Игра - Страница 8

– Шпендель, – продолжала женщина начатый разговор, – куда они делись?

– Я не могу сказать, мэм. Похоже, они убрались со двора…

– Проклятье! – дама повысила голос. – Это не шутки! Они понимают человеческий язык, нам не нужны лишние уши! Как ты думаешь, где она хранила ключ от ящика с бумагами?

– Я полагаю, что она носила его с собой…

– Надо же, ты еще не потерял способность соображать!

Мужчина сконфуженно засопел, вытирая платком испарину со лба.

– Я тоже думаю, что ключи мы найдем здесь! – женщина с хищной улыбкой занялась сумкой Шейлы.

Мы переглянулись. Было видно, как смущена настоящая Шейла – она, дрожа, рассматривала себя, и шерсть на ее загривке стояла дыбом от негодования.

На столе, слабо освещенный, покоился небольшой железный ящик. Если я правильно поняла ситуацию, именно в нем лежали какие-то ценные бумаги, которые ни в коем случае не должны были попасть в лапы абиссинке… Но попали. Благодаря мне…

Через щель в потолке я попыталась рассмотреть мужчину – это был невысокий, полноватый очкарик с подобострастным выражением лица. Сейчас он стоял, молча наклонив голову, и было видно, как побагровели его шея и лысина. В женщине, напротив, угадывались воля. Она полностью владела собой, ее выдавали лишь пальцы – они нервно сплетались и расплетались, подобно клубку ядовитых змей. Правда, голос у нее был не такой, как у Шейлы – бархатный и глубокий, а резкий и пронзительный, как у хищной птицы.

Теперь и мне было ясно, что люди внизу – это превращенные Шпендель и Герда.

Ну и дела!..

– Ступай, обойди вокруг дома! – приказной тон женщины не оставлял сомнений в ее власти над слабовольным очкариком. – Посмотри, может, они все еще под окнами…

– Я понял… – мужчина поклонился и быстро вышел, накинув плед, который покрывал диван.

Через секунду хлопнула входная дверь.

Шейла, которая, не дыша, прислушивалась к разговору вместе со мной, вдруг тихонько чертыхнулась. Я осторожно повернулась к ней и похолодела. Мыши! Мы все-таки разбудили их… Вяло шевелясь, они мотали головами… Скоро весь чердак пришел в движение… Шерсть моя встала колом, как на сапожной щетке.

– Марфа! Бежим! – взвизгнула Шейла. Но было уже поздно…

Одна за другой мерзкие летучие мыши просыпались и злобно озирались в поисках наглецов, потревоживших их сон. Пока зубастые твари разворачивали свои громадные крылья, мы с Шейлой, не мешкая, стали отступать. Ощетинившись, бок о бок, мы пятились к центру чердака, где пол совсем прохудился. Последнее, что я помню, это как одна из мышей впилась мне в спину и попыталась взлететь. Дико заорав, я намертво вцепилась в Шейлу. Не выдержав двойной тяжести, летучий вампир уронил нас с полутораметровой высоты. Мы с воем брякнулись на гнилые доски и… вместе с кусками чердачного пола вывалились прямо на стол, за которым все еще сидела прислушивающаяся к шуму над головой Герда.

Никто в суматохе не заметил, как одна из свечей, выбитая от толчка из подсвечника, упала и закатилась под скатерть…

Несколько секунд длилась немая сцена.

– Шпендель! – истошно завопила женщина, резко вскакивая и с грохотом роняя стул. Однако, вспомнив, что осталась одна, она с яростью посмотрела на нас. Лицо ее стало бордовым от негодования, желтые глаза полыхали, злоба исказила красивые черты:

– Подлые твари! Они здесь! Убейте их! – завизжала Герда, и от эха ее голоса летучие мыши заметались на чердаке, словно рой рассерженных ос.

– Под комо-о-од! – крикнула Шейла, увлекая меня за собой. Мы с трудом заползли в узкое пространство между кривыми ножками комода.

Из пролома в потолке тем временем вылетели мыши. Теперь целая стая вампиров, оскалив зубы, бестолково кружила по комнате, пока разъяренная дама пыталась сдвинуть комод. Она продолжала звать на помощь, но верного Шпенделя все не было, а ее усилия были тщетны…

Шейла лежала в слое пыли, закрыв морду лапами, шерсть ее стояла дыбом, хвост бешено хлестал из стороны в сторону. Под комодом было мало места, я лежала рядом, тесно прижавшись к ее боку; я слышала стук ее сердца, чувствовала запах кошки, и тоска снова охватила меня… Пришлось на мгновение закрыть глаза, чтобы стряхнуть с себя наваждение… Не время размышлять о превратностях жизни, когда она висит на волоске!

И тут же я услышала ужасный вопль Шейлы – ей в шею вцепились щипцы для угля! Женщина изо всех сил тащила ее, Шейла начала задыхаться, биться, но ничего не могла поделать с грубой человеческой силой, не могла даже достать ее когтями! Герда уже наполовину вытащила ее из-под комода, вампиры бесшумно кружили над ее головой, ожидая несчастную жертву…

– Марфа-а-а! – закричала она из последних сил, молотя лапами воздух. Еще минута – и шея рыжей окажется сломанной… – Помоги-и-и! – Слезы брызнули из ее глаз, лапы опустились, тело обмякло, язычок посинел… Я поняла, что это ее конец… Нет, я должна что-то сделать! И, выскочив изпод комода, я в мгновение ока оказалась на груди у Герды и вцепилась ей в нос. Раздался дикий женский вопль… Абиссинка выронила щипцы и пыталась оторвать меня, но это оказалось не так-то просто… Я здорово полоснула ей фэйс своими когтями – похоже, эта метка останется у нее на всю жизнь!

Не знаю, чем бы все кончилось, но дверь в холл неожиданно распахнулась, щелкнул выключатель, и яркий свет брызнул в глаза. На пороге стоял Шпендель с квадратными от удивления глазами. Ослепленные летучие мыши все, как одна, посыпались на пол, и, близоруко щурясь, шарили крыльями по паркету.

Я от неожиданности выпустила свою жертву и шмякнулась на пол, но Шейла быстро оценила обстановку:

– Уходим! – крикнула она.

Мы рванули, и, отчаянно прошмыгнув прямо между ног мужчины, вырвались на морозный воздух. По дороге рыжая повернулась ко мне – и я прочла благодарность на ее морде.

И улыбнулась в ответ…

– Шпен! – рыдая, дама бросилась к вошедшему.

Очкарик вышел из оцепенения:

– Герда! Что происходит? Кошачий Боже, ты вся в крови! На, возьми мой платок… Где-то тут был йод…

– Ничего – как на кошке заживет! – дама злобно прищурилась. – Проклятье, они были здесь!

– Да не волнуйся так, они ничем не смогут помешать! У нас тут ничего не горит? – спросил он, беспокойно принюхиваясь.

Огонь ожил, словно ждал этой фразы.

Никто не заметил бойкого язычка пламени, который, подобно разведчику, на мгновение показался из-под стола; и в следующую минуту вся скатерть была охвачена огнем. Шпендель сорвал с себя плед и стал бешенно забивать пламя, но кончилось это тем, что плед тоже вспыхнул. Закричав, очкарик выпустил его из рук. Дым стал быстро наполнять помещение. Пламя сначала подобралось к рухнувшим с потолка щепкам, а затем жадно набросилась на старый рассохшийся паркет…

Перекрывая людские крики, истошно завизжали мыши, но мы с Шейлой этого уже не слышали.

Четыре Наверное, не меньше километра мы мчались прочь от опасного дома, не останавливаясь ни на секунду. Наконец, я забастовала, почувствовав, что еще один шаг, и я просто умру от разрыва сердца, которое бухало уже где-то в горле. Шейла милостиво пошла мне навстречу, и мы остановились передохнуть на краю поля.

– Слава Бастет! – пробормотала она, оглядываясь. – Мы на свободе! Холод, правда, собачий…

Между прочим, ты спасла мне жизнь!

– Я сделала это случайно! – огрызнулась я. – Может быть, теперь я заслужила хоть каких-то объяснений происходящего?!

– И ты думаешь, что сейчас готова к этому? – насмешливо спросила она и, извернувшись, ловко выкусила зазевавшуюся блоху на брюхе.

Кровь бросилась мне в голову. Нервы мои, наконец, не выдержали, и, издав хриплый мяв, я взвилась в воздух и прыгнула на нее, нацеливаясь прямо на горло. Шейла, однако, не растерялась. Она успела вскочить и встретила мое нападение грудью. Безобразно вопя, мы сплелись в мохнатый клубок.

Но рыжая кошка, несомненно, была ловчее в бою. Поэтому драка быстро закончилась не в мою пользу.

Я распласталась в снегу на спине в унизительной позе, а Шейла нависла надо мной, глухо ворча. Желтые глаза ее еще горели огнем битвы, но морда уже приняла насмешливое выражение: