Иерусалимский синдром (СИ) - Страница 3

Подавил в себе смесь стыда и веселья — потому что у Давида Вайцмана был только один сын. И до сегодняшнего дня я не переступал порога его компании.

Позвонил в интерком, дверь зажужжала и открылась, когда я ее толкнул.

Изнутри было прохладно и чисто. Ламинированный пол под паркет, на стене — экран с сменяющимися кадрами — проекты, которые выполнялись фирмой в разные годы.

Интерьер был великолепен — кожа, дерево, все в классическом неустаревающем стиле.

На ресепшене сияла улыбкой миловидная женщина лет сорока.

— Янон? — спросила она.

— Да. Вы Мири?

— Точно. Давид уже ждёт вас. Подождите, я дам вам пропуск.

Она протянула мне какой-то синий пластиковый кружок на шнурке, я послушно надел его на шею.

— Это ключ — объяснила она, выходя из-за своей стойки — с ним вы сможете входить сюда, не нажимая каждый раз на кнопку вызова, а также заходить на кухню и в туалет.

Мы прошли с ней вдоль узкого коридора прямо к тёмно-коричневой двери в самом конце.

Мири постучала в дверь, прислушалась. Приоткрыла и заглянула вовнутрь.

— Давид, Янон Вайцман здесь. Ты не занят?

— Пусть заходит — услышал я голос отца.

Мири улыбнулась мне снова.

— Принести тебе чай или кофе? — спросила она.

— Нет, спасибо, я сам возьму — отозвался я. Меньше всего мне хотелось завоевать репутацию избалованного директорского сынка в первый же день.

— Как знаешь — она запустила меня вовнутрь и закрыла за мной дверь.

Отец сидел за заваленным бумагами и ватманами столом, перед ним стоял компьютерный экран, за ним — великолепный вид на Иерусалим из широкого, в пол, окна.

— Доброе утро — поздоровался я.

— И тебе утро доброе — он сделал приглашающий жест в сторону стула напротив своего стола.

Я уселся. Он, прищурившись, смотрел на меня.

— Ну что, готов к первому дню?

— Готов — отозвался я.

— Надеюсь, что мне не придется краснеть за тебя.

Великолепное начало.

— Постараюсь, чтобы не пришлось.

— Как там мама?

— Все хорошо, передает привет — я гадал, когда мы наконец приступим к делу.

Он это заметил.

— Что же, не будем терять времени. Я уже назначил инженера, который будет вводить тебя в курс дел — он быстро пробежался пальцами по клавиатуре и я услышал звук отсылаемого по Скайпу сообщения. Должно быть, написал сотруднику явиться сюда — надеюсь, что вы подружитесь. Он мой лучший сотрудник, так что учителя я тебе даю достойного.

— Спасибо, для меня это большая честь — сказал я, надеясь, что он не примет это за сарказм. То, как он приподнял бровь, означало, что мои опасения подтвердились.

— Янон… — начал он.

В эту минуту в дверь постучали, и в кабинет зашёл мужчина лет сорока, абсолютно лысый.

— Шмулик — улыбнулся отец, и я слегка обиделся — мне он никогда так не улыбался — этот молодой человек с сегодняшнего дня работает у нас на должности гражданского инженера. Покажи ему все, что надо, и дай какой-нибудь проект, для начала не слишком сложный.

— Будет сделано — ответил тот, улыбнулся мне, и я понял, что мы сработаемся — улыбка у него была спокойной и располагающей к себе, да и весь он излучал доброжелательность и… я уже говорил «спокойствие»?

— В конце дня подойдёшь ко мне и доложишься — бросил мне вслед отец.

— Хорошо — ответил я в уже закрывающуюся дверь.

Шмулик посмотрел на часы.

— Начнем? Времени мало.

— Начнем — согласился я.

К концу первого дня у меня мушки прыгали в глазах и руки слегка подрагивали от усталости. Я привык много заниматься — вторая степень по строительной инженерии была не для слабаков и лентяев — но сегодня меня вздрючили.

Шмулик был свеж и смешлив.

— Ничего, сейчас пойдешь домой, искупаешься, ляжешь у постельку и бай-бай.

— А ты? — спросил я усмехаясь — ты не бай-бай? — с ним было легко, и у меня было ощущение, что мы знаем друг друга уже много лет.

— А у меня дома трое малолетних бандитов, которых я буду купать, кормить, развлекать и укладывать спать. А потом ещё надо доделать кое-что по работе. А к часу ночи можно и на боковую.

— Ну и как ты справляешься? — ужаснулся я.

— Мы все тут такие — ответил он — как-то справляемся. Не бойся, и ты втянешься, да ещё сосватуют тебе девушку, заведешь четверых…

Я улыбнулся.

— Девушки это немного не по адресу.

— А, ну-ну. Если думаешь, что это освободит тебя от будущего с тремя детьми, то ошибаешься — ответил он флегматично.

— Не ошибаюсь — пробормотал я.

— Через пять лет буду смотреть на тебя — сказал он мечтательно — как ты будешь стоять со своим первенцем, протягивая его раву с…

Я пожал плечами. В свете того, что творилось в моей жизни, заводить детей было все равно, что возводить оранжерею с орхидеями на жерле действующего вулкана. И это касалось не только меня.

Но я промолчал, конечно.

Он хлопнул меня по плечу.

— Я шучу. Ладно, на сегодня свободен. Иди отчитывайся Вайцману, увидимся завтра.

Я постучался в знакомую уже темно-коричневую дверь, дождался отцовского «Войдите» и зашёл.

Давид кивнул мне, что-то говоря по телефону. Я сел в кресло, терпеливо дожидаясь конца разговора.

Наконец он повесил трубку.

— Ну как? Нравится тебе у нас?

— Очень — честно ответил я.

— Думаешь, справишься? Не сбежишь через месяц?

Я глубоко вдохнул и выдохнул.

— Не сбегу. Уже нет — ответил коротко.

— Вот и прекрасно. А, забыл тебе сказать. Никто здесь не знает, что ты мой сын. Думают, что мы однофамильцы. Скажи спасибо, что лицом пошел в мать, а то я в жизни не смог бы тебе устроить такую протекцию.

— А когда узнают, то что? — спросил я.

— Если узнают — поправил он меня — это будет твой последний день в этой компании. Так что держи язык за зубами.

Я кивнул. Все было понятно, кроме одного.

— Почему ты оставил название «…и сын»?

— Почему… — сказал он рассеянно. Потом глаза его потемнели — потому что хотел помнить, что иногда самые близкие люди могут подставить хуже всех.

Я сглотнул.

— Извини.

— Мне твои извинения не нужны. Просто не сбеги и в этот раз — отозвался он устало.

Больше нас нечего было друг другу сказать, я молча поднялся и вышел.

Дома меня на самом деле хватило лишь на то, чтобы поесть, принять душ и лечь. Заснул я мгновенно.

Через пару дней я наконец влился в рутину, и мне и вправду стало легче — после работы я не валился в постель, а ходил по местным кафешкам, магазинам или же просто бродил по улицам.

В старый город я больше не заходил — избегал его всеми силами. Он напоминал мне о том, о чем я думать не хотел — желательно, вообще никогда. Я знал, что у меня есть время. Не так уж много, но есть. И пока я мог — я жил своей жизнью. Обычной жизнью обычного человека.

Через пару недель после начала работы отец позвал меня к себе снова.

Он был сердит и недоволен.

— Вечером у меня встреча с одним мужиком. Ты идёшь со мной, так что готовься.

— Что за встреча? — спросил я с интересом. Это был первый раз, что он предлагал… скорее, приказывал мне нечто подобное. Неужели мне удалось оправдать его ожидания? Я и не смел надеяться.

— Конкурент — неохотно процедил он — собирается перехватить у нас один важный тендер.

— А зачем тебе с ним встречаться? Думаешь, сможешь его переубедить? — Предложу ему обмен — он убирает руки прочь от этого тендера, а я ему предоставляю помощь с другим, на который он тоже зубы точит.