И быть подлецом (сборник) - Страница 7

В девять часов все были на месте и, усевшись, смотрели на Вульфа. Не возникло никаких проблем, кроме моей мелкой стычки с Андерсоном. Лучшее сиденье в комнате, не считая Вульфова, – красное кожаное кресло, стоящее возле его письменного стола. Андерсон заприметил его, как только вошел, и опустился в него. Когда я вежливо попросил президента перейти на другую сторону комнаты, он резко ответил, что ему нравится тут.

– Но, – возразил я, – и это кресло, и вон те зарезервированы для кандидатов.

– Каких кандидатов?

– Кандидатов, находящихся на самом верху списка подозреваемых в убийстве. Мистер Вульф хотел бы собрать их вместе, чтобы они оказались у него перед глазами.

– Тогда так и посадите их.

Он не сдвинулся с места.

– Я не могу просить вас показать пригласительный билет, – выразительно произнес я, – так как это частный дом, но вас не приглашали. Мой единственный аргумент – удобство хозяина дома.

Он бросил на меня сердитый взгляд, оставшийся без ответа, и, поднявшись, перешел к кушетке. Я пересадил Маделин Фрейзер в красное кожаное кресло, и таким образом остальным пяти кандидатам, сидевшим полукругом перед столом Вульфа, стало просторнее. Бич, который стоя разговаривал с Вульфом, отошел от него и уселся в кресло рядом с кушеткой. Оуэн присоединился к своему боссу, и я предоставил незваных гостей самим себе.

Вульф обвел взглядом полукруг, начав с мисс Фрейзер.

– Вы сочтете это скучным, – произнес он непринужденным тоном, – потому что я только начинаю и мне нужны детали, о которых вам до смерти надоело слышать и говорить. Всю информацию, которая у меня имеется, я почерпнул из газет. Она, несомненно, изобилует неточностями и ошибками. Не знаю, как часто вам придется меня поправлять.

– Это в большой степени зависит от того, – с улыбкой произнес Натан Трауб, – какую газету вы читали.

Рекламщик Трауб был единственным из шести, кого я не видел прежде – только слышал вкрадчивый низкий голос по телефону, заявивший, что практически все должно делаться только через него. Он оказался гораздо моложе, чем я ожидал, – примерно моего возраста, – но в остальном в нем не было ничего необычного. Главная разница между любыми двумя рекламными агентами заключается в том, что один отправляется покупать костюм в «Брукс бразерс»[6] утром, а второй – днем. Все зависит от расписания деловых встреч. На Траубе был двубортный серый костюм, цвет которого очень шел к его темным волосам и здоровому румянцу.

– Я прочел их все. – Вульф снова оглядел полукруг слева направо. – Ознакомился с ними, когда решил, что хочу заняться этим делом. Между прочим, я полагаю, всем вам известно, кто меня нанял и для чего?

Собравшиеся дружно закивали.

– Мы все об этом знаем, – ответил Билл Медоуз.

– Хорошо. Тогда вы знаете, почему мы терпим присутствие мистера Андерсона, мистера Оуэна и мистера Бича. Они – разумеется, вместе с мисс Фрейзер, – представляют здесь девяносто пять процентов капиталовложений наших клиентов. Единственный, кто отсутствует, – это представитель фирмы, выпускающей мыло «Белая береза».

– Он здесь, – вежливо возразил Натан Трауб. – Я могу говорить от ее имени.

– Я бы предпочел, чтобы вы говорили от своего имени, – отрезал Вульф. – И вообще, клиенты здесь для того, чтобы слушать, а не говорить. – Тут он возложил руки на рукояти кресла и соединил кончики больших пальцев. Поставив на место незваных гостей, босс продолжил: – Что касается вас, леди и джентльмены, то вам станет гораздо интереснее, если для начала я скажу, что мне предстоит узнать, кто из вас совершил убийство, – и доказать это. К сожалению, дело осложняется тем, что двое из восьми, а именно: мисс Шепард и мистер Саварезе, не явились. Мне сообщили, что мистер Саварезе занят, что же касается мисс Шепард, то ее присутствие, как я понял, нежелательно, и мне бы хотелось узнать почему.

– Она пронырливая маленькая болтушка. – Эта реплика исходила от Талли Стронга, который снял очки и, нахмурившись, пристально смотрел на Вульфа.

– Надоедливая как муха, – добавил Билл Медоуз.

– Я не стала ее звать, – пояснила Дебора Коппел. – Она откликнулась бы только на личное приглашение мисс Фрейзер, а я не видела в этом необходимости. Она ненавидит всех нас, кроме мисс Фрейзер.

– Почему?

– Нэнсили считает, что мы держим ее на расстоянии от мисс Фрейзер.

– Это действительно так?

– Да. Мы пытаемся.

– Надеюсь, вы не будете держать ее на расстоянии от меня. – Вульф вздохнул так глубоко, что между жилеткой и брюками показалась желтая полоска рубашки. Его пальцы сжали ручки кресла. – Итак, приступим. Я терпеть не могу, когда меня перебивают, но сейчас исключительный случай. Если вы не согласитесь с чем-либо сказанным мною или сочтете, что я ошибся, объявите об этом сразу. Итак, продолжим.

Дважды в неделю или чаще вы обсуждаете, кого пригласить в программу мисс Фрейзер. Это непростая проблема: вам нужны интересные люди, желательно известные. Причем они должны мириться с тем унизительным фактом, что в их присутствии, с их молчаливого одобрения, если не сказать больше, мисс Фрейзер и мистер Медоуз изрекают абсурдные утверждения о рекламируемых в программе продуктах. Недавно…

– Что же в этом унизительного?

– Нет никаких абсурдных высказываний!

– Какое отношение это имеет к тому, за что мы платим?

– Вы не согласны. – Вульф был совершенно спокоен. – Так я и думал. Арчи, пометь, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Можешь проигнорировать протест мистера Оуэна, так как предложение поправлять меня на него не распространялось. – Он снова обвел взглядом полукруг. – Недавно возникла мысль пригласить на программу человека, торгующего информацией о скачках. Наверно, ваши воспоминания о том, когда впервые прозвучало это предложение, разнятся.

Маделин Фрейзер сообщила:

– Этот вопрос обсуждался больше года.

– Я всегда был категорически против, – заявил Талли Стронг.

Дебора Коппел улыбнулась:

– Мистер Стронг считал это неподобающим. Он полагает, что от нашей программы никого не должно коробить, а это невозможно. Все что угодно может прийтись кому-то не по вкусу.

– Что заставило вас изменить свое мнение, мистер Стронг?

– Две вещи, – ответил секретарь совета спонсоров. – Во-первых, у нас возникла идея провести голосование среди слушателей программы. Пришло более четырнадцати тысяч писем, и девяносто два и шесть десятых процента написавших высказались за. Во-вторых, в одном из откликов, исходившем от профессора математики Колумбийского университета, предлагалось, чтобы вторым гостем программы стал он сам или какой-нибудь другой математик, способный судить как эксперт о законе средних чисел. Это придавало делу совсем другой поворот, и я согласился. Нат Трауб из рекламного агентства все равно был против.

– Я и сейчас против, – вмешался Трауб. – Вы можете поставить мне это в вину?

– Итак, мистер Трауб оказался в меньшинстве? – уточнил Вульф у Стронга.

– Совершенно верно. Итак, мы приступили к подготовке. Мисс Вэнс, которая помимо сценариев проводит изыскания для программы, составила список предполагаемых кандидатов. Меня – да и остальных тоже – удивило, что в одном только Нью-Йорке издается более тридцати разных газет с информацией о скачках. Мы сократили список до пяти и связались с ними.

Мне следовало предупредить, что в этом кабинете запрещено произносить слово «связаться». Сейчас Вульф ему задаст!

Босс нахмурился:

– Были приглашены все пятеро?

– О нет. Договорились, что они встретятся с мисс Фрейзер – я имею в виду издателей газет. Она должна была выяснить, который из них больше подходит для эфира и не выкинет ли что-нибудь способное испортить программу. Окончательный выбор оставили за ней.

– Каким образом были отобраны эти пятеро?

– На основе объективных критериев. Учитывалось, как давно они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и печати, мнения спортивных обозревателей и тому подобное.