Идеальность (СИ) - Страница 9

Она почти физически ощущала собственные мысли, похожие на взбесившихся блох внутри черепной коробки. Перед глазами мельтешили белые пятнышки. «Приход» случился неожиданным и, Лера надеялась, скоротечным. Скоро пройдет и забудется. Скоро вновь начнется нормальная человеческая жизнь. Нужно просто пережить смерть Дениса, позволить сознанию трезво оценить ситуацию… и двигаться вперед.

Лера открыла глаза и посмотрела на часы. Нужно собираться на работу, а нет ничего лучше для проветривания мозгов, чем монотонное заполнение кучи бумажек в тишине склада. Слава бюрократии.

Мысли слегка умерили беспорядочное мельтешение.

«Приход» — первый за несколько лет — не смог сломать выстроенные ограждения внутри сознания и отступил.

Нужно прибраться, вычистить кухню, проветрить, спрятать коробку с флешками, выключить к чёртовой матери ноутбук, предварительно закрыв все вкладки и очистив историю поиска. Чтобы не осталось зацепок, к которым можно вернуться даже мысленно.

Но как вычистить из головы вопрос, который не дает покоя: почему Денис ни разу не рассказал ей о болезни сердца?

Лера вернулась в комнату, резко захлопнула крышку ноутбука.

− Какая теперь разница? Он мертв.

Слова показались чужими. Другая Лера, спрятавшаяся внутри головы, подала голос. Открыла рот и задала еще один вопрос:

− А как же быть с Натой? Рано или поздно придется выяснять отношения.

− Может быть и не придется. Нужно просто оставить всё в прошлом.

− Снова будешь верить, что проблемы рассосутся сами собой? Кажется, ты так уже делала. Не помогло.

− Почему бы не попробовать еще раз?

Завибрировал телефон, выводя Леру из транса. Она вдруг осознала, что стоит посреди темной комнаты с сигаретой в руке и разговаривает сама с собой. Как в старые «добрые» времена.

Вторая капсула «Ревинола», когда же ты начнёшь действовать, мать твою?

Звонила Лиза. Странно, двоюродная сестра не слишком часто радовала Леру звонками. Если откровенно, последний раз они созванивались год назад, на какие-то праздники.

− Привет еще раз, − сказала в трубке Лиза. — Я тут подумала хорошенько. Действительно. Ната никогда не говорила про болезнь Дениса. И от него я тоже не слышала. Странно это всё. А почему ты спрашивала?

− Ты о чем? — пробормотала Лера. Мысли снова вспорхнули, как испуганные воробьи с куста.

− Об аневризме. Ты спросила — откуда я знала, что он болен. Я попыталась вспомнить, ну и… Не вспомнила.

− Когда спросила?

− Час назад. Лерчик, с тобой всё хорошо? Снова эти твои закидоны что ли?

− Нет, нет. Заработалась просто. И, потом, похороны вышибли из колеи. Так печально… Молодой еще совсем был. Я два дня хожу, думаю… Не знаю, почему.

− Мы все в шоке, − вздохнула в трубке Лиза. — Такая счастливая пара была, и тут вдруг — бац! Хочу заехать к Нате завтра после работы. Выпьем, пообщаемся по-сестрински. Ты с нами?

− Я всего лишь двоюродная. — Вспомнила Лера шутку из детства.

Лиза неопределенно хмыкнула.

− Смешно. — сказала она. — Но ты подумай, если что. Родственная связь — самая крепкая. Вместе переживать беды легче.

Едва она положила трубку, Лера открыла меню вызовов. Мысли уже не просто порхали, а бились изнутри о стенки черепа. Сердце заколотилось. Подступила тошнота. Всё, как положено во время панической атаки.

Час назад она звонила Лизе. А потом — Нате. Звонок длился почти четыре минуты.

Черные дыры сожрали воспоминания.

Что это был за звонок и о чём они разговаривали?

Лера села на край кровати, вертя в руках телефон. Потом набрала Пашу. Кусала губы, не замечая. Тошнота не отступала.

− Рад тебя слышать, − сказал Пашка. На заднем плане играла какая-то гитарная мелодия.

− Мне нужно, чтобы ты приехал. Срочно. У меня снова «приход».

− Серьезный?

− Пока не знаю. Но, кажется, я уже наломала дров… И если у тебя есть марихуана, захвати коробок.

− Хрен тебе, сестрица, − ответил Пашка. — Держись. Скоро буду.

Лера положила трубку и рысью бросилась к туалету. Желудок выплеснул кофе, капсулу «Ревинола» и зеленоватую едкую желчь, полившуюся из носа. Глаза наполнились слезами. Лера села возле унитаза, растирая ладонями сопли. Захотелось отправиться следом за Денисом.

Прямо сейчас.

О преодолении комплексов.

Мне двадцать два, я старшая сестра. Лиза — моя родная, ей двадцать. Лере — восемнадцать. Мы с детства звали её Двоюродная. Это была шутка, забава, ничего больше. Надеюсь, это не из-за нас у неё развелись комплексы, которые вырвались наружу и разрушили к чертовой матери всю её жизнь.

Знаю, знаю, рано говорить о том, что Лера окончательно себя угробила. Это вообще некрасиво, и мне будет стыдно, если кто-нибудь увидит записи. Как минимум чертовски неловко.

И вообще, нужно быть оптимисткой (коей я являюсь). Верить в лучшее, все дела.

Но! (не смогла удержаться) Посудите сами: два года назад Лера выиграла конкурс «Первая звезда» и стала знаменитостью! Кто об этом мечтал? Все об этом мечтали! В шестнадцать-то лет! Макс Фадеев выступал продюсером. Это тот чувак, который раскрутил Линду и Глюкозу! С ума сойти. У Леры был контракт на кучу концертов по стране. Она в Америку собиралась! А что случилось потом? О, вы без меня знаете. Это была калька с типичных американских историй. Я такие читаю в каждом номере Cosmopolitan по три штуки на странице. О Дрю Берримор слышали? Или о Макколей Калкине? Наша Двоюродная дорвалась до хорошей жизни и сошла с катушек. Наркотики, случайные половые связи (простите за такую грязь, если когда-нибудь прочитаете). Не вынесла испытания медными трубами и всё такое. Погуглите, если не в курсе подробностей. Есть видео, где наша Двоюродная трахается с каким-то пузатым бородатым чмошником на балконе ночью! Ладно, милая, тебе нравится, когда жирный трется пузом о твою задницу, но ведь все соседи в курсе, чем ты там занимаешься! (простите еще раз!!)

Я возбуждаюсь. Три-четыре-пять. Глубокий вздох. Закрыть глаза. Кислород сжигает негативную энергию. Я спокойна. Продолжим.

Сначала Лера сорвала несколько концертов (Лиза ей втолковывала, что с такой жизнью в высшем эшелоне долго не протянешь), потом устроила скандалы на съемках передач, а потом стала откровенно забивать. То есть, понимаете, не приезжала на интервью, нарушала условия контракта, не приходила на передачи. Всё под откос, как торба с высокого горба. С ней не захотели сотрудничать на «МузТв», а Макс Фадеев лично (!!) в одной передаче признал работу с Лерой самым большим своим провалом за последние двадцать лет. С ума сойти.

А вообще, к чему я это вспомнила?

Вчера побывала на тренинге, посвященном «тяжелым» воспоминаниям. Коуч была так себе, старушка лет под сорок пять, с явными признаками провинциальности на лице. Наверняка получила кустарное образование в каком-нибудь Томском Политехническом (интересно, такой вообще существует?). Коучей сейчас больше, чем фотографов. Каждый лентяй любит поучать других. У меня вполне оправданный скепсис. Если бы не подарочный сертификат, я бы не сунулась на этот тренинг. Не люблю тратить время на посредственность.

Однако же пару умных вещей тётка выдала.

«Тяжелые» воспоминания — это те ситуации из прошлого, которые создали у нас комплексы и остались в нашей памяти навсегда. Они похожи на якоря; упали на дно и теперь не дают нам развиваться, идти дальше, стремиться к идеальности. У кого-то «тяжелых» воспоминаний немного, у кого-то, наоборот, скапливается достаточно для того, чтобы подвести черту под бренной жизнью (я не одобряю самоубийство, но некоторых людей стоит пристрелить хотя бы для того, чтобы они не портили карму своим нытьем и постоянными жалобами на жизнь, а еще не требовали три тысячи рублей за часовой тренинг — и еще раз простите).

Так вот, от тяжести воспоминаний надо избавляться. У коуча был забавный слайд: белка, перегрызающая канат якоря. Я сразу вспомнила про Леру и её сложную психическую болезнь, правильное название которой никто в семье так и не смог запомнить (я, честно признаться, даже не старалась).