И с тех пор не расставались. Истории страшные, трогательные и страшно трогательные (сборник) - Страница 12

…циферки над лифтом загораются и гаснут, загораются и гаснут, тысяча девятьсот тринадцать, тысяча девятьсот четырнадцать, это сегодняшний так бодро едет, нет вторничий опоздал, совсем обнаглели, уже на двое суток опаздывают, а вы не подскажете, до шестидесятого он идет, у-у-у, до шестидесятого, до шестидесятого вы так просто не доедете, вам надо до пятисот двадцатого, там, за рынком, есть короткая линия, подниметесь до пятисот пятидесятого, на пятьсот пятидесятом пересядете на маленький, восьмиместный, увидите, он идет до сотого, а на этом я до пятисот пятидесятого разве не доеду, зачем же мне спускаться, подниматься, опять спускаться, дама, я вам человеческим языком объясняю, едете до пятисот двадцатого, за рынком пересаживаетесь, а этот на пятьсот пятидесятом не останавливается, это экспресс до двухсотого, а с двухсотого сегодня вниз ничего не идет, ну что вы чушь несете, совсем женщину запутали, какой еще экспресс, экспресс по пятницам, а это вторничий, а вы бы, голубушка, прежде чем спорить, объявление бы почитали, вторничий теперь тоже экспресс, где, где объявление, да везде, где расписание, прямо поверх наклеили, на восьмисотом, на тысячном тоже, нету ничего на тысячном, я там позавчера была, ну, как же нету, когда я его своими глазами, а с сотого-то, с сотого, мне как на шестидесятый, а что вам на шестидесятом, извиняюсь спросить, ну, какая вам разница, что, нужно мне на шестидесятый, да что там может быть нужно на шестидесятом-то, там же нет ничего, ну, как же нет, когда там, что, что там, ты ее слушай больше, она сейчас расскажет, на шестидесятый ей, он вообще, может, закрыт, шестидесятый этот, тетенька, тетенька, а может, вам нужно на первый, прямо к выходу, так, рот закрой и не лезь к взрослым, ну, зачем вы так с ребенком, он просто пошутил, ой, смотрите, она меня будет учить, как мне с собственным сыном разговаривать, а все-таки, что там у вас такое на шестидесятом, мадам, не говорите им ничего, они не стоят вашего доверия, скажите только мне, на ушко, клянусь, я никому, уберите от меня руки, что же это такое, не, не скажет она тебе ничего, не старайся, послушайте, ну, нельзя же так, я же вас не спрашиваю, куда вы едете и зачем, а ты спроси, миленькая, спроси, мы люди честные, нам скрывать нечего, две тысячи пятый, две тысячи пятый, две тысячи пя… смотрите, опять встал, господи, господи боже ты мой, он опять встал, я второй день на работу попасть не могу, как, на работу, вы же тут рядышком работали, в двадцати пролетах, на эскалаторе можно было доехать, вспомнили, это когда было, я сейчас с тремя пересадками езжу, погодите, погодите, какие пересадки, если это экспресс, мы, получается, сейчас все на двухсотый уедем, да ладно, не дергайтесь, на двухсотом десять лифтов, двенадцать, я кому сказала, рот закрой, нет, а чего я, нам в школе говорили, что двенадцать, о, пошел, пошел, поднимается, две тысячи шестой, две тысячи седьмой, не толкайтесь, не толкайтесь, говорю, у меня тут ребенок, не видите, что ли, мужчина, куда вы лезете, вы после меня пришли, а лезете, как же после, когда я тут уже два дня, ну, да, два дня, утром сегодня пришел, а туда же, а у него, мам, день за два, так, ты у меня дома получишь, не напирайте, пожалуйста, все поместимся, это самый большой лифт в комплексе, две тысячи сорок девять, две тысячи пятьдесят, скрежеща и погромыхивая, лифт проезжает мимо, куда, куда он пошел, господи боже ты мой, куда он пошел, две тысячи пятьдесят один, две тысячи пятьдесят два, ну, все, теперь пока дойдет доверху, пока вернется, это часа два, можно покурить, простите, вы никуда не уйдете, я только в туалет сбегаю, да пожалуйста, а вы куда в туалет, в то крыло, а вы на обратном пути пирожок мне не купите, вон там, в той квартире очень хорошие пирожки продают, и мне, пожалуйста, мне два, и мне два, а мне два и на потом еще один, сладкий, лопнешь, ну, мам, ну, пожалуйста, нумам, нумам, нума-а-аам, да купите вы ему сладкий пирожок, вот же змея, а не мать, кто змея, я змея, погодите, погодите, пожалуйста, а как же мне теперь на шестидесятый, да, что вы заладили на шестидесятый, на шестидесятый, какой вам теперь шестидесятый, видите, ушел лифт, прогуляйтесь тут пока, вон пирожок скушайте, на вашем шестидесятом небось таких пирожков не продается…

…а шоколадный мусс здесь такой вкусный, что однажды в нем ребенка съели, говорит полковник, подрагивая от сдерживаемого смеха, ребенка, в ужасе переспрашивает невеста, съели, и берется руками за живот, я же говорила, по беременности женятся, шепчет тетушка Марилия на ухо кузине Ане Леопольдине, кузина Ана Леопольдина поджимает губы, толстенькая Изабел, свидетельница со стороны невесты, испуганно прижимает к себе сонную Софию и, не сдержавшись, целует ее в складочку у сгиба локтя. представьте себе, хихикает довольный полковник, это тоже была тут свадьба, и какая-то мамаша из гостей зачем-то своего ребеночка поднесла к вазе с муссом, а ребеночек возьми и извернись, они же шустрые, ребеночки-то, полковник поворачивается к Софии и делает ей козу, непроснувшаяся София недобро смотрит на него круглыми темными глазами, полковник отворачивается, ребеночек извернулся, повторяет он, и в вазу – бух, в самую середку, и сразу на дно пошел, шум, крики, мамаша ребеночка выловила, а он в шоколаде весь, все, что было в вазе, на нем налипло, так мамаша на стол его положила и давай облизывать, фу, передергивается кузина Ана Леопольдина, зачем же облизывать, умыть надо было, вот и я говорю, умыть надо было, радуется полковник, я так мамаше и сказал, мамаша, сказал, вы б ребеночка умыли, что он у вас весь в муссе, а она говорит, не ваше, говорит, дело, а сама мусс с ручки слизывает, тут другие гости подтянулись, муссато всем хочется, мусс тут легендарный, и весь на ребеночке налип, гости вначале ложечками пытались счистить, а потом распробовали и тоже давай слизывать, ребеночек отбивается, а они лижут, так увлеклись, съели всего ребеночка, говорит полковник и оглушительно хохочет. все молча переглядываются, откуда он вообще взялся этот дурак, громко спрашивает тетушка Марилия, кто его пригласил, кузина Ана Леопольдина что-то шепчет ей на ухо, ааа, говорит тетушка Марилия и неодобрительно покачивает головой, невесту зовут фотографироваться, и она торопливо уходит, не скрывая облегчения, съели ребеночка, повторяет полковник, посмеиваясь, и снова делает Софии козу, не надо, говорит Изабел, она боится чужих, конечно, конечно, говорит полковник, прошу прощения, и отходит, пошатываясь, он очень пьян, теперь это видно, и когда только успел, еще практически и не наливали, Изабел вздыхает, пьяные чего только не наболтают, она снова целует Софию в складочку на сгибе локтя, София возится у нее на груди, пытается поймать и сунуть в рот круглые часы на цепочке, а хочешь, спрашивает Изабел, хочешь шоколадного мусса, мусс тут, говорят, легендарный, и она несет Софию к столу со сладким, к огромной вазе с муссом, оглядывается, не видит ли кто, и, наклонившись, зачерпывает ручкой Софии немного мусса и тут же сует ее себе в рот, маленькие пальчики в шоколаде, Изабел закрывает глаза и снова вздыхает, тетя, дергает ее кто-то за платье, тетя, Изабел вздрагивает и смотрит вниз, тетя, говорит незнакомая девочка с огромным шелковым бантом в гладких волосах, я тоже хочу, ты мне оставишь ножку или другую ручку, что ты, девочка, слабо говорит Изабел, и тут София выдергивает ручку у нее изо рта, упирается ей в лицо перемазанной в шоколаде ладошкой и, извернувшись, шлепается в вазу с муссом…

…подумаешь, сказала мама, кошка, вон, у розалии давидовны собака, а розалия давидовна из-за границы не вылезает, то в париж, то на крит, то в рио-де-жанейро, а ты в отпуске пять лет не была, погляди на себя, от тебя же почти ничего не осталось, к тому же ты страшно поправилась, смотри, куда тебе брюки врезались, не носи ты их, бога ради, они же тебе малы, мам, ты себе противоречишь, или поправилась, или ничего не осталось, ты выбери, пожалуйста, что-нибудь одно, а брюки это мода сейчас такая, не знаю я, какая это мода, всем вот этим вот наружу, да уж такая мода, а тебе обязательно следовать всякой глупости, мам, все, молчу, молчу, а кошку можно и оставить с кем-нибудь на неделю, ничего с ней не сделается, розалия давидовна собаку оставляет, собака ей только благодарна…