Игра по-крупному - Страница 68

Игорь размашисто шагал по дороге, проклиная себя за парадный вид и ботинки -- нашел перед кем выряжаться, будь он неладен этот Герасим Фомич, общественник хренов, блюститель нравов... Нет у них ничего против Игоря -- на испуг берут. Было бы, так вызвали к председателю поссовета или участковый для начала явился. А две лишних сотки земли -- он за них и не держится. Заставят, так и отгородится от речки, калитку сделает... Главное -- успокоить Зою, чтобы она на мозги не капала с теплицей. Немного и осталось-то до конца рассадного сезона, недельки две всего, а там ему на работу. Продержаться бы...

15.

На рынок теперь ездила Настя. Ей понравилось. Игорь хлопотал по огороду, творил обеды и придумывал сыну полезные развлечения: побрызгать из шланга грядки, полить тетизоины огурчики в теплице или поручал срывать желтоголовые одуванчики по краям участка. Для поддержания трудового энтузиазма Игорь обменивал одуванчики на червяков, которые попадались ему при рыхлении грядок. Марат собирал червяков в банку, кормил их землей и осторожно, чтобы у тех не закружились головы, качал на устроенных из доски и чурбака качелях. Иногда он залезал загорелой рукой в банку и интересовался самочувствием своих подопечных. "Ну как, червечучки мои, есть еще не хотите?" -- "Нет, не хотим... -- отвечал он за них тоненьким голосом. -- Хотим еще на качелях". -- "И ты не хочешь?" -- вытягивал он жирного белого червяка и склонял голову, чтобы лучше слышать ответ. "Да, и я не хочу", -- надутым голосом отвечал червяк. "Ну хорошо, -- обещал Марат. -- Последний раз, а потом кушать". В остальное время Марат вертелся рядом с отцом и задавал вопросы.

Впервые за последние два месяца Игорю удалось немного выспаться.

Настя возвращалась на семичасовой электричке и с усталой улыбкой входила в калитку. Марат бежал к ней, принимал пустую коробку из-под капусты, Игорь брал из рук сетку с продуктами и, напевая туш, они вели маму ужинать. "Ой, дайте немного очухаться. -- Настя опускалась на диван, косилась на накрытый мужчинами стол и, переведя дух, начинала доставать из сетки рыночные покупки. -- Ну и денечек сегодня был... Ты не представляешь..."

Мнения покупателей о торговле рассадой никак не приводились к общему знаменателю. Несколько раз Настю обзывали спекулянткой -- "За какой-то вшивый огурец десять копеек? Совсем обалдели", и она, чуть не плача, пыталась доказывать, что его еще надо вырастить, выходить, ночами не спать, но вскоре поняла бесплодность своих попыток: тот, кто хулил и негодовал, не взял бы огурцы и по три копейки -- шумел из ненависти к рынку как таковому. Несколько раз Настю хвалили за выращенные помидоры и капусту, особо отмечая ее молодость и недеревенскую внешность. "Вносим вклад в Продовольственную программу..." -- смущалась Настя. Однажды ей пришлось нырнуть под прилавок и отсиживаться там, пока не пройдет Элеонора Сергеевна -- сотрудница мамы по институту, доцент.

-- Ну все, теперь по теории вероятности ты больше никого не должна встретить, -- предрек ей Игорь.

-- Хотелось бы. А то стоишь и глазами шаришь -- не покажутся ли знакомые... А вообще, я тебе скажу, интересно. С людьми поговоришь, они к тебе на "вы", спрашивают, как сажать надо... Не то, что на работе. Нужность свою чувствуешь...

Настя отмывала под рукомойником въедливую желтизну колючих помидорных кустиков, щеткой вычищала ногти, растирала меж сухих ладошек крем и садилась за стол. "Ой какие вы молодцы!.. И Марат тебе помогал? Отлично! Я всю дорогу так есть хотела..."

Еще у калитки, обмениваясь с Игорем тычками-поцелуями, Настя шепотом называла ему сумму привезенной выручки: "Сто", "Сто пятьдесят", "Сто двадцать". И улыбалась значительно. Игорь прикидывал: если все пойдет хорошо, тьфу, тьфу, тьфу, к пятому июня, концу первой летней недели, они выйдут на третью тысячу.

После ужина Настя ложилась немного отдохнуть и мгновенно засыпала. Игорь знал, что простоять на рынке десять часов -- это не отсидеть восемь часов на работе. Он укрывал жену одеялом и молча грозил Марату пальцем. "Пойдем со мной в теплицу, -- шептал он. -- Я тебе про Карабаса расскажу..."

Несколько раз на рынок съездил Игорь -- подвозил на фургоне рассаду и оставался торговать, выслушивая от старушек-цветочниц похвалы в адрес своей жены. "Хорошая девушка, хорошая, -- нахваливала Настю Анна Ивановна. -- Даром что инженер, а какая работящая. Ты за такую держись..." Петрович тоже подошел с рукопожатием: "Я там Настюше Северное Сияние обещал дать, так ты забери..."

Вездесущий Леша выманил Игоря покурить на улицу и с восхищенной улыбкой разоблачил: "Ах ты, змей бородатый! Игорь-Илья, близнецы-братья! Мозги мне пудрил -- я с бородой, а брат -- без... Я сразу понял, что дело нечисто -- у тебя же вон шрам между пальцев. А вчера твою спросил про племянника -- как, дескать, малыш? -- она и глазами захлопала. Темнила несчастный! Гони, давай, карбюратор, коль обещал..." -- "А твоя-то натуральная? -- Игорь с улыбкой кивнул на бороду Леши. -- Или тоже маскируешься?" -- "Подергай, -- обиженно предложил Леша. -- Я в гробу видел этот камуфляж. Свое продаем, без всяких приписок. Нашел, чего стесняться..."

Игорь разыскал Алика, дал ему три рубля и попросил в его отсутствие помогать Насте.

-- Рассаду я сам привозить буду, а ты у нее ящики пустые забирай. Землей распоряжайся по своему усмотрению. -- Игорь решил, что земли у сарая ему хватит; да и дело шло к концу.

-- Сделаем, шеф, -- услужливо кивнул Алик. -- У тебя еще много осталось?

-- Как торговля пойдет. Дней на десять. -- Игорь помолчал. -- Если все будет хорошо...

-- Лады!

В один из теплых солнечных дней, когда Игорь ходил по участку в одних шортах, а Маратка бегал в трусиках и майке, Вешкин привел высокого худого мужчину в сером обвислом пиджаке и гордо представил Фирсову: "Иван Федорович!" Игорь пожал протянутую ему руку и назвал себя.

-- А это кто у нас такой? -- долгожданный пришелец шутливо нахмурился на подбежавшего Марата: -- Как зовут, почему не знаю?

-- Марат.

-- Марат? А я дядя Ваня. -- Иван Федорович запустил руку в карман пиджака. -- Папу с мамой слушаешь?

-- Слушаю.

-- Ну молодец, -- улыбнулся он. -- Держи конфету...

-- Спасибо.

-- Беги играй, только в речку не бухнись...

Иван Федорович, сопровождаемый Володькой и Игорем, оглядел теплицу с остатками зелени на стеллажах, похмыкал удовлетворенно, спросил, откуда подведено питание к печкам, кивнул понимающе, вышел, пригнув голову в двери, отряхнул руки.

-- Какая площадь? -- кивнул на теплицу.

-- Двадцать восемь метров.

-- Семьи две?

-- Две.

Дошел до речки, останавливаясь у грядок с дугами и уложенной в проходах пленкой. "Это чего? Капуста? А это астра? Тоже на рассаду или на срезку? Угу..." Вернулся к дому.

-- Ну что я могу сказать... -- весело посмотрел на Игоря. -- Молодец. Занимайся дальше...

Вешкин подмигнул из-за его спины: видишь, мол, какой мужик! что я тебе говорил!..

Игорь не смог сдержать улыбку.

-- А меня уж тут во враги народа записали, замеры какие-то делали, в поссовет вызывали...

-- Расскажи, расскажи, -- подстрекнул Вешкин. -- Это его Фомич, отставной козы барабанщик вызывал... Я ему говорил -- не ходи, а он пошел...

Игорь пересказал суть своего визита. Иван Федорович улыбнулся бледным лицом.

-- Занимайся, никто тебя не тронет. Дело хорошее. Я сам участок имел, знаю, что это за труд...

На прощание, оглядев забор, сказал: "Покрасить бы надо. -- И кивнул на облупившийся фасад дома: -- Да и это бы не помешало. Ну ладно, Москва не сразу строилась. Работай".

Игорь сбегал в дом и, окликнув Вешкина, сунул ему через забор мешочек -- в нем тяжелым поленцем лежала завернутая в газету бутылка коньяка.

-- Это Нюра просила. Семена там разные... Передай.

Володька, оценив тяжесть свертка, понимающе кивнул и сунул его под мышку: "Передам".