Игра - Страница 4

– Как видите…

С тяжелым сердцем я покинула уютный бар…

В сумочке у меня лежал складной нож. Я прихватила его из дома, так, на всякий случай… Глупость какая… Разве может спасти перочинный ножик от судьбы?..

Улица уже погрузилась в сумерки, на Тверской призывно светились витрины, обещая райскую жизнь покупателям. Несколько замерзших проституток в скорбном ожидании томилось в соседней с кафе арке. "Вот кому наверняка не скучно!" – неожиданно подумалось мне. Что ж, каждому – по потребностям…

Вздохнув, я села в машину и руки привычно успокоились на руле. Шейла устроилась на переднем сидении и в течении получаса не проронила ни звука. Чихать она перестала. Ехать было легко – машина равномерно гудела, из колонок лился легкий кантри, разгоняющий дурные мысли.

В полном молчании мы выехали на Ярославское шоссе и понеслись в темноте. Спустя какое-то время моя спутница стала указывать, где повернуть. Стало совсем темно, и я включила дальний свет.

Узкая дорога с растрескавшимся асфальтом, немного попетляв по хилому лесу, вывела нас к какому-то дачному участку.

– Вот здесь, – послышался голос Шейлы. – Приехали…

Мы вышли. Холод сразу стал искать лазейки, осторожно притрагиваясь к шее и запястьям. Я поежилась. Где-то недалеко лениво брехала собака, местность дышала вечерним загородным покоем.

Я с любопытством воззрилась на небольшой двухэтажный домик, выглядевший довольно ветхо. Несколько сонных кривых яблонь скрывали его фасад от случайных взоров.

– Вы здесь живете? – удивленно спросила я.

– Да, – отозвалась Шейла, – снимаю полдома… Хозяева надолго уехали, кажется, в Штаты. Дом жутко старый, того и гляди развалится, но вид у него ничего, да и взяли не очень дорого…

Я неопределенно улыбнулась. Шейла вылезла из машины и долго возилась в потемках, пытаясь открыть покосившиеся ворота. – Чтоб ты сгорел! – буркнула она, борясь с промерзшим замком. Я пришла на помощь, и вдвоем мы управились гораздо быстрее. Наконец, машина медленно заехала в палисадник.

Мы поднялись по крыльцу и зашли в небольшую полутемную гостиную.

– А свет есть? – спросила я.

– Есть! Но мы сейчас лучше зажжем камин и свечи. Так гораздо уютнее! Я не люблю яркий свет…

– Это из-за болезни глаз?

– Ну, в общем, да…

"Ну что ж, – подумала я, – Очень кстати для поддержания мистического антуража…" Пока Шейла зажигала свечи в большом подсвечнике на столе, я пыталась оглядеться в полутьме. Да, обстановочка еще та… Неужели она действительно здесь живет?

– Вы нездешняя? – спросила я первое, что пришло мне в голову.

– Я родилась в этом доме, – ответила она.

Я в изумлении замолчала.

Вскоре несколько свечей кое-как осветили пространство холла. В углах притаились длинные тени, но в остальном было довольно сносно.

– Можно мне на "ты"? – спросила я.

– Давно пора…

– А чем ты занимаешься?

– Занимаюсь?.. Ну… Разным… Что ты будешь пить? – спросила Шейла, возясь с камином.

– Я за рулем! – отрезала я.

– Я выпью немного, если не возражаешь. Пока холл протопится, можно умереть с холоду!

– Могу я позвонить? – спросила я.

– Естественно. Телефон на тумбочке у камина.

С этими словами она направилась к бару и привычным жестом откупорила початую бутылку коньяка. Честно говоря, мне тоже захотелось выпить, но еще сильнее не хотелось терять над собой контроль в незнакомой обстановке.

Неожиданно из темноты коридора показалась поразительной красоты кошка с красноватым гладким мехом и гордой осанкой.

– Это Герда, – представила ее хозяйка. – Она – абиссинка, первокошка. Самая дорогая и самая красивая в мире порода! Полгода назад мне привезли ее друзья из самого Египта.

Худощавая, классических пропорций, с вытянутой мордой и крупными ушами, кошка действительно была очень хороша.

Герда остановилась в двух шагах от стола, надменно изучая меня дикими желтыми глазами.

"Надо же, как у хозяйки, – подумалось мне, – такие же желтые фары!" Гулко пробили часы над камином. Сердце мое слегка подпрыгнуло, но кошка, однако, не повела и ухом, продолжая холодно наблюдать за мной. От этого взгляда мне стало не по себе, и неожиданно появилось какое-то дурное предчувствие. Но виду я старалась не подавать.

– Тебе одной здесь не скучно? – обратилась я к хозяйке.

– Да нет, – пожала она плечами, – постоянно приходится что-то латать, вызывать ремонтников – дом очень старый. Чердак вообще прогнил, каждый день боюсь, что вот-вот он обрушится мне на голову!

Я с опаской посмотрела на потолок. Шейла засмеялась.

– Ну, не так буквально! Но скучать не приходится. Видишь, какое отопление? И потом, с ними мне весело! Посмотри…

Я проследила взглядом за ее рукой, и узрела в глубине коридора еще два поблескивающих глаза.

– Вторая кошка? – удивилась я.

– Угу… Это Шпендель, – прокомментировала хозяйка. – Подобран на помойке.

Шпендель нерешительно остановился на пороге холла, с испугом взирая на людей.

Он был, толстый, коротколапый, с круглой ряхой и такими же круглыми глазами, коими, не мигая, уставился на меня. Сейчас он напоминал трехцветную сову, которую неожиданно разбудили в разгар солнечного дня. Тем не менее, кот был по-своему красив, в нем угадывалась врожденная кошачья мягкость и естественность.

– Какая прелесть! – восхитилась я, переводя взгляд с одного зверя на другого.

Шейла самодовольно улыбнулась:

– Они – само совершенство! Кошка – самое красивое животное на земле. Что бы она ни делала – все выглядит красиво. В отличие от человека.

– Даже, когда занимается любовью? – ухмыльнулась я, пытаясь развеселиться. – На мой взгляд, у них это не очень привлекательно…

Даже при свете свечей было видно, что Шейла густо покраснела:

– Антропоморфизм – не самое лучшее из человеческих представлений. Попробуй заснять на видео обычный бытовой секс и просмотри на досуге за чашечкой кофе! Уверена – благородный напиток застрянет у тебя в горле.

Говоря это, она была абсолютно серьезна.

– Отчего же, напротив! – лукаво возразила я, – только зачем кофе? Лучше вино…

– Ты хочешь сказать, что это выглядит красиво? – в ее тоне было слышно неподдельное изумление.

Я попыталась вызвать в памяти разные картины прошлого… Откровенно говоря, мой "домашний" секс был весьма далек от того, что показывают по телевизору, и, как эстет, я не назвала бы его искусством, достойным взгляда со стороны. Но отступать в споре не собиралась и насмешливо ответила:

– Ха, вот теперь я понимаю, отчего все эти игры! Тебе не повезло в жизни с мужиками, вот и приходят в голову разные бредовые идеи… Стараешься выплеснуть накопленную энергию в русло сомнительных приключений?

Кажется, я немного перегнула палку – Шейла, мирно разжигающая поленья, вдруг злобно посмотрела на меня, и зрачки ее, освещенные пламенем, на мгновение превратились в две острые точки…

– Извини… – мне стало неловко. – Я не хотела… Это просто здоровая реакция на твою категоричность.

Однако собеседница промолчала, и это еще больше смутило меня.

Я пристыженно занялась телефоном. Тыкая пальцами в кнопки, краем глаза я увидела, что Шейла опять тянется к бутылке… Что ее так пугает в этой жизни? Зачем она дала такое странное объявление? Да, и, самое главное, зачем я на него отозвалась?! Все эти вопросы пока оставались без ответа. Сейчас я звонила подруге, в тайной надежде, что она не зависла в каком-нибудь баре… Но мне не повезло – та сторона отозвалась длинными гудками.

Вздохнув, я положила трубку. Попробую чуть позже.

– Я смотрю, ты неравнодушна к кошкам, – заметила я, чтобы развеять неловкую паузу.

– Да уж. Я люблю их больше, чем людей… Скажи, Марфа, как ты относишься к людям? Ну, к роду человеческому в целом?

Я пожала плечами.

– Я особо не задумываюсь о таких вещах. Ну, живу себе… Соблюдаю библейские заповеди. Не убий, не укради, не пожелай мужчины ближнего своего, это в моей интерпретации… Люди все, конечно, разные, но в целом я их люблю. В конце концов, я же сама человек! У меня есть друзья, от которых я без ума, у меня есть работа, без которой я не могу. Бог не дал мне детей, но есть дети моих друзей, моих родных. Все это – люди. Да, я их люблю.