Идеал (СИ) - Страница 1

Сырая земля липла к ногам. Мелкие сучья и ветки больно впивались в босые ступни. Руки сами тянулись к тёплым, шершавым стволам в последней, быть может, предсмертной просьбе.

Сипя от натужного бега, Дина прислонилась щекой к колючей коре. Здесь, под размашистыми еловыми лапами её точно не будет видно. Тут она может спрятаться.

Должна.

Хруст веток и шорох листьев пугающим коконом окружали девушку. Ей казалось, что он везде. Он видит её, знает, где спряталась его долгожданная жертва.

Живот налился камнем. Словно через вены пустили свинец. Поддерживая округлый живот двумя руками, она осторожно присела на выступающий, корявый корень.

Это просто удача, что она убежала от него так далеко. Он ведь решил, что она отправится к трассе, но никак не в лес.

Опасливая мысль заставила девушку дёрнуться: сорочка. Белая, кружевная. Когда-то она была именно такой. Сейчас же вся в кровавых потёках, свежих алых и засохших темно-кирпичного цвета. Желтоватые следы пота. Пыль, грязь и земля. Но она всё равно белая. Её хорошо видно.

Что же делать? Ведь кроме неё ничего нет. Он забрал всё, даже бельё.

Рассеянно потерев щеку, Дина вернулась из короткого, обнадёживающего забытья.

Она же замёрзнет насмерть.

Единственный выход…

Да.

Это неплохой план.

Живот отозвался пронизывающей болью. Сжав зубы, Дина одной рукой стянула с себя сорочку и бросила рядом с деревом.

— Малыш, ещё слишком рано! — девушка горячо шептала, поглаживая свой живот. То, что это схватки она и так поняла. Эти ощущения были очень знакомы. Весь вопрос только в том тренировочные они или… настоящие?

Утерев выступивший пот с лица, Дина встала и отошла от дерева, всматриваясь в небо. Ей повезло: сегодня на нём ни облачка. Звёзды ярко сияли на антрацитовом бархате.

Осторожно переступая через ветки, девушка двинулась в нужном направлении как можно быстрее.

Надо бежать. Бежать!

Громкий треск веток и рассерженное дыхание.

Она сбежала!

Она решила оставить его одного.

Но он вернёт её себе и никуда не отпустит.

Он слишком долго искал её.

Мужчина хрипло выдохнул и выхватил лучом фонаря белый клочок ткани, зацепившийся за колючий кустарник.

— Дина! — грозный рявк вспугнул сонных птиц. — Дина, это бессмысленно! Я всё равно найду тебя! Слышишь?!

Ответом послужила только тишина и тонкий свист ветра. Верхушки деревьев слегка качались, едва шумя пустыми, голыми ветками. Мужчина выключил фонарь и подошёл к кусту, двумя пальцами снял обрывок кружева с колючки. Гладкая, тонкая ткань приятно холодила кожу. Он обожал шёлк, его нежность, гордую аристократичность и способность выгодно подчёркивать свежесть и молодость женской кожи.

Он всегда дарил им такие сорочки.

Как жаль, что этот клочок не хранит её запаха. Даже тепло уже унесло ночью.

Теперь это просто рвань.

Мужчина сжимал в кулаке клочок, когда в ярости всматривался в темноту. Дина где-то рядом. Не могла же она далеко уйти? На таком сроке, с таким животом.

Чтобы она не говорила, это именно его ребёнок. Только его!

Зарычав от злости, он вновь выкрикнул её имя:

— Дина!

В густых зарослях показалось светлое пятно. Это точно она. Мужчина перешёл на бег, рьяно борясь с ветками. Они били его по лицу, царапали руки, рвали одежду. Словно не хотели пускать его вперёд. Не хотели, чтобы он схватил её.

Тонкая ветвь упруго хлестнула по виску, до крови оцарапав бровь. Маленькая капля заставила моргнуть и мотнуть головой.

Железистый, свежий, дерзкий запах крови сводил с ума. Сердце словно замерло. В голове волшебным образом всё прояснилось. Чудовищный монстр, зверь остудил пыл эмоций.

Мужчина вытер выступившую кровь одним пальцем, а затем, задумавшись, слизнул её.

Теперь сладкая пряность ударила в нос с новой силой. Почти не дыша, он перешёл на спокойный шаг.

Сорочка.

Она оставила её здесь. Ещё тёплая, ещё пахнущая её телом. Чем-то свежим, уютным, домашним.

Она где-то рядом. Недалеко ушла.

Мужчина сжал в кулаке невесомую ткань и зло выдохнул.

Она совсем близко.

— Дина!

Есть какая-то связь между теми, с кем расстаёшься,

и теми, с кем встречаешься.

Александр Дюма, «Граф Монте-Кристо».

Это был обычный день. Такой же, как все. Серый, скучный и немного тоскливый. Конец зимы всегда был таким. Осознание того, что вскоре начнётся липкий и мокрый период межсезонья, удручало Дину.

Может быть, если бы она была у себя дома, на родине, где сугробы лежат до самого мая и сходят одним потоком, оставляя за собой только нежные и свежие ростки зелени, её не глодала бы тоска.

Опасливо переступая через замёрзшие волны льда, девушка стыдливо одёргивала короткую куртку и прятала глаза. Ей всё ещё казалось, что она здесь лишняя. В этом городе. Он слишком красивый, слишком дорогой, слишком большой. Тяжело выдохнув, Дина обошла очередную яму и, переступив через гору заботливо счищенного снега, с удовольствием почувствовала под ногами чищеный тротуар, посыпанный песком.

Она поправила пояс, лямку довольно потрёпанной сумки и привычным шагом устремилась вперёд.

Ну и пусть конец зимы, ну и пусть. Нужно радоваться. Ведь это её первая зима.

Первая.

От этой мысли Дина прибавила шага. Непонятная радость придала такой лёгкости, что теперь тело упруго пружинило, вселяя невероятную уверенность.

Прошла зима.

И у неё всё хорошо.

Теперь так будет всегда.

Нет!

Будет ещё лучше.

Дина улыбнулась сама себе, но тут же пожалела об этом. Ноющий зуб сразу дал о себе знать сладковатым привкусом и резкой болью.

Схватившись за лицо, девушка скривилась и, лелея ноющую щеку, пошла ещё быстрее.

Этой ночью она проснулась от стреляющего ощущения в ухе. Словно в маленькой и тесной комнате обшарпанного общежития взрывали петарды. Соседские мальчишки любили пошалить, а ещё подразнить старую бабу Любу. Та ходила с узловатой клюкой и обожала поколачивать ею особо вредных озорников. Поэтому Дина замерла, но не услышав привычной ругани, поняла, что это не петарды.

Очередной хлопок и скулу свело такой адской болью, что даже слёзы выступили. Охнув, Дина села в своей постели. Тугой комок огня плавно перетекал от уха к челюсти и обратно.

Таблетка парацетамола мало помогла. Постанывая от боли, девушка промучалась больше часа, прежде чем она начала утихать, а усталость, наконец, взяла своё.

Наутро было всё в порядке. Дина даже обрадовалась, что всё так замечательно устроилось. Теперь она может спокойно идти на работу и не думать ни о чём.

Но боль вернулась днём. Теперь стрельнуло так, что Дина выронила мокрую и оттого скользкую посуду из рук. Затаив дыхание, она смотрела, как крутится на полу круглое керамическое блюдце, как качается из стороны в сторону чашка. Ей повезло: ничего не разбилось. А иначе пришлось бы платить из своего кармана. Заработок посудомойки не такой большой, каждая копейка на счету.

Люся, уборщица, достаточно полноватая, даже грузная женщина с одутловатым красным лицом и мутными глазами навыкате, торопливо подняла посуду с пола.

— Спасибо, — Дина поморщилась от резкого, горького запаха пота, смешанного с хлоркой.

— Да не за что. Ты аккуратнее.

Девушка кивнула. Она стянула резиновые перчатки и направилась к небольшому закутку, где лежали вещи персонала.

Маленькая комнатка уже сверкала намытым полом. Люся успела и здесь пройтись своей шваброй. Удушливый запах она тоже оставила. Оттого ей говорили мыть только подсобные помещения. Но кафе было достаточно большим, поэтому нехватки в рабочих руках никогда не существовало.

Перерыв всю сумку, девушка расстроенно вздохнула и зажмурилась от нового, тугого витка боли. Словно в верхнюю челюсть кто-то вбивал гвоздь, раскалённый докрасна. На удивление есть и пить это не мешало. И говорить тоже.