И целого мира мало (СИ) - Страница 21
- Не делай так больше, когда я сплю. – Рука Тора остановила движения брата, - Ты даже не представляешь, что мне снилось.
- Расскажи, – даже при практически нулевой видимости было ясно, что Локи улыбается.
- Я как-нибудь тебе покажу.
- Давай сейчас?
- Нет. Сейчас нельзя.
- Почему?
- Я сделаю тебе больно. Когда все заживет, тогда и…
- Тогда и…что? – голос Локи изменился до неузнаваемости, он заводил, заставлял терять рассудок. Он был низким, приятным, бархатным… Невероятно сексуальным.
- Тогда я все тебе покажу.
- Но я хочу сейчас! - О, Боги, этот голос! Оплетающий разум, лишающий сил сопротивляться.
- Локи, не надо.
- Пожалуйста. Прошу. Нет, я умоляю…
- Локи, я не могу.
- Пожалуйста… Пожалуйста… Тор… Прошу… - Локи шептал отдельными словами брату в ухо, становился все ближе и ближе, проникая внутрь тела и толкая на необдуманные поступки.
Одним движением Тор уложил брата вновь в лежачее положение, перехватил его руки, чтобы тот не мог и пошевелиться, и оказался сверху, нависая над младшим сыном Одина.
- Ты… Ты даже не представляешь, на что я способен.
Локи приподнимает голову и проводит кончиком языка по нижней губе брата.
- А ты… - глубокий вдох, - ты даже не представляешь, что мне нравится, - выдох, и черные волосы вновь оказываются на подушке.
С каждой секундой становилось все сложнее держать себя в руках, и они просто смотрели друг другу в глаза и очень тяжело дышали. Тор опустил глаза и увидел огромный уродливый шрам, проходящий через весь торс брата, в ночном свете этот рубец казался каким-то пунцово-синим, припухшим и еще более безобразным, нежели было на самом деле.
- Не смотри на меня так. Не напоминай о том, что случилось.
Тор заставил брата замолчать с помощью поцелуя. Он все еще пытался держать себя под контролем, старался не сорваться, делать все медленно, прочувствовать ощущения Локи, понять, что же все-таки ему нравится, как он хочет, чтобы к нему прикасались. Через пару минут стало ясно, что сын Лафея был в предобморочном состоянии от поцелуев в шею, он закрыл глаза, глотая воздух широко раскрытым ртом, выгнулся в пояснице, давая понять, что он готов на нечто большее.
- Не сегодня, Локи. – Тор все ещё крепко держал руки брата. – Подожди немного.
- Тогда зачем ты все это делаешь? – чуть не скулил бог обмана. – Это самая жесткая пытка, которую я мог себе представить.
- Не волнуйся, - Тор провёл кончиком языка окружность вокруг левого ореола соска Локи, которого тут же будто передернуло слабым ударом электричества. – Тебе будет хорошо. Ты будешь доволен.
В своей голове Тор смирился с той мыслью, что ему невероятно нравится такая власть над братом, он получает неимоверное удовольствие от того, как Локи вьется под ним, как громко дышит, как умоляет о продолжении.
Бог грома провёл четкую прямую линию языком прямо по недавно затянувшейся плоти Локи, дойдя до низа живота. Там он остановился на несколько секунд, отпустил руки брата, провёл грубой кожей ладоней по нежному измученному телу и замер.
- Прошу тебя… Не останавливайся… Молю… Тор…
- Мне нравится смотреть на тебя в таком состоянии.
- Что… Что мне сделать, чтобы ты… чтобы ты продолжил…? – Локи было очень сложно говорить. Он уже не отдавал отчета своим действиям и был готов ползать перед братом на коленях, лишь бы он не останавливался, лишь бы он дал почувствовать себя желанным. Тор, в то же время, одаривал поцелуями низ живота Локи, так и не спускаясь к самому заветному.
- А ты знаешь, что твой член упирается мне в подбородок? – как то по-дурацки и довольно игриво спросил Тор.
- Брат, прошу… Не шути так больше. Не порть момент. Иначе… Мне кажется… У меня снова остановится сердце…
Тор аккуратно приспустил штаны Локи, высвобождая стояк.
- Я хочу, чтобы ты всегда это помнил, – он провел языком по всей длине члена Локи, отчего тот сильно зажмурился и закрыл лицо руками. После Тор немного покружил наверху у самой головки, а потом начал вбирать в себя плоть бывшего бога практически во всю длину. Младший Одинсон вцепился в больничную простынь с силой, будто он падал в огромную бездну, и лишь только этот клочок ткани мог спасти ему жизнь. Он откровенно стонал, не боясь разбудить обитателей больницы, запускал свои руки в волосы брата, помогал ему задать нужный темп, говорил что-то нечленораздельное, попросил Тора до конца снять с него больничные штаны, закинул свои ноги ему на плечи и начал биться в эмоциях, которые заставили его напрочь забыть о всякой боли.
- Тор… Прошу… Возьми меня… Возьми… Я скоро… Я очень скоро кончу… Я не хочу… Не хочу делать это без тебя… Возьми… Возьми меня, умоляю… - Но Тор будто его не слышал, он уже разобрался, какие именно движения и с какой скоростью заставляют его брата стонать громче и безжалостно пользовался этим. – Тор… Остановись… Остановись! ПОЖАЛУЙСТА! НЕ НАДО! ТОР! ХВАТИТ! О, БОГИ! ОСТАНОВИСЬ! – Локи все больше и больше выгибался дугой и пытался оттолкнуть старшего Одинсона от себя, но у него ничего не выходило. С каждой секундой тело полукровки становилось все горячее и горячее, и уже через несколько минут стало напоминать раскаленный металл - еще пара секунд и… На всю главную Лондонскую больницу раздался громкий стон, стон полный блаженства, немного затяжной, казалось, он раздался откуда-то из глубины души человека, издавшего его.
- Тихо ты, а то сейчас набегут спрашивать, что произошло. – Но никто так и не пришел, для работников больницы это был явно не первый инцидент, а остальным было попросту наплевать.
Локи лежал с полузакрытыми веками, его до сих пор немного передергивало, а тело совершенно не хотело слушаться.
- У меня во рту все пересохло… Тор, дай воды, пожалуйста.
- Конечно, сейчас, – бог грома был явно доволен собой.
- Можно одну просьбу?
- После этого, думаю, можно даже не одну.
- Не говори сейчас ничего. Просто ляг рядом со мной. А еще… Сними ты уже эту футболку.
***
- Локи! Эй! У меня хорошие новости! – вечно излучающий позитив Майк дернул шторы, и больничную палату залило солнечным светом, - Ланс проверил твои последние показатели и сказал, что ты можешь, цитирую, «проваливать домой». Так что, поздравляю, сбылась твоя мечта! – тут взгляд психотерапевта приковала смятая футболка Тора валяющаяся на полу. - Эм.. Ребят… А чего у вас здесь вчера произошло?
========== PREHISTORY ==========
Тор всегда был непоседливым ребенком. Ему постоянно надо было куда-то убежать, с кем-нибудь подраться, натворить кучу дел, которые совершенно не красили будущего царя Асгарда, но, тем не менее, не находилось ни одного человека в этом божественном мире, который бы не любил наследника Одина. Голубоглазый, светловолосый, крепкий мальчик очень любил попадать в различные передряги и, мало того, любил втягивать во все это всех своих друзей. Мать Тора – прекрасная Фригг, богиня брака и домашнего очага, переживала по поводу подобного поведения своего сына; она считала, что мальчик растет безответственным, а подобное качество для наследника Одина совершенно неприемлемо, но на этом переживания царицы не заканчивались. Её супруг – Бог войны и победы – вел один из самых ожесточенных боев на территории ледяных великанов, и никто не знал, чем может закончиться сражение в Ётунхейме, но каждый надеялся, что оно будет последним. Вестей из другого мира уже давно не было.
Детям о подобных переживаниях в Асгарде было не принято рассказывать, дабы не нарушать их покой и избавиться от лишней кучи вопросов, так что Тор так же проказничал и ни о чем не задумывался. Его шалости брали начало еще с тех пор, как он сделал свои первые шаги. Для Фригг стало нормальным то, что половина её любимого сервиза была разбита, красивейшие одеяния были напрочь испорчены, картины с изображениями предков валялись на полу, а самого Тора на «месте преступления» уже не было. Скорее всего, шустрый мальчик уже убежал в сады инициировать очередной бой со своими друзьями, как он их называл, «верными воинами». Сын Одина бредил войной и троном, вся его будущая жизнь была предначертана, и он прекрасно это знал. Уже с самого раннего возраста он представлял, как поведет в славные битвы свое войско, как будет защищать родной дом, как остальные миры будут бояться его и уважать, а жители Асгарда провозгласят его самым сильным и мудрым правителем. Обо всем этом Тор мечтал, сидя на краю Радужного моста, перед сном; он смотрел на далекие галактики и с детским максимализмом решал, с кем он будет воевать первым. Маленькому богу хотелось поделиться хоть с кем-нибудь своими мечтаниями, чтобы его поняли, поддержали, сказали, что все именно так и будет, но в этом смысле он был одинок.