Идеальный топ (СИ) - Страница 5

— А что такое?

— Да ничего. Просто вот думаю, что если ты от всех прячешься — и даже от соседей, то как ты его вообще найдёшь?

— Кто тебе такую чушь сказал? — заволновался Бэкхён. Нехорошо, когда левые люди знают о тебе правду. Особенно когда “левые люди” — это ехидный Чанмин с жалом вместо языка.

— Слышал умные слова? “Иди против ветра! И пусть они плюют тебе в спину”. Ладно, проехали. — И Чанмин, зараза такая, просто обрубил связь.

Бэкхён приплёлся домой после полудня, прислушался, посторонних шумов не уловил и сразу завалился спать.

Проснулся он в девять вечера с гудящей головой и подспудным желанием свернуть кому-нибудь шею. Хотя бы тому заспанному типу, что отражался в зеркале. Писать статью в таком состоянии не имело смысла.

Бэкхён кое-как собрался, выполз на лестницу и мило улыбнулся той самой бабульке, что обозвала его извращенцем. Бабулька снова наградила его тем же званием и поковыляла дальше. Грымза.

В клубе Бэкхён приветливо кивнул Полосатику, мысленно вписал его в разряд плюгавеньких, сделал глоток любимого коктейля и принялся осматриваться.

Публика в эту ночь выдалась на жертвы небогатой. Бэкхён зацепился взглядом за даму лет тридцати в смелом платье с мировым декольте. Дама выглядела ухоженной и эффектной, из разряда роковых. Осветлённые до тёплого каштанового оттенка волосы красиво спадали ей на правое плечо. Многие открыто на неё пялились или же предпринимали попытки подкатить, но она не обращала на это внимания. Смотрела исключительно на сцену, на которой играли музыканты.

Бэкхён заказал ещё коктейль и бочком придвинулся к даме.

— Прошу прощения, можно задать вам вопрос?

Дама глянула на него искоса, быстро оценила и протянула руку. Бэкхён тут же вручил ей коктейль и мило улыбнулся.

— Если рассчитываешь познакомиться, то напрасно. Ты мне не подходишь, — негромко произнесла она и пригубила коктейль.

— На это точно не рассчитываю. Я всего лишь пишу статью, поэтому хочу спросить: как вы думаете, каким должен быть идеальный топ? Ну или идеальный мужчина?

Дама смерила его уже прямым взглядом и слабо улыбнулась.

— Это просто, малыш. Вон таким. Идеальный топ — это мужчина, которого волнует не только собственное удовольствие.

Бэкхён повернулся в указанном направлении и уставился на сцену. На сцене играла на пианино девушка, а рядом с ней стоял высокий худощавый парень с саксофоном в руках. Мягкие бархатные звуки летели в зал. И когда музыкант вскинул голову, Бэкхён чуть не шлёпнулся с табурета.

— Жаль, что за всё это время он ни разу на меня не посмотрел, — вздохнула дама, оставила стакан на стойке и направилась к выходу. Бэкхён же сидел и пялился на своего чёртова соседа с суперменскими труселями, а тот играл на саксофоне и смотрел на него с возвышения сцены.

— Эй, знаешь этого типа с трубой? — подманил к себе Полосатика Бэкхён немного позднее, когда оклемался и сполз с табурета, а Чонин убрался со сцены.

— Того, что стоит у тебя за спиной? — уточнил Полосатик с улыбкой хорька, что похозяйничал в курятнике.

Бэкхён удержался от того, чтобы взвизгнуть, и стремительно обернулся. Напоролся на ослепительную улыбку Чонина, живо напомнившую о мощных прожекторах.

— Какими судьбами?

— Я всегда сюда хожу, — буркнул Бэкхён, — это ты что тут забыл?

— Я тут работаю. Ты против?

— Вот ещё… — Бэкхён потупил взор, прикидывая в мыслях пути отступления. Чонин вообще-то видел его в дамском халате на голое тело, с подведёнными глазами и в смешных тапочках. А ещё побывал у Бэкхёна дома и знал наверняка, что кое-кто гей. Поскольку в этот миг вокруг толклась толпа народа, Бэкхён чувствовал себя неловко и уязвимо, пусть и мог громко заявить, что Чонин носит трусы с помпезной надписью. Но трусы с надписью — это слабовато против шокирующей ориентации Бэкхёна. Как автор статей со стажем Бэкхён поставил бы на то, что ориентация по скандальности куда выигрышнее.

— Угостить тебя чем-нибудь?

— Да у меня всё есть.

— А статья твоя как?

— Издеваешься? — глухо прорычал Бэкхён и рискнул глянуть Чонину в лицо. Тот смотрел в ответ с лёгким недоумением.

— Нет. Просто помню, что ты беспокоился из-за неё. А что, что-то не так?

Бэкхён помотал головой и с горя заказал ещё порцию коктейля. Потом с ужасом смотрел на стакан и думал, какой же он дурак, потому что пора было делать ноги, а не мусолить новую порцию, позволяя Чонину ошиваться рядом.

— Точно всё в порядке? Просто кажется, что ты нервничаешь.

Ещё бы он не нервничал! Чонину ведь ничего не стоило просто громко сказать: “Эй, а у нас тут гей”. Бэкхёна вообще трясло от мысли, что кто-то мог догадаться и…

Не то чтобы он не мог это признать, просто предпочитал, чтобы об этом знали лишь те близкие, кому он доверял.

На ум пришли слова Чанмина, и Бэкхёну стало совсем тоскливо до такой степени, что он прикончил коктейль одним глотком и потребовал ещё.

***

В реальность Бэкхён вернулся в ту самую минуту, когда Чонин уговаривал его поставить ножку на следующую ступеньку.

— Я сам! — гордо заявил Бэкхён. Ступенька почему-то под ступнёй закачалась, и навстречу лицу полетела стена. Почти долетела, и Бэкхён бессильно обвис у Чонина в руках.

— Я налакался, — подытожил Бэкхён трагическим шёпотом. — В зюзю.

— Не то слово, — согласился Чонин и поволок его дальше.

— И куда мы ползём?

— Домой.

— Домой — это хорошо. Плохо, что ты не гей.

— Не волнуйся, парни мне тоже нравятся. С размазанной подводкой — и вовсе высший класс.

— Точно! К тебе в дверь ломился гей.

— Ещё один?

— Их было два? — Бэкхён понял, что не владеет ситуацией. Требовалось срочно исправить это досадное…

— Тебе виднее, ты же их видел.

— Почему к тебе ломился гей, если ты не гей? Хотя в каком это смысле тебе парни нравятся? В натуральном или… вирту… нет, не то…

— Ключи где, горе?

— К-какие к-ключи? — искренне удивился Бэкхён.

— Ладно, — Чонин вздохнул, — тогда ко мне.

— Это свидание? — Бэкхён окончательно потерялся в происходящем. — Когда ж мы успели? Ты клёво играешь, кстати, на этой штуке… забыл название…

— Спасибо, рад, что тебе понравилось. Теперь ногу сюда…

— Это не моя ступенька, — запротестовал Бэкхён и ухватился за шею Чонина. — Я не узнаю её в лицо.

— Это моя ступенька, — утешил его Чонин. — Теперь сюда…

— Почему твои ступеньки такие бесконечные?

— Всего двенадцать осталось. Напрягись.

— Мне не хочется, — уткнувшись носом в грудь, обтянутую белой рубашкой, пробурчал Бэкхён. — И вообще, это просто свидание, поэтому моя роза… Ещё раз так дёрнешь, я себе язык откушу.

— А ты не трещи без умолку. Всё, постой пока. Стоишь?

— Стою, — с лёгкой неуверенностью подтвердил Бэкхён, когда его прислонили к стенке. — Ты пахнешь шоколадом. А секс у нас будет?

— Всё будет, если захочешь.

— Всё не хочу. Хочу секс. На час марафон. И баиньки.

— Чай будешь? — Бэкхёна втащили в пустую прихожую и снова прислонили к стене.

— Нет, — гордо отказался он, немного поразмыслив.

— Будешь, — решил за него Чонин и опустился на корточки, чтобы избавить Бэкхёна от обуви. Бэкхён молча любовался широкими плечами под серебристой тканью пиджака и волнами тёмных волос. Чёлка свешивалась Чонину на лицо, и хотелось потрогать пряди пальцами. Бэкхён велел себе не распускать руки и поплёлся зигзагами за Чонином, чтобы попить обещанного чая.

Не так уж и сильно налакался, в общем-то. До приятной лёгкости в теле и выдающегося бесстрашия. Бэкхёну даже нравилось. Прямо сейчас он, наверное, мог бы выскочить на крыльцо и во весь голос проорать, что он гей. И плевать на всех. Подумаешь…

Гей, у которого нет парня. Чего уж там, гей, у которого никогда в жизни и секса-то не было. Только нелепый сосед с трубой и квартирой, где дудят в задницу слону. То есть, уже, кажется, не дудят… И сосед упоминал, что ему и парни нравятся. С подводкой. Размазанной. Извращенец, короче.