И проиграли бой - Страница 42

Рыжий парень, миновав кладбищенские ворота, подошел к Маку.

— Не знаешь тут такого, Маком зовут?

— Ну, положим, меня Маком зовут.

— А приятель — Диком зовут — у тебя есть?

— Конечно.

— А как его фамилия?

— Холсинг. Что случилось-то?

— Ничего. Он вот записку просил передать.

Мак развернул листок, прочитал.

— Чудеса в решете! — воскликнул он. — Прочти-ка, Джим.

Джим взял записку. В ней говорилось:

Мак рассмеялся.

— Ну, надо ж! Только подумать! Две коровы, бычок и фасоль! Живем! Беги-ка, Джим, разыщи Лондона, пусть скорее сюда идет.

Джим нырнул в толпу и уже через минуту вернулся, за ним торопливо шагал Лондон.

— Он, Лондон, уже рассказал? Или нет еще? — с ходу крикнул Мак.

— Сказал только, что теперь у нас жратва есть.

— И немало! Две коровы и теленок. Десять мешков фасоли! Пусть ребята прямо сейчас на грузовике и едут за всем добром.

Слышно было, как застучали комья земли по крышке соснового гроба.

— У ребят сразу настроение поднимется, если их мясом да фасолью накормить.

— Да и я б от кусочка мяса не отказался.

— На грузовике, Лондон, поеду я сам. Дай мне человек десять на охрану. Хочешь, Джим, поедем вместе. — Мак призадумался. — Нам же дров нужно раздобыть. В лагере почти ничего не осталось. Вот что, Лондон, пусть каждый из ребят прихватит хоть щепку, хоть ветку, хоть доску от забора или дренажной штольни — что угодно. Растолкуй, зачем это. Приедете в лагерь, выройте яму, на дне костер разложите. Ну, а большой жестяной лист мы где-нибудь в хламе отыщем. Чтоб к нашему приходу костер вовсю горел. Повернулся к рыжему парню и спросил: — А где эта Салинасская дорога?

— С милю отсюда. И меня подбросите — нам по пути.

— Схожу-ка за Альбертом Джонсоном и ребятами, — решил Лондон и тут же исчез в толпе.

А Мак все не мог нарадоваться.

— Вот уж повезло, так повезло! — приговаривал он. Теперь хоть с голоду не умрем! Ай да Дик, молодчага! Чудо-парень!

Джим заметил, что толпа оживилась, заволновалась, засуетилась. Люди вразнобой двинулись обратно. Впереди шагал Лондон и указывал, кому ехать с Маком. Люди, смеясь, перекликиваясь, окружили грузовик. Альберт Джонсон положил грязный трос обратно под сиденье, взобрался в кабину сам. Мак сел рядом, помог залезть и Джиму.

— Лондон, пусть люди не расходятся, — крикнул Мак.

Его сопровождающие запрыгнули в кузов.

И тут в толпе принялись куражиться. Ухватили все разом машину за борта и она не смогла двинуться с места, лишь беспомощно пробуксовывали колеса; швыряли катышками мокрой земли в кузов. А полицейские на дороге бесстрастно наблюдали за происходящим.

Альберт Джонсон поддал газу и вырвался с машиной из толпы. Мотор надсадно гудел; вот грузовик выскочил на дорогу. Двое полицейских тут же оседлали мотоциклы и поехали следом. Мак обернулся и посмотрел в заднее окошечко. Толпа бурливой волной выкатила с кладбища и быстро заполонила дорогу. Полицейские напрасно пытались освободить проезжую часть. Ликующие люди лишь посмеивались над ними, подталкивали их, прыгали вокруг точно дети. Грузовик вместе с эскортом завернул за угол и вмиг исчез из виду.

Альберт безнадежно взглянул на спидометр.

— Чего доброго, эти молодчики нам превышение скорости припаяют.

— И то правда, — согласился Мак и повернулся к Джиму. — Если кто попадется навстречу, Джим, пригнись, — и снова обратился к Альберту: — А если нас кто вздумает остановить, гони, не сбавляя скорости. Не забывай, что стало с грузовиком Дейкина.

Альберт кивнул и сбавил скорость до сорока миль.

— Меня не остановишь, я баранку кручу сызмальства, была б только машина.

Поехали они не центром города, а окраиной, перебрались через речушку по деревянному мосту и выехали на Салинасскую дорогу. Альберт замедлил ход, высадил рыжего парня, тот весело помахал им, и машина поехала дальше. Мили через три, уже у подножия холмов, сады стали редеть, уступая полям со жнивьем. Джим засмотрелся на вереницу блестящих почтовых ящиков у обочины.

— Тут уже номер двести восемнадцатый. Скоро приедем.

Один из полицейских повернул и поехал к городу, второй же неотступно следовал за грузовиком.

— Ну, вот, приехали. Вон и большие белые ворота, определил Джим.

Альберт остановил машину, один из провожатых соскочил на землю, открыл ворота. Полицейский заглушил мотор и поставил мотоцикл, прислонив к воротам.

— Эй, это частная собственность! — крикнул ему Мак.

— Не бойся, я на дороге побуду, просто рядом постою и все.

Впереди метрах в ста под раскидистым деревом виднелся белый домик, а за ним высился большой белый сарай.

Из дома сутулясь вышел фермер с пшеничными усами, остановился, поджидая гостей. Альберт подъехал ближе. Мак заговорил с фермером.

— Добрый день, мистер. Хозяйка разрешила кое-что забрать.

— Знаю, — кивнул фермер. — Она предупредила. Две старые дойные коровы да телок.

— А можно ли их здесь же и забить?

— Валяйте. Но занимайтесь этим сами, а потом приберите, чтоб все чисто было.

— А где они, мистер?

— В сарае. Только там не забивайте — грязищу развезете.

— Ясное дело! Поставь-ка машину к сараю.

Грузовик подъехал, и Мак подошел к кузову.

— Ребята, кому-нибудь из вас доводилось забивать корову?

Ответил ему Джим.

— У меня ж отец на бойне работал. Могу показать, что и как. Самому-то не справиться — рука болит.

— Давай, давай, — кивнул Мак.

К ним подошел фермер.

— А кувалда у вас найдется? — спросил Джим.

Фермер ткнул пальцем в сторону маленькой пристройки к сараю.

— А нож?

— Найдется и нож. Хороший нож. Только вернуть не забудьте. — И он зашагал к дому.

Джим повернулся к товарищам.

— Двое идите в сарай, выводите сперва теленка. Он, должно быть, самый резвый.

Вернулся поспешая фермер. В одной руке он нес тяжелый молот на короткой ручке, в другой — нож. Джим взял его, осмотрел. Лезвие сточено: тонкое, узкое, конец заострился, как игла. Он потрогал его пальцем.

— Острый, острый, некогда ему тупиться, — проворчал фермер, забрал нож, обтер о рукав, поймал лучик света, поиграл им. — Сталь отменная, германская.

Четверо мужчин выволокли из сарая теленка, едва поспевая за ним, придерживая за веревку на шее, то подталкивали его боками и плечами, осаживали — он все норовил вырваться.

— Вот здесь забивайте, — указал фермер. — Тут кровь в землю впитается.

Мак возразил:

— Нет, кровь нам пригодится. Это ж питательный продукт. В чем бы только ее довезти?

— Отец ее пил, — вставил Джим. — А я не могу, тошнит. Бери, Мак, кувалду и бей вот сюда, да посильнее. — Нож он протянул Альберту Джонсону. — Последите за моей рукой. Вот здесь, как только Мак кувалдой огреет, вы ножом и полоснете. Здесь большая артерия, ее нужно вскрыть.

— А как узнать, вскрыл ты ее или нет?

— И узнавать нечего, кровь фонтаном ударит. А вы, ребята, чуть в сторону отойдите.

Двое встали по бокам, придерживая бычка. Мак ахнул молотом ему по голове, бычок припал на передние ноги. Альберт резанул ножом и отпрыгнул в сторону — из артерии хлынула кровь. Теленок подпрыгнул и медленно осел. Мордой он ткнулся в землю, ноги подкосились. По сырой земле растекалась лужа густой алой крови.

— Какая досада, что сцедить не во что, — посетовал Мак. — Будь у нас бочонок…

— С этим все! — крикнул Джим. — Выводите следующую! Сюда давай!

Помощникам его было в диковинку, как забивают бычка, но разделались они с двумя коровами, и любопытства у них поубавилось. Коровы лежали на земле, из голов сочилась кровь, Альберт вытер липкий нож куском мешковины и протянул его фермеру. Потом подогнал грузовик к тушам, помощники с натугой втащили их в кузов, свесив вялые коровьи головы за борт, чтобы кровь стекала на землю. В последнюю очередь погрузили десять мешков фасоли, сгрудив у кабины, сами уселись сверху.