Идеальное отражение - Страница 15

– Проклятые ублюдки, – прошептал он. – Они привели себе на помощь драконов! Если бы не это, мы прорвались бы и ушли! Никто не смог бы нас остановить, не то что эти жалкие...

– Привели драконов? – я хмыкнул. – У тебя не бред?

– Нет, язви меня джинн! – это Синдбад почти прокричал. – У них в команде нет сильных мнемотехников, но они как-то договорились с тварями техноса, обитающими в Серебряном Бору! Представляешь?

– Нет, – честно сказал я.

Да, мнемотехники могут подчинять биомехов и даже скоргов, и в то, что опытный умелец способен на какое-то время сковать волю одного дракона, я готов поверить. Но в то, что эти монстры идут на переговоры, что с ними можно просто общаться, заключать соглашения – никогда.

Они – другие, совсем чужие для нас, хотя изначально были созданы нашими руками.

– Но это все не важно, – продолжил я. – Ты в состоянии постоять за себя?

– В общем, да... – Он смешно сложил губы трубочкой. – Идти, стрелять, даже бежать – смогу...

– Ну, тогда я смело оставляю тебя одного, а сам топаю по своим делам. – Я улыбнулся, встал и закинул сумку на плечо. – Рад был познакомиться, если будете у нас на Колыме – заходите.

Я почти вылез в окно, когда меня догнал тихий возглас:

– Погоди, я с тобой.

– Куда? – Я повернулся, смерил Синдбада удивленным взглядом. – Ты даже не знаешь, куда я иду?

– Все наши погибли, я проверил – их контакты в М-сети исчезли, – он говорил достаточно твердо, и все же чувствовалась в его словах горечь, – и мне все равно, куда идти.

Этого мне еще не хватало!

Тащить с собой только что оправившегося от раны, почти совершенно незнакомого сталкера? Делить внимание между крайне опасной внешней средой и непредсказуемым «напарником»?

Нет, спасибо, даже с доплатой не надо мне такого счастья.

– Я обязан тебе жизнью, – продолжал Синдбад, решительно глядя на меня. – И хочу вернуть тебе долг! Не спорь! Я все равно потащусь за тобой, даже если ты откажешься, даже если попытаешься скрыться!

Помнится, еще в детском доме, когда нас обследовал умный дяденька-психолог, в моем личном деле он оставил заметку «Высокий уровень эмпатии, способность быстро интуитивно оценивать эмоционально-психологическое состояние собеседника». Это свойство не раз сослужило мне добрую службу, и до попадания в Пятизонье, и после, и сейчас оно шепнуло на ухо, что спасенный мной тип говорит совершенно искренне и что проще будет его убить, чем стряхнуть с хвоста.

– Ну ты и фрукт, – сказал я. – Значит, так – ты помогаешь мне дойти до Обочины, поскольку с одним «калашом» это будет сделать трудновато, а дальше мы расстаемся. Других вариантов взаимозачета я не приму, этого вполне достаточно.

– Годится.

Ладно, хоть спорить не стал.

Мы выбрались на открытое место, и тут мне пришлось подождать, пока Синдбад убедится, что это действительно его соратники лежат там, среди обагренных кровью камней. Вернулся он ко мне с темным от ярости лицом, гневом в глазах и затвердевшими желваками на скулах.

– Пошли? – спросил я. – Учти, шагать будем быстро, как бы тебе не отстать.

– Я тебе не джинн, но не отстану, – сказал он, и мы направились к неспешно вращавшемуся вихрю.

Переход через гипертоннель прошел без неожиданностей и особых неприятностей. Выкинуло меня неподалеку от ворот атомной станции, и только я оклемался, как на меня прыгнул раптор.

Эти твари скачут, словно блохи, только агрессивные, железные и в тонну весом.

Я не успел заорать или поднять оружие, как меня отшвырнуло в сторону, и металлические шлепки возвестили, что в дело пошел «карташ». Покатившись по земле, я подумал, что Синдбад, выручив меня, вот так сразу и отработал свое спасение, причем с лихвой.

Пройдя через гипертоннель первым, он и очухался быстрее, и резво оценил обстановку. Разобрался, что чугунок сейчас превратит меня в груду переломанных костей, и вмешался.

Что же, молодец.

Пару раз ударившись, я перекатился на живот и выставил «калаш», но стрелять оказалось не в кого. Атаковавший меня чугунок превратился в груду искореженного металла, а его собратьев видно не было. Похоже, разбрелись по окрестностям, засранцы железные, или пали в неравной борьбе с местными биомехами.

Синдбад стоял чуть в стороне, тяжело дышал и кривился, и по всему было понятно, что парню хреново. Но ствол он не опускал, да еще и поглядывал по сторонам – не шевельнется ли еще какая механическая гнида?

– Спасибо, – сказал я. – Теперь, как ты понимаешь, мы квиты. Можешь возвращаться...

И тут мой датчик биологических объектов выдал фокус, которого за ним ранее не водилось – сообщил, что вокруг меня кишмя кишат живые существа, причем по всем признакам – люди. Я сбился, заозирался, попытался отключить засбоивший имплант, но это не помогло – фантомные «метки» никуда не исчезли, разве что чуть побледнели, словно вызвавшие их объекты отдалились.

А затем все пропало, и я вновь оказался в компании одного Синдбада.

– Куда? – спросил он и усмехнулся безо всякого веселья. – Ты еще думаешь, что один ты доберешься до Обочины?

– А кто же его знает? – Я поднялся на ноги и запустил диагностику датчика биологических объектов – вдруг после очередного прохождения через тамбур с ним что-то случилось?

Подобные казусы были известны – надежный имплант неожиданно превращался из верного помощника в мертвый груз, а то и в источник смертельной опасности для хозяина, и приходилось его срочно глушить или даже удалять.

– Двигаем, – сказал я. – Тут чугунков всегда тьма, надо за переправу уйти, там будет легче.

В Старой Зоне, как и в тот момент, когда я отсюда уходил, шел снег – не та безумная круговерть, что прошлой ночью держала в белых лапах Сосновый Бор, а обычный снежок. Зато в сплошном полотне из серых туч имелись прорехи, и в них даже проглядывало рассветно-голубое небо, а на востоке угадывалось светлое пятно – место восхода.

Переправа оказалась свободной, но я потратил две минуты, чтобы войти в форс-режим и изучить окрестности. И едва мир исказился, вывернулся зеркальным шаром из множества чешуек, я подумал, что схожу с ума.

– Назад!! – заорал я, и сам понесся прочь от берега.

За спиной плеснуло, дрогнула земля.

Я не оглядывался, я был слишком занят тем, чтобы спастись, но я знал, что там происходит – поверхность Припяти ниже по течению от разрушенного моста вспучилась, и вверх рванули толстые, покрытые наростами и стальными крючьями металлические щупальца.

Громадную подводную «метку», обнаруженную моими имплантами, могло породить только одно существо – «изделие номер семьсот сорок четыре», если выражаться языком военных, ну а если говорить поэтичнее – то Император гидроботов, он же – технокракен.

Была эта тварь одна или несколько – никто не знал, но видели нечто подобное во всех локациях и подозревали, что произошла она от мутировавшей, переделанной скоргами подводной лодки.

– Твою мать!! – взвыл бегущий позади меня Синдбад, но я не обернулся.

Если ты угодил в щупальца технокракена, то помочь тебе может разве что господь бог, и «карташ» против этого чудища, как и «калаш» – все одно, что швейная иголка против тираннозавра.

Грохнуло еще раз, залязгало так, словно с рельсов сошли одновременно два состава, груженных листовым железом. Земля вздрогнула сильнее, и радары показали, что позади, в стороне реки, чисто – император ушел. А вот Синдбад остался, и мы одновременно остановились и принялись ловить удравшее в испуге дыхание.

– Ну... ни фига себе... – только и выдавил я, став пыхтеть чуть поменьше. – Ну и денек... сегодня? Куда ни придешь... везде горячо встречают... то аномалии, то чугунки, то обычные сталкеры, вздумавшие пострелять друг друга.

– То ли еще будет, ой-ой-ой, – сказал Синдбад. – Что, попробуем еще разочек?

– Попробуем, – ответил я, и мы двинулись обратно к реке.

Переправиться через Припять можно и южнее, в районе Чернобыля, да только туда надо еще топать и топать, а такого желания у меня не было. Хотелось верить, что технокракен убрался куда-нибудь поглубже, подальше, а лучше всего – в другую локацию, в Казантип, например.