И вновь продолжается бой! (СИ) - Страница 18

— И помог бы! — продолжил втолковывать мне прописные истинны Шаронов. — Но не там, при зрителях, а потом, наедине. Подошёл бы ко мне, я бы вам встречу устроил. Посидели бы, поговорили. А так получилось, что заслуженный преподаватель выглядела каким-то профаном. Нехорошо это, не вежливо. Ну ошиблась, с кем не бывает. Сегодня она, завтра ты. Тебе же не понравится, если кто-то возьмёт и вот так же тебя самого начнёт размазывать на общем собрании?

— Пожаловалась? — наконец догадался я. — И до кого дошла?

— Дальше меня ей всё равно не попасть. — самодовольно хмыкнул первый секретарь комсомола, но тут же поскучнел. — Но мне уже намекнули, что у фрау высокие покровители из числа… ну ты понимаешь. Так что, когда оттуда позвонят лишь дело времени. И самое главное, кому позвонят. Ладно если мне. Но ведь могут и кому-то ещё. Нет, я тебя, конечно, прикрою, но я не всесилен. Если это будет кто-то из ЦК партии…

— Думаете, может дойти до такого? — я прекрасно понимал, к чему клонит комсомольский функционер. — Всё-таки не орлы мух не ловят. Зачем им это?

Не раз и не два в прошлой жизни мне приходилось общаться с чиновниками, выставляющими себя моими лучшими друзьями. Только вот в итоге получалось, что большинство проблем, которые они помогали мне решить, образованы ими же. А в друзья набивались эти господа-товарищи только по одной причине, получить долю в моём бизнесе. И первый секретарь комсомола был ничуть не лучше них в этом вопросе. Достаточно вспомнить, что в моём мире, после развала Союза, первыми олигархами как раз стали вот такие комсомольские вожаки, с горящим сердцем, холодным разумом и прочими атрибутами истинного коммуниста. Правда для этого им пришлось перековаться в капиталисты, но ни у одного из будущих миллионеров с этим не было проблем. И Шаронов меня не подвёл.

— Молодой ты ещё, наивный, — снова хлопнул меня по плечу первый секретарь. — Если ты не знаешь зачем, то другие очень хорошо себе это представляют. Поэтому если хочешь серьёзным делом заниматься, нужны друзья с возможностями. Понимаешь меня?

— Конечно, Андрей Владимирович, — я кивнул, удерживая максимально серьёзное лицо. — Спасибо, что помогли.

— Обращайся, — царственным жестом разрешил аппаратчик. — И давай ка по возвращению с тобой встретимся, посидим, поговорим. Расскажешь, что там у тебя и как. Какая помощь нужна. Может, ты нам поможешь. Ты же наш, комсомолец! А значит нам стоит держаться друг друга!

— Конечно! — судя по тому, что подобное предложение прозвучало уже второй раз за два дня дяденька очень хочет присосаться к кормушке. — Назначайте время и место. Я буду как штык!

То ли под ним кресло шатается и ищет возможность организовать себе «золотой парашют», то ли наоборот, в ЦК партии метит, непонятно. Нужно с Игорем Игоревичем этот вопрос уточнить. Но и отказывать Шаронову было нельзя. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ величина очень серьёзная. На уровне министров, а то и президиума ЦК партии. Ссориться с ним чревато самыми негативными последствиями. Конечно, это не означало, что я лягу и подниму лапки, но хотя бы съездить поговорить нужно обязательно. А там посмотрим.

Конфликта я не боялся. Судя по счастливым мордам лица дедов испытание в Сирии дроны прошли блестяще. Да и кадры горящей «Меркавы», которой закинули гранату прямо в люк это подтверждали. Правда в новостях утверждали, что это сделал самоотверженный солдат сирийской армии, но мне по секрету сообщили что нифига. Наш оператор постарался, виртуозно уложивший гранату точно в цель, за что был даже награждён орденом Военной чести первого класса. Жаль только носить её боец не сможет, потому что его никогда не было на Ближнем востоке. Ну официально.

Военные плюс КГБ, а его со счетов сбрасывать категорически не стоило, особенно учитывая их интерес к социальным сетям, могли обеспечить мне достаточную степень безопасности от различных самодуров. Так что насчёт жалоб фрау Хофманн я не переживал. Было бы гораздо хуже, промолчи я тогда. Результаты слёта вполне могли стать основой для молодёжной политики на ближайшие несколько лет и мне категорически не улыбалось бороться с множеством идиотов при власти, считающих видеоигры источником всех зол. А это вполне могло случиться, развей профессор марксизма-ленинизма свою теорию.

В чём-то я её понимал. Бабулька выросла в тяжёлое время, пережила войну, разруху, участвовала в восстановлении страны. Я всегда с глубоким уважением и почтением относился к людям этого поколения. Им действительно выпали жуткие испытания, которые они с честью преодолели. Но, как это часто бывает, при этом многие из них настолько привыкли к постоянной борьбе, что просто не видели, что мир изменился. И требовали от остальных бороться вместе с ними. Создавать трудности и преодолевать их. Ну это я так видел.

Подкреплялось это разрывом социального уровня между правящей верхушкой партии и простым народом. Да, здесь это было выражено не так ярко, может быть, как раз потому, что к власти не пустили оголтелых фанатиков, типа Суслова. Вот уж кто не жил сам и другим не давал, считая, что одного фасона брюк будет достаточно, но каждый божий день нужно воспевать коммунистическую партию и её лидеров. Чем это обернулось мне прекрасно известно и повторения я не желал.

Кому-то могло показаться смешным, мол ну да, без видеоигр страна прям рухнет, а я так скажу. Именно из таких мелочей и складывается уровень жизни. И люди хотят не только набить живот полумороженной картошкой, но кушать вкусную и полезную пищу, красиво одеваться, и из развлечений иметь не только речи парторга на политинформации. И хорошо, что власти это понимали, недаром в суровом сорок втором году, во время самой страшной войны, в Москве открылся Коктейль-холл. А после там можно было послушать джаз, который в Союзе не слишком привечали.

Так и игры были вполне себе показателе уровня жизни. Когда детям, да и не только им, не нужно вкалывать от зари до зари чтобы прокормить себя, появляется свободное время, и человек может развлечься, убивая нарисованных монстров. Ну или решая головоломки, строя города или пилотируя виртуальные самолёты. Мало ли жанров и направлений существует. Ну а проблемы, они есть в любой сфере, начиная с еды, заканчивая спортом. Везде излишества будут вести к неприятностям. Соблюдай умеренность и будет тебе счастье.

От первого секретаря я ушёл лишь поздно вечером. Разговор плавно перешёл в банкет, в котором участвовало всё руководство делегации, причём я с лёгкостью опознал пару комсомолок лет двадцати, плюс минус год, другой, которые являлись не столько помощниками товарища Шаронова, сколько скрашивали его досуг. И это при том, что глубокоуважаемый первый секретарь не был энергетом! Кстати, возможно это была причина, по которой он искал возможность присосаться к денежному потоку. Не девки, а возраст. Всё-таки пусть сорок восемь — это ещё не возраст для политика, но всё же для комсомола многовато. Одарённая молодёжь уже давила, и стоило решать, куда двигаться дальше.

— Семён! — Томас нашёлся в холле, на мягком диване, устало пялящимся в газету. — Ты есть сакончить?

— Да, — я немного виновато улыбнулся. — Прошу прощения, разговор затянулся. Ехали бы домой, я такси возьму.

— Нет, нет, это нефосмошно! — упрямо помотал головой герр Майер. — Я есть тфой сопровошдаюший! Это моя рапота!

— Тогда извините. — я поднял руки, сдаваясь. — Едем?

— Та, конечно. — немец поднялся, и я заметил, что он выглядит не только устало, но и расстроено. — Машина на стоянке.

— Томас, у вас проблемы? — было несложно догадаться что случилось. — Из-за моей выходки на выступлении фрау Хофманн? Мне жаль, что втянул вас во всё это. Обещаю оставшееся время вести себя положительно. И завтра я хотел бы извиниться перед фрау Хофманн. Вы можете это устроить?

— Я, я! — взбодрился немец. — Конешно! Я всё стелаю!

— Отлично, тогда едем в пансион? — я не то, чтобы устал, но хотел бы побыть один и подумать. Да и девочкам позвонить не мешало, благо сотовая связь работала прекрасно. — Уже поздно и вам тоже пора к семье.