Идеальный топ (СИ) - Страница 21

Чонин подхватил его под ягодицы. Притягивал к себе и насаживал быстро и отрывисто. Обжигал короткими рваными выдохами кожу под подбородком, прихватывал несдержанно губами, чтобы отпустить и вновь обжигать сумасшедшим дыханием. Бэкхён скрестил ноги за его спиной и вытянул носки, растворяясь в непрерывном движении, что билось в нём подчиняющим пульсом. Путался пальцами в густых волосах на затылке Чонина, подушечками больших оглаживал острую линию нижней челюсти и ямочку на подбородке, проводил под полной губой, а потом жмурился и запрокидывал голову, отдаваясь без конца жгучим поцелуям — они огнём опаляли шею.

Внутренней стороной бедра Бэкхён отчётливо улавливал напряжение мышц на теле Чонина. Часто дышал, вслушиваясь в тихое рычание, пока Чонин умудрялся сдерживаться и двигался с медлительной плавностью. Входил глубоко, растягивая стенки внутри, а после выходил почти полностью. И Бэкхён покусывал губы — ощущал, как сжимается вокруг члена Чонина в попытках удержать в себе, не отпустить. Горячими ладонями Чонин оглаживал его ягодицы, мял, раздвигал и проводил пальцами по ложбинке. От всего этого Бэкхёна срывало на стоны и вскрики, потому что каждое касание тут же отзывалось усиливающимся возбуждением. Он сам себе казался тугой звенящей струной, готовой в любой миг лопнуть.

Чонин прошёлся языком по шее, добрался до мочки, лизнул, подхватил увереннее и задвигался вновь быстро и коротко. Бэкхён подрагивал в его руках и уже не контролировал себя вовсе. Даже пальцев на руках не чувствовал. И не помнил, как откинулся спиной на матрас, чтобы утонуть в волнах спазмов. Просто сжимал руками навалившегося на него Чонина и бился под ним. Было хорошо до одури, до тёмных кругов перед глазами и перехваченного дыхания. И до томного блаженства, что не спешило отпускать. Только когда сперма стянула слегка кожу на животе и ягодицах, Бэкхён нашёл в себе силы пошевелиться и приподнять голову.

Чонин прижимался щекой к его груди и едва-едва водил пальцами по рёбрам, сминая синие складки перепачканного халата.

Путешествие в ванную Бэкхён почти не запомнил, как и избавление его от халата. Зато проснулся в полдень довольным и бодрым рядом с дрыхнувшим без задних ног Чонином. Деловито заставил Чонина перевернуться на левый бок и подоткнул под спину подушку, после пошарил в гардеробе и нашёл розовый халат на смену синему. Сделал заказ в ресторанчике и залёг на диване с ноутбуком. От просмотра новостной ленты Бэкхёна отвлёк приглушённый звук.

Короткие поиски привели Бэкхёна к пиджаку Чонина в прихожей. Из внутреннего кармана он выудил телефон и полюбовался на фото красивой молодой женщины. Даже успел прочесть имя “Хвану” до того, как дисплей погас. Хвану звонила ещё дважды, а Бэкхён глазел на её фото и строил предположения. Красотка на фото не походила на Чонина, поэтому Бэкхён отсеял версию с родственницей. Зато версия с любовницей выглядела заманчиво и весомо.

Сжав губы, Бэкхён сунул телефон обратно в карман и поплёлся обратно на диван уже без настроения.

Чонин проснулся спустя час и засобирался к себе.

— Перекусишь? — без особой надежды спросил Бэкхён.

— Через час примерно, — сонным голосом отозвался Чонин, накидывая пиджак. — У меня пробежка сначала.

Так Бэкхён выяснил, что Чонин трижды в неделю бегает по пять километров.

— У тебя, кажется, телефон звонил.

Чонин небрежно кивнул, сгрёб Бэкхёна в объятия, выбил из головы все мысли до единой долгим поцелуем и пропал за дверью, пока Бэкхён цеплялся за косяк и пытался прийти в себя.

Полчаса Бэкхён убеждал себя, что просто всё понял неверно. Курьер доставил заказ, и Бэкхён ещё полчаса подводил глаза и поднимал себе боевой дух. Выждав ещё четверть часа, Бэкхён прихватил доставленный заказ, поднялся на этаж выше, распахнул коридорную дверь и замер на месте.

Хвану он уже видел на фото, а вот ребёнок у неё на руках стал ударом. Трёхлетний ребёнок, безумно похожий на Чонина. Сравнить было нетрудно — Чонин стоял рядом в мокрой от пота футболке.

Бэкхён деревянно развернулся и на негнущихся ногах принялся спускаться по лестнице. Чудом не навернулся, попал в родную дверь со второй попытки. В голове звенела всего одна мысль: “Он женат, чёрт возьми, вот сволочь!”

Бэкхён остановился у раковины на кухне. Пустил воду, сцапал чистую чашку и принялся её нещадно драить. Хотелось выть в голос, но Бэкхён осаживал себя. Обвинять Чонина во лжи было бы глупо — Чонин почти ничего о себе не рассказывал. Скрытная скотина. Прикидывался ангелом и молчал, и ждал, когда Бэкхён сам упадёт ему в руки. А сам… женат, ещё и с ребёнком.

Как можно было быть таким идиотом? Как можно было поверить, что такой весь невероятный Ким Чонин — и свободен? И влюблён в Бэкхёна? Бэкхён — это просто гей в халатике и с подводкой. На Бэкхёне не женишься и ребёнка Бэкхён не родит — проигрыш по всем фронтам.

Чашка разлетелась осколками в раковине. Бэкхён выпустил её из рук, когда неожиданно шум воды расколол пронзительный звук звонка. Бэкхён вцепился побелевшими от волнения пальцами в полотенце и застыл. Ноги не слушались. Он просто знал наверняка, что это Чонин там за дверью.

Можно притвориться, что никого нет дома, но Чонин видел его и не поверил бы, что Бэкхён так быстро успел собраться, переодеться и умотать куда-то. Можно не притворяться, но дверь не открывать — Чонин поймёт, наверное. А ещё можно покончить со всем прямо сейчас, вскрыть гнойную рану и поскорее отстрадать.

Бэкхён считал себя вполне решительным и мужественным человеком, поэтому осторожно выдохнул и поплёлся к двери, выбрав последний вариант. После укуса змеи следует высосать яд. В конце концов, Бэкхён сам и виноват: Чонина не узнал и не вспомнил сразу, сам затащил к себе в постель, сам согласился на свидание, сам припёрся потом к Чонину домой и стал откровенничать… Надо платить за собственные ошибки. Ведь Бэкхён — профессионал, мог приложить усилия и вытянуть из Чонина всю подноготную, но сам же не сделал этого и позволил обвести себя вокруг пальца.

Женат, скотина такая, а хвостом как вертел…

Бэкхён накрутил себя так, что уже готов был убивать, когда распахивал дверь. Уголовные намерения сдулись тут же, как проколотый воздушный шарик, ибо на пороге торчал Чонин с ребёнком на руках и немного неловко улыбался.

— Тебя можно попросить о помощи?

Бэкхён раскрыл рот, подавился вдохом и закрыл, потеряв дар речи. Всё, что он мог, — это немо хлопать глазами и пялиться на Чонина с малышом, на крупную ладонь, что размеренно и успокаивающе гладила ребёнка по голове.

— Бэкхён-и?..

Чонин смотрел на него вопросительно и не переступал через порог. Бэкхён же пытался сообразить, была ли это запредельная наглость или ещё нечто столь же мерзкое.

— Если тебе хватит сил, чтобы послушать меня минуту… Можно зайти?

Ребёнок у Чонина на руках вдруг потянулся к Бэкхёну и кончиками пальцев тронул подбородок. Пальцы у него были такими же горячими, как у Чонина. Бэкхён сдвинулся в сторону и жестом показал, чтобы Чонин зашёл. А через минуту они сидели в гостиной. Ребёнок беспокойно ёрзал у Чонина на коленях и хватался за футболку на груди.

Бэкхён на автопилоте плеснул в стакан чего покрепче и прикончил порцию одним глотком. Тыльной стороной ладони вытер губы, поморщился, когда обжигающая жидкость будто прожгла желудок, сглотнул, затем неуверенно начал:

— Это…

— Мой сын, — перебил его Чонин. — Его зовут Чонхён.

— Чудно. — К Бэкхёну вернулась язвительность. — А Хвану — это твоя жена?

— Она была ею, — невозмутимо отозвался Чонин. — Или ты думаешь, что я так просто сюда переехал?

У Бэкхёна мозги забуксовали на месте при попытках сложить полученную информацию в цельную картину. Чонин вздохнул и сжалился над ним.

— Мы расторгли бы брак ещё год назад, но я постоянно был в разъездах, поэтому пришлось отложить.

— На сейчас?

— Нет. Уже всё. Вот уже два месяца как. Я сразу занялся поисками нового жилья, потом сюда переехал. Время от времени забираю Чонхёна к себе, у нас договорённость. Но сегодня у Хвану ключевой проект, а мне нужно сдать заказ. Последний день. Это буквально на полчаса, час — максимум. Ты можешь посидеть с Чонхёном? Я только отвезу материалы по заказу и сразу вернусь. В принципе, я могу взять его с собой, но он не очень любит скопление незнакомых людей вокруг и будет, скорее всего, плакать и шуметь, а ты ему понравился.