И было утро... Воспоминания об отце Александре Мене - Страница 83

Поражала его невероятная эрудиция. Он легко переходил от одной проблемы к другой из разных областей знаний: геологии, биологии и зоологии, антропологии, философии, истории религии, богословию, истории литературы, поэзии или литургики. Был типичным русским мыслителем, столь редким в других странах, мыслителем, охватывающим различные сферы познания и стремящимся создать синтез: синтез науки и христианства. Был в этом наследником великих русских мыслителей, особенно о. Павла Флоренского, которого высоко ценил. Так же, как и Владимира Соловьева, о. Сергия Булгакова, Николая Бердяева. Но, в противоположность им, отец Александр посвятил себя не созданию личных философских или богословских систем, но таким работам, которые для России являются самыми актуальными.

В своих книгах стремился приблизить библейскую историю к читателям, у которых практически не было доступа не только к трудам по библеистике, но даже к самой Библии (его работы в России переписывали на пишущих машинках и даже от руки). Кажется, что самой любимой наукой отца Александра была библеистика. Выявить облик Христа в Ветхом Завете и рассказать, что вся история человечества вела к этому единственному событию, к воплощению Христа. Хотел он показать Христа не только в своих книгах, не только в литургии, а прежде всего в жизни. Стремился к созданию общины, потому что считал, что община является будущим Церкви в секуляризованном мире. И такую общину создавал в приходе Новой Деревни.

Эго был приход довольно необычный: туда приходили жители соседних сел, но в небольшую деревянную церковь приезжала толпами и интеллигенция из Москвы. Я помню, как перед Великим постом привели Надежду Яковлевну Мандельштам и с каким уважением относились к ней все присутствующие; отец Александр способствовал возвращению Александра Солженицына к христианству, крестил знаменитого русского поэта Александра Галича. Члены прихода с любовью и заботой помогали людям бедным и больным.

Отца Александра не страшили угрозы анонимов, н он не внимал просьбам близких быть осторожным. Поступал так именно потому, что был служителем Христа. Его пастырская деятельность была невероятно насыщенной. Кто в состоянии подсчитать всех тех, кого крестил, кому был духовным отцом? А духовником он был исключительным. Его советы были точны и помогали каждому человеку в решении его проблем. Часто «опережал» вопросы своих духовных детей и давал ответы, как всегда, самые верные.

Что поражало: всех помнил по имени. Надо здесь представить себе толпу верующих, давку, и эти две–три минуты на встречу, чтобы понять, сколько уходило физических и психических усилий. Всегда с улыбкой, без следов усталости. Всегда готов прийти на каждый зов и ответить на каждую просьбу.

Священство было центром его личности и его жизни. Все подчинял священству.

Отец Александр был священником Русской Церкви. И никогда бы из России не уехал. Он был крупным учёным и человеком большого сердца, светочем Церкви, а в последние годы, когда положение в России изменилось, его заметило и государство. То самое государство, которое семьдесят лет назад объявило войну Богу, во имя идеи общества без Бога уничтожило тысячи церквей, костёлов, мечетей и синагог. Во имя этой идеи закрывало церкви, семинарии, духовные академии и благотворительные институты.

После семидесяти лет осталась пустыня. Эту пустыню надо было удобрять и орошать. Отец Александр в этой пустыне совершал работу титана, прерванную в то воскресное утро, на пути в церковь, к служению Литургии. Отец Александр был в пути, как христианин, который всегда в пути…

Когда в Париж дошла весть о кончине на Соловках о. Павла Флоренского, его друг, о. Сергий Булгаков (они вместе изображены на картине Нестерова «Философы») писал: «Он восхотел до конца разделить судьбу со своим народом. Отец Павел органически не мог и не хотел стать эмигрантом в смысле вольного или невольного отрыва от родины, и сам он, и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее её преступление».

Не важно даже, кто был убийцей отца Александра, — был ли это антисемит, или враг православия, или враг быстрой новой христианизации России. Важно, что погиб священник, который до конца разделил судьбу своего Учителя — «Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин. 15, 20).

Этому преступлению даже не постарались придать видимость несчастного случая или бандитского нападения. Человек с топором во мраке подмосковного утра очень слабо знал христианство. Забыл, что на крови мученика произрастают семена веры Христовой. Забыл также, что тысячи убийств во времена террора не достигли своей цели. Суть дела не в том, чтобы Россия, как и Польша, имела своего ксёндза Попелушко. В России тысячи таких, как ксёндз Попелушко. Несмотря на все происходящие ужасы, именно в России, как нигде в мире, звучат слова Христа: «Бодрствуйте, Я победил мир» (Ин. 16, 33).

Жизнь и дело отца Александра есть величие России, но его убийство есть преступление невообразимое, которое ещё потрясёт совесть России.

В одном из известных документов, подписанном православными богословами и касающемся антисемитизма в России, читаем: «Мы глубоко радуемся возрождению, которое переживает сегодня Русская Православная Церковь, и осознаем, какие трудные задачи стоят теперь перед Ней». В решении этих важнейших и труднейших задач отец Александр сыграл свою роль, и к тому же выдающуюся.

Мы горюем, что он не мог исполнить все до конца. Веруя в общение святых, надеемся, что из другого уже мира он будет покровителем духовного возрождения России.

Да сохранит и да благословит нас всех Господь своей милостью!

Генрих Папроцки, протоиерей,

Варшава

Когда я впервые приехал в Москву, то имел честь, имел радость посетить отца Александра Меня.

Великий пророк, в котором была великая любовь к Иисусу. Мужественный человек, в котором, без сомнения, Бог был источником жизни.

Он глубоко тронул меня. Я хотел бы провести минуту в молчании, чтобы побыть в общении с отцом Александром Менем. Давайте побудем в общении с ним…

Господь посылает Своих пророков, чтобы показать нам путь, чтобы направить наши жизни. Господь посылает Своих пророков, и Его пророки возвращаются к Нему.

Могу представить себе боль, которую пережили многие из вас, когда услышали, что отец Александр убит, и убит таким жестоким способом.

Но я думаю, что есть тайна в его жизни и есть тайна в его смерти. И теперь, когда он возвращается к Богу, происходит то, что каждый из нас, на своём малом пути, становится Александром Менем. Каждый — на своём собственном пути.

Когда Иисус был убит, ученики Его плакали. Они возлагали такую надежду на Иисуса, а Иисуса убили. И можно представить себе боль в сердцах этих мужчин и женщин, которые следовали за Ним так верно.

Но Иисус сказал: «Это хорошо, что Я ухожу от вас, потому что если Я уйду от вас, то Отец Мой пошлёт вам Моего Духа».

И вот так совершается история христианства, от поколения к поколению: пророков убивают, и мы призываемся нести Весть до тех пор, пока и сами сможем отдать свои жизни. И поэтому важно, что — каждый из нас по–своему — мы становимся Александром Менем.

Каждый из нас, чтобы стать образом Иисуса, должен стать самим собой — в Духе Иисуса. Для этого и пришёл Иисус — чтобы дать нам Своего Духа.

И никто из нас не может сказать: я слишком слаб, я слишком хрупок, я не похож на Александра Меня. Конечно, мы не похожи на Александра Меня, но Дух Иисуса, Который был в Александре Мене, должен войти в нас, и тогда, каждый из нас, мы будем жить в Иисусе и для Иисуса. Мы слабые, мы жалкие, мы неверующие. Но верен Бог — Он посылает нам своего Духа.

Я призываю вас доверять, верить Богу, живущему в вашем сердце, слышать Его. По существу, это и есть Весть Александра Меня. Так он жил, и так призваны жить все мы — как ученики Иисуса.