If you're going through hell keep going (СИ) - Страница 36

Я не хочу, чтобы парень понял, что я уже не сплю, потому что это бы означало то, что новый день — возможно, для кого-то из нас даже последний — уже начался.

Я чувствую, как чьи-то холодные пальцы ложатся мне на щеку и проводят по ней от виска к скуле, отводя выбившиеся из хвоста волосы в сторону. Я замираю в ожидании того, что будет дальше.

— Ты не спишь, — произносит парень утвердительно, и я тут же распахиваю глаза.

Стайлз улыбается. Его улыбка слабая, лишь одними уголками губ, однако, всё-таки, это улыбка.

— Ты тоже, — шёпотом произношу я. — Скажи мне, что ты поспал хотя бы пару часов.

Стайлз чешет переносицу, а затем складывает ладони вместе и подкладывает их под щёку.

— Может, минут сорок.

Я сдвигаю брови к переносице, изображая на лице негодование, а затем переворачиваюсь на спину и сажусь в кровати.

— Мы ведь спасём её, правда? — спрашиваю я и тут же жалею об этом.

Я слышу, как за спиной скрипит кровать, а затем краем глаза замечаю выпрямившегося Стайлза.

— Скотт знает, что делает, — продолжаю я, не дожидаясь ответа. — Он отличный альфа, и стая у вас отличная.

В горле остаётся недосказанное “Я бы хотела быть её частью”.

Я встаю на ноги и разворачиваюсь к Стилински лицом, а затем приседаю перед ним на корточках. Это получается необдуманно, и я вижу непонимание в глазах юноши.

— Обещай мне, что не будешь делать глупостей, чтобы ни случилось.

Стайлз хмурится.

— Куда мне до тебя, — произносит он одновременно шутливо и серьёзно.

Я улыбаюсь поджатыми губами, чувствуя, как чайка в груди принимает удар о холодные и мокрые скалы.

***

— Ты не должна быть здесь в такой день, — произносит Дитон.

Я подаю ему различные вещи со стола, которые он затем расставляет на полки. Отчасти, он прав — меня тут быть не должно. Вот только Кира упражняется с мистером Арджентом в стрельбе из арбалета, Скотт и Айзек навещают Эллисон в больнице, а Стайлз … Ему, наконец, удалось уснуть.

А мне просто нравится быть тут, в ветлечебнице, и проводить время с Аланом Дитоном. Конечно, меня немного пугает его излишняя осведомлённость во всех вещах, касаемых сверхъестественного, но одновременно именно она и является ключевым фактором того, что Скотт и его стая до сих пор живы.

Мужчина ставит металлический поднос с хирургическими принадлежностями на вторую полку сверху и закрывает стеклянные дверцы стеллажа.

— Брук … Ты же видишь, в каком состоянии сейчас Стайлз? — я киваю. — И это несмотря на то, что ногицунэ как таковой покинул его. Знаешь, почему это происходит? — я, не задумываясь, отрицательно мотаю головой. — Они всё ещё связаны. Ногицунэ использует его внешность, но живёт своей жизнью … Словно тень. И есть вариант, что в момент, когда вы раните ногицунэ, вы …

— Раним Стайлза, — я поджимаю губы.

Теперь кивает Дитон. Он обходит стол, что стоит в центре комнаты, и направляется к другому шкафу, где стоят те самые скляночки с травами, что приглянулись мне ещё в первый раз.

— Но и это ещё не всё. С тобой, Брук, происходит то же самое. Именно из-за этого твои глаза зелёного цвета. Если тебе будет комфортнее, то можешь называть это мутацией. Но в любом случае, эта связь тебе на руку не сыграет.

Мужчина достаёт из-за стеклянной дверцы баночку с ярко-зелёными свежими листьями.

— Падуб остролистный, — по памяти произношу я. — Вечнозелёное растение.

— Яд для рейко, словно летария волчья для ногицунэ или рябина для оборотня, — Дитон откупоривает баночку, подцепляет пальцами несколько листочков и протягивает их мне. — Возьми. И сделай выбор. Ты хочешь стать оборотнем и избавиться от любой связи с японским демоном или же хочешь наоборот вернуть его?

Я раскрываю ладонь и разглядываю зелёные листья. Они гладкие с одной стороны и бархатные с другой. Я беру один из них двумя пальцами и слегка сминаю.

Когда вопрос стоит вот так вот прямо, я не знаю, чего хочу.

— Брук, никто не может быть одновременно и лисой, и волком, — произносит мужчина уже достаточно знакомую мне фразу.

Я коротко киваю. Он прав — связь с рейко может блокировать мою волчью сторону, что ни к чему хорошему априори не может привести.

Но почему-то мне кажется, что если я сейчас что—либо предприму, то могу в будущем пожалеть об этом. Я осторожно сворачиваю листочки и запихиваю их в карман джинсов.

Буду действовать так, как в этом городе мало кто действует — расчётливо и осторожно.

Колокольчики, прозвеневшие в коридоре, оповещают нас о том, что в ветеринарную лечебницу прибыли гости.

Дитон движется к выходу, и я следую за ним, догадываясь, кто это может быть.

Скотт, Айзек и Стилински. Больше некому.

Я выдавливаю из себя улыбку.

— Как Эллисон?

— Идёт на поправку.

Я вижу, как Айзек улыбается. Арджент нравится ему. Очень нравится.

— Кира доберётся до Оак Крик сама, — Скотт бросает косой взгляд в сторону Стайлза. — Думаю, пора выдвигаться.

Я перевожу взгляд на прозрачную дверь входа в лечебницу — на город опускаются сумерки. И вместе с тем, как на улице становится темнее, исчезает и последняя надежда на то, что всё будет хорошо.

Нет, мне бы очень хотелось верить в то, что мы спасём Лидию и убьём ногицунэ вместе с рейко без лишних проблем, но разве Бэйкон Хиллс хоть раз позволял кому-либо закончить историю хэппи эндом?

— Мы делали это и раньше, — спустя какое-то время произносит Скотт. Он оборачивается на Айзека за своей спиной, а затем на Стайлза, что стоит возле. — Мы сможем сделать это и сейчас.

Да, стае МакКолла так или иначе удавалось урегулировать ситуацию, но какой ценой?

Эрика. Бойд. Неужели, сегодняшний день станет исключением, и список тех, кого они потеряли, не пополнится?

Айзек тянется к ручке и распахивает дверь. Холодный воздух тут же заполняет приёмную ветлечебницы.

Я подхожу к Стайлзу, молча обхватываю его за корпус, поддерживая, и мы вместе выходим на улицу.

— Помни, что ты обещал мне не делать глупостей, — шепчу я так, чтобы услышал только Стилински.

— Тогда и ты обещай мне то же самое.

Я молчу. Под глупостями мы оба понимаем одно и тоже — смерть. И не важно в каком виде, самопожертвование или проигрыш в смертельной битве.

Я молчу, потому что не уверена, что смогу сдержать обещание.

— Ладно, — наконец, произношу я, когда мы уже садимся в машину.

Надеюсь, Стилински не увидел, что на руке, которую я завела за спину, скрещены пальцы.

***

Я раньше никогда не была в этом месте, и даже не проезжала мимо.

Оак Крик находится на окраине Бэйкон Хиллс, и когда мы приезжаем туда и выходим на улицу, то видим, что ночь уже взяла права в свои руки.

Я поднимаю глаза на небо — оно не чёрного, но красивого черничного цвета, с россыпью белых звёздных жемчужин.

А главное его украшение — это луна. Никогда не могла бы подумать, что она может быть такой огромной. Кажется, будто бы с каждой секундой она приближается всё ближе и ближе.

И тут вдруг мне становится страшно. Действительно страшно. Настолько, что всё тело начинает биться в ознобе, и я крепко сжимаю челюсть, чтобы успокоиться, однако вместо этого параллельно прикусываю язык, из-за чего становится лишь хуже.

Я чувствую, как по спине катятся капельки пота, но на улице холодно, а значит это из-за того, что творится внутри.

Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и тут же чувствую боль, словно несколько сотен уколов. Опускаю глаза и вижу звериные когти на своих пальцах, что оставили раны на коже.

Скорее всего, во всём виновато суперлуние. Сейчас мне действительно сложно контролировать эмоции внутри, что сменяют друг друга, словно кадры диафильма.

— Брук?

Кажется, я слишком долго была где-то в себе, и когда я поднимаю взгляд и завожу руки за спину, то вижу, что на меня уставились несколько пар глаз.

Стайлз оказался тем, кто позвал меня.

— Простите — я передёргиваю плечами, стараясь придать выражению лица расслабленность. — Я просто задумалась.