Идущие на смерть (СИ) - Страница 11

– В смысле продадут?

– В прямом. За деньги, ответные услуги или еще за что.

– Да вы что, с ума посходили?

– Почему? – Костин искренне удивился. – Мы гоняли сюда корабль, который, кстати, планировалось отправить совсем в другое место. Так что там пришлось затыкать дыру, изворачиваться… Проводили определенные действия, амортизацию оборудования тоже никто не отменял. Я, в конце концов, шкурой рискую. Все честно, информация стоит денег.

– Моя информация!

– Не только. Но даже если твоя, что с того, она бы так и лежала в капсуле мертвым грузом, а мы приспособили ее к делу. И вообще, ее кот наплакал, основной массив добывать буду сейчас я. Ваши на моем месте поступили бы точно так же, – Костин говорил совершенно спокойно, даже чуть отстраненно. – Никто никому помогать в данном случае не обязан, то или иное действие, в конечном итоге, вопрос дальнейшей выгоды, и только. Будь это наша планета – тогда да, а так…

– Ну, ты и сволочь!

– Знаешь, а кто другой и по лицу бы схлопотал, – задумчиво ответил лейтенант. – Но ты женщина…

– Шовинист!

– Возможно. Но ты не дала мне договорить, а это невежливо. Так вот, ты женщина, а женщин быть некомильфо.

– И только? – кажется, несмотря на застилающую глаза злость ее все-таки удалось заинтересовать, чего Костин, собственно, и добивался.

– Не только. Понимаешь, в общении с тобой я делаю поправку, что ты в связи с молодостью и отсутствием жизненного опыта, а также общей ущербностью европейского образования, можешь меня и не бояться, – пожал плечами лейтенант.

Каталина зло сверкнула глазами:

– А что, должна?

– Да нет, этого ни в одном законе не прописано, – «успокоил» ее Костин. – Тут дело в другом. Просто-напросто у людей постарше осторожное отношение к нам уже на уровне инстинктов. А у кого не на уровне и кто за языком не следит, потом иной раз удивляются, что к ним прилетает что-то тяжелое и взрывающееся. Не привыкли мы обид прощать, понимаешь… Впрочем, я человек широких взглядов, поэтому на тебя не в обиде. Бурчи, что хочешь. Просто помни, что это ты на борту моего корабля, и я вытащил твое хладное тело из шлюпки, а не наоборот. И еще. Ваши сюда, за тобой, так и не прилетели.

Когда он ушел в рубку, Каталина так и сидела, положив на стол сжатые в кулаки руки, молча и зло сверля глазами переборку. Ну что же, он этого и добивался, переключив внимание девушки на себя, как на центр всех проблем и главную обиду. Это позволит ей не впасть в депрессию окончательно, включить мозги, ведь когда проблема персонифицируется, вдобавок приобретая материальную форму и ярко выраженную точку фокуса, с ней уже можно начинать бороться. А бороться – это значит, в данном случае, искать и прокачивать варианты, а не превращаться в обиженный на судьбу овощ. Самому, конечно, будет труднее, но как-нибудь перетерпит, в конце концов, это ненадолго, зато психику девчонке спасет лучше любой медицины. Проверено.

До Малой Севильи рейдер полз больше десяти часов. Можно было бы, конечно, и быстрее, причем в разы, но Костин предпочитал выиграть в безопасности. Толчок двигателями, полет по инерции, снова толчок – разогнаться и подкорректировать курс… Движущийся в таком режиме корабль сложнее засечь, особенно если не знаешь, что именно, где и когда пытаешься обнаружить. Системы маскировки рейдера, конечно, хороши, но подстраховаться таким вот дедовским методом тоже не помешает.

Космос был поразительно пустынен. Не в том смысле, что там ничего не было – как и везде, попадались мелкие метеоры, радары «Стилета» фиксировали их исправно, пару раз на пределе дальности мелькнули корабли. Но вот молчание здесь стояло, что называется, гробовое. Обычно чем ближе к планете – тем больше всевозможных сигналов.

Переговариваются между собой корабли, лаются с пилотами диспетчеры, да и сама планета отнюдь не молчит, исправно транслируя в космос обрывки передач, предназначенных, что называется, для внутреннего пользования. Здесь же всего этого не было, система молчала, будто умерла или затаилась от испуга, и это кому-то с более тонкой душевной организацией наверняка действовало бы на нервы. Впрочем, на малых рейдерах ходили, как любят говорить янки, «крутые парни со стальными яйцами», так что Костин лишь зафиксировал ситуацию и не стал тратить на нее эмоции. Смысла не видел, все равно изменить что-либо он был пока не в силах.

«Стилет» уже выходил на дистанцию, с которой мог начать сканирование околопланетного пространства системами дальнего обнаружения, когда дверь рубки с легким, почти неслышным шелестом отъехала в сторону. Не оборачиваясь, лейтенант приказал:

– Выйди.

– Но…

– Выйди, я сказал.

Дверь закрылась, но девушка осталась внутри, ее отражение было прекрасно видно на полированном металле пульта. Костин вздохнул, развернулся вместе с креслом:

– Слушай, тебя что, дисциплине не учили?

– Я просто хотела…

– Извиниться? Или поругаться? Слушай, я все понимаю, но давай не сейчас, ладно? Здесь просто нет места для второго человека. Если мне придется резко маневрировать, тебя размажет по переборке.

Каталина промолчала, но с места не сдвинулась, только подбородок выпятила. Упорная… Знал же, что будут с ней проблемы. Впрочем, ее тоже можно понять, сидеть одной и мучиться воспоминаниями пополам с неизвестностью тяжко. Костин вздохнул, щелкнул пальцем по клавиатуре, и из почти незаметной ниши в стене с лязгом откинулось приставное сиденье. Обычно им пользовались техники, если надо было проверить отладку систем. Пилот ведет корабль, а техник сидит со своей аппаратурой и тестирует. На памяти лейтенанта, пользовались этим неудобным сиденьем всего однажды, но вот, пригодилось.

– Сядь. И пристегнись.

Села, пристегнулась, ну надо же, какими мы можем быть дисциплинированными, если захотим. Впрочем, Костин тут же перестал обращать на нее внимание, сосредоточившись на маневре. Простейшем, кстати, обычном торможении, но провести его надо было крайне аккуратно, чтобы случайно не выдать своего присутствия. Не так-то это и легко, но он, разумеется, справился.

Через несколько минут после того, как рейдер завис в пространстве, данные начали поступать широким и мутным потоком. Сейчас развернувший все свои многочисленные антенны корабль вновь напоминал нечто футуристическое, что, впрочем, и неудивительно. Создатели рейдера уделяли мало внимания дизайну, зато много – функциональности, постаравшись вместить в ограниченный объем максимум аппаратуры. И это им, кстати, вполне удалось, хотя аскетизмом своим корабль был обязан, в том числе, и желанию инженеров запихнуть еще хоть парочку приборов. Ужали внутреннее пространство до предела, чего уж там, зато возможности корабля работать по прямому назначению довели едва не до совершенства.

Глядя на экран, Костин лишь присвистнул. Такого, как сейчас, он не видел уже давно. На орбите планеты толпилось под две сотни кораблей разных классов, в основном классифицированные как транспортные, но попадались и боевые. Опять же, в основном от корвета до эсминца, но имелась и парочка древних, как дерьмо мамонта, крейсеров европейского производства и даже авианосец, построенный, судя по обводам, лет сто назад. Как он еще не развалился-то… Ну и, конечно, часть кораблей классифицировать не удалось, что неудивительно – модернизации, особенно кустарно исполненные, меняют внешний вид до неузнаваемости.

Костин местным диспетчерам даже посочувствовал, а заодно восхитился их классом. Управлять такой оравой, особенно когда корабли различаются не только массогабаритными характеристиками, но и маневренностью так, что их рядом ставить опасно, да при этом не допустить ни одной аварии – это надо ухитриться. Особенно когда то здесь, то там шныряют истребители, боты и прочая на такой дистанции в принципе не классифицируемая мелочь. Конечно, нельзя сказать, что на орбите корабли располагались борт к борту, все же космос велик, и творения рук человеческих по сравнению с ним меньше, чем ничто. Если глядеть отстраненно, пространства хватало вроде бы на всех, но и скорости здесь совсем не атмосферные. Один раз зазеваешься – и все, мало не покажется. Сомнет, как пустую жестянку.