И целой вселенной мало! - Страница 12

Послышалось невнятное копошение, и вскоре нас озарил мутный свет шахты лифта.

Так вот как они собрались спускаться на минусовые этажи.

Шин-Рен свесился вниз, после чего и вовсе спустился в проем. Рефлекторно я рванула за ним, дабы поймать неуклюжего норма, но увидела, что норму помощь не нужна. Он закрепил скобу на стене и завис в воздухе, болтаясь на тросе.

А я тем временем разглядывала шахту лифта. Огромная, круглой формы, с полным отсутствием каких-либо тросов, она больше была похожа на шахту платформы.

– Птичка, шевелись, – подтолкнули меня сзади.

Делать нечего, взяла свою скобу, свесилась в проем и закрепила ее как можно ниже, после чего рыбкой скользнула вниз. Чувство свободного полета, пусть и короткое, ни с чем не сравнить. Резкое натяжение, глухой несильный удар о стену. Вот я и болтаюсь над темной бездной.

Подождав, пока остальные последуют нашему примеру, начала медленно опускаться вниз с помощью портативной лебедки. Слава технологиям, благодаря которым мы имеем прочнейший трос толщиной в шерстяную нить. Кажется, разработка нормов. Нейротановое волокно называется.

– А вот теперь можно расслабиться, – выдал ведущий. – Здесь слышимость никакая. Стены из метатона поглощают звуки. Итак, птичка, какого кхара тебе лет меньше, чем дочке Ганзо?

– У Ганзо есть дочка? – удивилась я.

– Жена тоже есть. От вопроса не увиливай. – Рим был непреклонен.

А я вдруг почувствовала укол разочарования. У моего такого спокойного и хорошего Ганзо есть семья.

– Ребят, а вы уверены, что хотите именно сейчас об этом поговорить? – возмутилась я.

– Уверены, – кивнул Рим, продолжая спуск. – Так как так получилось, что тебя, почти ребенка, приняли в академию?

– Повезло! – пропыхтела, переставляя свою скобу.

Цепляться за стены было удобно, поскольку то тут, то там встречались неровности технического происхождения.

– Ина! – шикнула Мэла. – Не смешно!

– Да? Жаль.

– Птичка, – теперь уже прорычал ведущий.

– Даже если я вам на пальцах все объясню, вы все равно ничего понять не сможете, – не сдавалась я.

– А ты попробуй, – посоветовал Змей.

– Может, из-за ее гениальности? – предположил Лай.

– Нет, – возразила Мэла. – Гениальность гениальностью, но детей академия не обучает.

– Ладно, – цыкнула я. – На самом деле я ни разу не гений. Можно сказать, наоборот, – ради разнообразия решила выдать часть правды. – У меня задержка психического развития. И лет мне намного больше, чем дочке Ганзо. Честно говоря, даже больше, чем вам.

Я бы еще кое-что добавила, но меня нагло прервали.

– Хорош заливать, – не поверил мне Змей.

– Вот и рассказывай вам после этого правду, – погрустнела я.

– А ты в следующий раз эту правду более правдоподобной делай, – посоветовала Мэла.

Лай задумчиво молчал, продолжая спуск. От Ганзо комментариев никто и не ожидал, а вот Шин-Рен глядел на меня с любопытством.

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: а с чего я вдруг решила правду-то сказать? Мелькнула и тут же пропала.

– Не верите – ваши проблемы. Лучше скажите мне, не заработает ли вдруг этот ваш лифт?

– Нет. Я заблокировал его на некоторое время, – ответил Шин.

– Хороший мальчик, – улыбнулась норму.

Глянув вниз, поняла, что спускаться нам осталось всего ничего. Когда до наемников дошла та же мысль, спуск ускорился в два раза.

И вот, наконец, мы спрыгнули на идеально ровную площадку круглой формы.

– А дальше что? – стало мне интересно.

А дальше Шин подошел к округлой стене и оторвал одну из панелей. Путь все это время нам освещали фонари технического освещения. Скудные, зеленые, но деваться некуда.

Поковырявшись немного среди проводов и кабелей, норм издал победный клич, и перед нами открылись огромные створки лифта-платформы.

Насколько я поняла, данная конструкция является грузовой платформой, именно поэтому ею не часто пользуются. Почему не часто? Ну так, была бы она активно эксплуатируемая, не получилось бы у Шина ее заблокировать надолго. Тут же мастера вызвали бы.

Дружной гурьбой сделали шаг вперед и… наткнулись на какого-то человека в белом халате.

Я даже удивиться не успела, как Змей, не растерявшись, мощным ударом локтя послал несчастного в бессознанку.

Мне вообще стало казаться, что ребята забыли о том, что мы на задании. Расслабились, за периметром не следили, совершали элементарные ошибки.

– Отлично, – подошел к лежащему на полу телу Шин. – То, что нужно.

И норм начал обыскивать человека. Закончив, он показал нам карту-ключ.

Затащив тело в сумрак платформы, двинулись дальше.

Люди нам не встречались, и вскоре мы вовсе перестали скрываться. Окружающая среда уже давно не напоминала офис, как на верхних этажах. Все чаще нам попадались лаборатории классического вида с колбами, препаратами, специализированной техникой. Плохо освещенные коридоры плавно перетекали в залы лабораторий. Мельком замечала еле различимые надписи. Не лаборатории – цеха.

Складывалось такое ощущение, будто здесь вовсе людей нет. Тут даже освещение было приглушенное, сгущающее сумерки по углам. В цехах и вовсе с этим делом обстояло скудно.

– Куда сначала? – остановился Шин-Рен на развилке. – За товаром или посмотрим на то, что я обнаружил?

– Давай сначала посмотрим? – попросила я.

Любопытство страшная вещь. Вот и команда согласилась с моей просьбой.

И мы пошли направо.

Уже через четыре стандартные минуты я пожалела о своем выборе. О любопытстве тоже пожалела. Бросив быстрый взгляд на наемников, поняла, что те тоже прожили бы без подобных впечатлений.

Мы попали в цех, полностью отличающийся от всех, виденных ранее. Мертвенно-бледный голубоватый свет заливал все пространство. А вокруг стройными рядами стояли цилиндрические прозрачные капсулы с человеческими частями тел в розоватой жидкости. Органы, половина туловища и люди целиком – вот что находилось в капсулах. И каждая капсула словно светилась изнутри, показывая части тел во всей красе.

– Что это? – просипела Мэла, указывая пальцем на капсулу с зародышем внутри.

– Инкубатор, – ответила я.

– Откуда знаешь? – обернулся Лай.

Поймав его цепкий взгляд, я поняла, что зря открыла рот.

– А это? – дрожащим голосом спросил Шин.

– Инкубатор, – повторила для особо впечатлительных.

– Нет, это! – ткнул Шин пальцем в капсулу с беременной женщиной с разведенными руками и ногами.

– Я же сказала, инкубатор. – Толика раздражения вырвалась наружу. – Это ферма по производству големов.

– Чего? – переспросил Змей.

– Големы, – взял слово Лай. – Искусственно созданные существа. Нежизнеспособны.

– А те женщины? – Голос Мэл дрогнул.

– А те женщины ходячие производительницы, – хмыкнула я. – Скорее всего, согласились на эксперимент ради денег. Попали на ферму, после чего у них была изъята яйцеклетка, модифицирована и уже зиготой помещена в утробу. Как только закончится срок контракта, их отпустят.

– А дети? – Глаза шерги с каждым моим словом становились все шире и шире.

– Не дети, – поправила я. – Големы.

– Но ведь ты сказала… – И она умолкла.

В памяти всплыли собственные неосторожные слова.

– Что я голем? – посмотрела на нее насмешливо. – Так и есть. Меня создали в одной из таких лабораторий.

– Очень весело, – скривился Змей. – Сама же про свою семью рассказывала, – отказался он верить моим словам.

– Тут даже соргу понятно, что она врала, – тихо сказал Рим.

Повисло тягостное молчание. Каждый силился что-то сказать. Даже Ганзо. И только Лай говорил без стеснения.

– Производство големов незаконно. Считается, что они не имеют сознания и, как все, искусственно созданное, не имеют души. Как же вышло, что ты ходишь, дышишь, мыслишь и чувствуешь?

– Что такое душа, Лай? – спросила вкрадчиво.

Бортовой медик молчал, подбирая нужные слова.

– Душа – это энергоинформационный код, создающийся в момент зачатия и растущий в процессе беременности, рождения и так вплоть до момента смерти, – не стала ждать я. – Ты прав, искусственно созданные вещи не имеют души. Именно поэтому роботы не обретают самостоятельного сознания, если были созданы на заводе, а не конечностями разумного существа. Тот, кто меня создал, работал над моим генетическим кодом лично. Вполне возможно, что на информационном уровне он мог поделиться частью своего кода под названием душа.