывал нам с Гермионой.

Гарри невольно оглянулся на своих оживленных сокурсников и даже в темноте увидел неверящие злые глаза. Глаза, которые он теперь искал всегда и везде. Глаза, которые сейчас смотрели на него с откровенной насмешкой.

— Нечего мне рассказывать, — резко ответил он, стараясь спрятать обиду. — Я ухожу.

Выдернув руку, он неловко переступил через чьи-то длинные ноги и быстро двинулся к выходу. За его спиной раздавались оживленные шепотки, но Гарри их уже почти что не слышал. Воспоминания снова накатывали на него, захлестывая холодной водой, заново пытаясь утопить в мрачной пещере.

Лодку качало волнами, Дамблдор его умолял, а из воды вырастали все новые тени, глядя на Гарри мертвыми пустыми глазницами.

Гарри перехватил горло рукой, унимая спазм тошноты, и ринулся на свежий воздух, пытаясь снова задавить в себе то, что так давно пытался забыть. Подсвечивая Люмосом дорогу, шатаясь, он добрался до ближайшего валуна и упал на него, уперев подбородок в колени.

Огромное озеро, лежащее перед ним, казалось в темноте невразумительным чернильным пятном — не разглядеть где края, и Гарри был почти уверен, что сейчас с его дна начнет подниматься безглазая армия мертвецов.

Летучая мышь, пролетая, коснулась крылом его головы, и Гарри испуганно вздрогнул. Наверное, сейчас было бы правильно пойти в теплый уютный Хогвартс, устроиться рядом с Гермионой на диване в гостиной, где ярко полыхает камин и светятся несгораемые ночники, и пусть бы свет уютных помещений сам собой разогнал эти страхи и тягостные воспоминания. Но после того как его посчитали трусом, и самое главное кто, кто посчитал? — Гарри просто не мог себе это позволить.

Выключив Люмос, он застыл, напряженно вглядываясь в темноту, пытаясь доказать себе, что он не трус. Ведь он почти не боялся тогда. Ну, почти… Безглазые лица, скользкие, омерзительные тела. Множество тел. И Дамблдор — жалкий, отчаявшийся, такой, каким Гарри его никогда в жизни не видел. Мертвецы, выбираясь из воды, окружали их лодку, плотно смыкая кольцо, и в темноте мерзкая серость их разлагающихся лиц проступала особенно явно.

Резкий порыв ветра коснулся его щеки, словно холодная рука с длинными пальцами, и Гарри, снова вздрогнув, резко дернул мантию на себя, подбирая полы поближе. Озеро привычно шуршало, катя на берег мелкие волны, но Гарри казалось, что сейчас среди этих размеренных звуков он слышит чужие шаги.

Обхватив себя руками за плечи, чтобы меньше бояться, он сердито уставился на черную воду. Никакой он не трус, и сейчас он всем это докажет. И им, и себе самому. Назло этим кретинам он просидит здесь у темного озера всю длинную ночь до рассвета, совершенно один и даже без помощи магии. Он смелый, он справится. Просто нужно закрыть глаза и подумать о чем-то другом, спокойном и безопасном. Например, про то, как завтра они с Роном и Гермионой пойдут в Хогсмид, зависнут там, в “Сладком королевстве” или в “Кабаньей голове” за кружечкой теплого эля. Им будет светить солнце, по небу поплывут белые облака…

Эти мысли приносили видимое облегчение, но воспоминания не желали сдаваться без боя — внезапно синее небо с выдуманными облаками резко раздвинулось в стороны, как занавес в театре, и оттуда к Гарри потянулась морщинистая рука, а следом за ней выглянуло лицо с пустыми глазницами. Гарри сжал зубы, съеживаясь еще сильнее. Он не будет думать об этом! Не будет, не будет! О том, как тянутся к нему со всех сторон сморщенные тощие руки, желая утянуть за собой. О том, сколько тел скрывает черное озеро. О сонмах полуистлевших трупов тех, кто когда-то жил на земле. Гниющих в водорослях под присмотром рыб и тритонов.

Осторожное прикосновение длинных холодных пальцев к его плечу, здесь, наяву, стало для Гарри подобием грома среди ясного неба. Ощущая даже сквозь мантию, как мертвенный холод стискивает его плечо, Гарри не заорал от испуга только потому, что голоса вдруг внезапно не стало. Чувствуя, как сердце стремительно падает в пятки, Гарри резко выхватил палочку из рукава и обернулся, расширенными зрачками уставившись на того, кто за его спиной стоял в темноте.

— Я тебя испугал? — в глазах у Малфоя не было и тени насмешки, а может, ее просто прятала темнота.

— Что… Ты… Здесь… — слова у Гарри закончились вместе с дыханием, и он просто молча уставился в непривычно встревоженное лицо.

— Поттер… прости. Я не хотел тебя испугать, — Малфой сейчас выглядел как-то особенно странно и неуверенно смотрел на него.

— А чего ты хотел? — выдохнул Гарри, чувствуя, как адреналин понемногу укладывается в крови, а сердце бьется ровнее и чаще. — Снова поиздеваться над тем, что я простой человек и тоже могу чего-то бояться?