Идеальное преступление - Страница 92

Вихрев не дал ему закончить.

— Слушай меня внимательно, ты… — Надо отдать ему должное, ругательство осталось невысказанным. — Еще раз услышу твой голос, пеняй на себя! Подойдешь к банку ближе чем на километр — спущу своих «бультерьеров», они тебя уроют! На куски порвут! Понял?

— Но я не…

— Ты понял меня? — заорал Вихрев. Он был вне себя.

— Леонид Леопольдович, я думал, что…

— Еще слово скажешь, я тебя прямо сегодня в речку спущу! Ты понял меня? Отвечай! Понял, нет?

— Но…

— Все, б…, — Вихрев даже задохнулся от злости. — Ты — труп. Я тебе, б…, устрою. Где ты там? Слышишь меня? Я прямо сейчас к тебе бригаду пошлю! Прямо сейчас, понял? Ты у меня, сука, попляшешь. Звонить он мне еще будет, сучий потрох. Я теб…

Андрей опустил трубку, вздохнул.

— Ну что? — Татьяна стояла в дверях, скрестив руки на груди.

— Сказал, пошлет за мной бригаду, — ответил Андрей и посмотрел в окно, за которым мощно накатывал фиолетовый вечер. — И еще сказал, они меня убьют.

— Кто?

— Да бригадиры эти. — Андрей снова вздохнул. — Как будто больше меня убить некому. — Он оперся ладонями о колени, поднялся. — Ладно. Пора. — Задумался на секунду, усмехнулся невесело, покачал головой. — Это же надо. За три года ни копейки в банке не взял. Хотел ведь как лучше — и на тебе. Бригаду.

— А чего ты ожидал? Что он тебе на шею бросится? Так ведь у него дочь убили, — напомнила Татьяна.

— Да это понятно, — кивнул Андрей. — Но не я же ее убил. Пусть бы к зятю бригаду посылал.

— И к зятю пошлет, — ответила Татьяна. — Можешь быть уверен. — Андрей помотал головой. — Ну? Что ты намерен делать?

— То же, что и раньше. Мы же предусматривали подобный вариант, правда? — Татьяна кивнула. — Ну, не стал Вихрев со мной разговаривать — его личное дело. Я хотел как лучше.

— Так что ничего не меняется? — поинтересовалась Татьяна

— Ничего. Я пошел.

— Уже?

Татьяна посмотрела в окно, за которым сгущалась темнота.

— А чего ждать?

— Может, лучше милицию вызвать? — с откровенным сомнением предложила Татьяна. — Вдруг ты один не справишься? Третьяков же здоровый, как лось. Бывший милиционер. Приемами владеет.

— Я нож возьму. Справлюсь как-нибудь, — заверил Андрей, надеясь, что голос его звучит достаточно уверенно. — Ты, главное, ничего не перепутай.

— А если…

— Никаких «если». Просто сделай то, о чем я тебе говорил. — Андрей прошел в коридор, натянул пальто.

— Андрюха? — сидящий за столом Леша пьяно уставился на него. — Ты куда?

— Пойду перекурю. Воздухом подышу. — Андрей зашел в кухню, открыл кран, якобы попить, незаметно взял со стола длинный кухонный нож и сунул в карман брюк.

— Андрюш, а пошли вместе? — предложила Лена.

— Ребята, мне бы одному побыть, — ответил Андрей, нехотя делая пару глотков и вытирая губы ладонью. — Я пойду пройдусь. Вон, — кивнул за окно, — до рощи и обратно.

— Андрюш, ты — гений — Когда Лена что-то вбивала себе в голову, остановить ее было невозможно. — Решено. Мы идем гулять Все вместе.

— Ты обиделся, что ли? — недоумевающе поинтересовался Леша.

— Ему просто нужно побыть одному. ответила Татьяна

— А мы сзади пойдем, — весело предложила Лена — В десяти метрах Или даже в пятнадцати.

— Ч-ш-ш-ш, — пьяно зашипел на жену Леша. — Молчи, женщина. Мужчине надо побыть од-дному.

— Андрюш, я за тебя волнуюсь, — сказала вдруг Татьяна и сжала его ладонь

— Ничего — Андрей ободряюще улыбнулся. — Все будет нормально. Вот увидишь.

Он вышел за дверь. Постоял на площадке, прислушиваясь к звукам, доносящимся из квартиры, переложил нож в карман пальто. Закурил и побрел вниз по лестнице.

То, что Чернозерский не мог «сработать» такое дело в одиночку, он понял давно. Андрей перебрал десяток вариантов, пока не остановился на Третьякове. Участие ТриТэ казалось логичным и вполне укладывалось в схему. Кто еще мог поставить подслушивающее оборудование? Кто достаточно жесток для подобной работы? Кто мог выяснить любую подробность о нем, Андрее? И наконец, кто мог подложить бумагу в сейф? Только ТриТэ. Больше некому.

Андрей вышел из подъезда, посмотрел в низкое, грязно-серое небо. Вечер. Повернул голову, заметив стоящий на углу дома автомобиль. Черный «Ленд-Крузер». Сошел с асфальтовой дорожки и побрел к березовой роще. За спиной хлопнула дверца. Андрей миновал первые деревья. Рано, на виду все. Углубился в рощу. Отойдя метров на двадцать от опушки, обернулся. Идущий следом приблизился. Остановился, в паре метров.

— Ну, здорово.

Мужчина шагнул вперед, и на мгновение свет далекого фонаря мягко упал на его лицо. Это было лицо Андрея. Даже украшенное синяками. Андрей оторопел.

— Это ты?.. — прошептал он сдавленно-изумленным шепотом и даже попятился.

— Не ожидал? — Мужчина засмеялся. — Впрочем, я могу тебя понять.

— Но… каким образом? Ты же умер! Тебя похоронили!!!

— Нет, братец. Это не я умер. — В голосе мужчины послышалось злое веселье. — Это ты умер! Это тебя похоронили! А я со своим «белым билетом» не пошел в армию, не оказался на войне, не погиб. Вместо этого я дважды женился и сменил фамилию, перебрался в Москву, устроился на работу в банк, женился в третий раз, стал заместителем Чернозерского, а потом воспользовался случаем и украл бабки, которые хотел стырить кто-то другой. Не веришь? — Он снова усмехнулся. — Поезжай домой, посмотри на могильную плиту. На ней твое имя. Твое, а не мое!

— Черт, — Андрей закрыл глаза, покачал головой. — Я должен был догадаться. Должен был. Третьяков не купился бы на простого двойника.

— Наверное, — согласился близнец. — Я не стал проверять. Ну что, братик. — Он спокойно достал из кармана пачку «Мальборо-лайт», закурил. — Ты кое-что взял у меня взаймы. Пришло время возвращать.

— О чем ты?

— Ты знаешь о чем. О жизни. Это ведь ты не хотел идти в армию и уговорил меня поменяться паспортами. Я согласился. Ты думал, что я погиб, но я жив, как видишь, и пришел забрать то, что принадлежит мне по праву. Надо бы еще и проценты содрать, ну да черт с тобой. Проценты прощаю.

— Какие проценты? О чем ты говоришь? — насупился Андрей.

— Не понимаешь? Ты, дохляк, которого при виде трупа начинает тошнить, погиб бы ТАМ в первый же месяц. А я вернулся живым и, значит, сохранил тебе жизнь. А это, согласись, дорогого стоит.

Мужчина вдруг быстро подошел к нему, схватил сильной рукой за шею, притянул к себе, едва не ткнув окурком в лицо. Андрей опешил. Все объяснилось довольно просто — через секунду мужчина отпрянул, держа руку раскрытой ладонью вверх. На ладони его лежала маленькая черная горошинка.

— Микрофон, — объяснил он. — С тобой приходится смотреть в оба. Ты всегда был сообразительным мальчиком. Волны этого «жучка» можно поймать обычным приемником с расширенным УКВ-диапазоном. Кто знает, может быть, сейчас твоя жена занята именно тем, что пытается записать нашу беседу на магнитофон.

Он бросил микрофон на влажную землю и втоптал мыском туфли в осеннюю жижу.

— Что ты собираешься делать? — Голос Андрея невольно дрогнул.

— Все просто. Ты дашь мне номера счетов, на которые перевел деньги, коды доступа и пароли. Будем считать это компенсацией за полтора года войны, за семь лет плена, за три неудачных побега, за побои, после которых у меня внутренности через задницу лезли, за твою спокойную жизнь. Отдашь мне свои, точнее мои, документы и можешь катиться домой. Пусть там тебя на руках носят как героя-фронтовика. Ты станешь жить своей жизнью, я — своей.

— А если я откажусь?

— Если откажешься? — Мужчина пожал плечами, вынул руку из кармана пальто. Огонек сигареты отразился на лезвии ножа. — Тогда мне придется тебя убить. Уж не обессудь. Ты в любом случае потеряешь все.

— Если ты убьешь меня, тебя посадят, — пробормотал Андрей, отступая на шаг.

— Ну, нет. — Тот засмеялся. Огонек сигареты вспыхнул ярче, высветив лицо, как две капли воды похожее на лицо Андрея. — Я объясню милиции, что ты — мой внезапно объявившийся брат-близнец. А убить тебя пришлось исключительно в целях самозащиты. Нас ведь и родная матушка теперь не различила бы, царствие ей небесное, покойнице. А твои привычки я перенял. Недаром четыре года за тобой наблюдал. Ну, если вдруг где какая неточность всплывет, сошлюсь на эмоциональный шок. — Он зашвырнул окурок во тьму. — Должна же быть справедливость на свете? Я вместо тебя воевал, в плену сидел, подыхал от побоев, пехал тысячу километров на своих двоих до дома, голодал, убивал, план ограбления разрабатывал, готовился, а ты только сливки снимаешь. Нехорошо, братик! — Мужчина усмехнулся. — Я, правда, подумал, что это Виталик меня кинул. А потом решил тебя проверить. Ты у нас всегда был пацаном башковитым.