«...И ад следовал за ним» - Страница 22

Он снова взглянул на часы, и у него мелькнула мысль: сколько раз за последние годы он уже сверялся с часами в темноте, ожидая, когда наступит определенный момент, когда будет подан сигнал и начнется что-то такое, что посчитал необходимым кто-то посторонний. Но сейчас наконец Эрл сам определил, что ему необходимо сделать. Он должен спасти человека, которого любит больше всех на свете, иначе жизнь для него потеряет всякий смысл. Вот как работала его мысль, и только так она и могла работать. Эрл не колебался ни секунды, не рассматривал другие возможности, не испытывал сомнений, тревоги, соблазна воспользоваться более легким путем, и если он и знал чувство страха, оно было запрятано глубоко под агрессивной решимостью, вызванной силой воли, – это умение сосредоточиться на главном Эрл считал подарком судьбы.

Его с Сэмом связывали неразрывные узы. В детстве, о котором Эрл предпочитал не вспоминать, во всем отвратительном мире только Сэм проявлял к нему доброту и нежность, гораздо большую, нежели родной отец Эрла, шериф. Свэггер-старший по нескольку раз в неделю ремнем для правки бритв вбивал волю Господа и слово баптистской Библии в Эрла, его брата и мать. Но Сэм оставался неизменно добрым и ласковым и однажды даже упрекнул отца Эрла в чрезмерном рвении наказывать.

Прошли годы; Эрл отслужил в морской пехоте и, вернувшись с большой войны, оказался втянут в новую, в Хот-Спрингсе, где опять был на волосок от смерти. И снова Сэм пришел к нему на помощь. Разыскав Эрла, он сказал ему: «Так, Эрл, у меня есть одна вакансия. Мне нужен следователь в округе Полк. Денег много не обещаю, но ты будешь работать в правоохранительных органах, и я постараюсь замолвить за тебя словечко. Молодой человек, я хочу, чтобы ты работал на меня. Я не хочу, чтобы с тобой произошло какое-нибудь несчастье».

Вот как случилось, что они проработали вместе несколько лет, и Эрл наконец начал понимать, что в каком-то смысле – это нельзя было бы найти ни в одной книге, но он это чувствовал, знал, несмотря на все то, что пишут в книгах, – Сэм стал ему тем самым отцом, о котором он всегда подсознательно мечтал. Разумеется, Эрл не смог бы выразить это словами, ибо слова обманчивы и никогда не означают именно то, что сказано, или, еще хуже, никогда не выражают тот смысл, который в них вкладывают. Но Сэм был человек честный, справедливый и убежденный, трудолюбивый, как пчела; именно Сэм помог Эрлу взять в банке кредит, чтобы привести в порядок старый отцовский дом. Сэм относился к мальчику Эрла скорее как к родному внуку, чем как к сыну подчиненного, и искренне любил Боба Ли, а тот отвечал ему взаимностью.

Так что сейчас, черт побери, мы пойдем до конца, не оглядываясь назад, и сделаем то, что должны.

Эрл снова взглянул на часы. Да, вот-вот должно уже…

Вдалеке прогремел взрыв. Это был даже не столько взрыв, сколько свидетельство вырвавшейся на свободу огромной силы. Над деревьями поднялось зарево, и через мгновение послышался треск петард – Эрл сделал их двадцать пять из тридцати патронов, с трудом вытащив из гильз пули и залепив отверстия глиной. Канонада получилась славной; в целом создалось ощущение, что банда Долтона[11] решила одновременно ограбить два банка в городке, в котором банков не было и в помине.

На глазах у Эрла большое бревенчатое строение ожило. Кто-то завел генератор, повсюду вспыхнул яркий свет. Один помощник шерифа, за ним другой, потом сразу трое или четверо выскочили на улицу, чтобы узнать, в чем дело. Кто-то начал колотить в большой гонг, и на короткое мгновение все это показалось почти смешным – Эрлу даже пришло на ум выражение «пожарная тревога по-китайски»[12]. Полицейские во главе с шерифом растерянно высыпали во двор, пытаясь понять, что происходит.

По дороге примчался патрульный. Влетев во двор, он с трудом осадил взмыленную лошадь и начал кричать:

– Лавка Саттера горит, и кто-то палит оттуда из нескольких стволов. Я не знаю, что там; наверное, ниггеры задумали поднять восстание!

– По коням! – заорал шериф. – Надо пресечь бунт в корне, иначе черномазые обезумеют и тогда справиться с ними будет нелегко. Шевелитесь, мерзавцы, и живо скачите туда!

Помощники оседлали коней и проверили оружие: зарядили револьверы, вставили патроны в магазины карабинов, передернули затворы, взвели курки, – а затем без лишней суеты маленький отряд выехал за ворота и умчался по дороге, оставив за собой облако пыли.

Эрл расположился под таким углом к строению, чтобы на него выходило как можно меньше окон. В то же время он понимал, что ему нельзя красться или, напротив, торопиться. Поднявшись с земли, он уверенно направился вперед, полагая, что в общей суматохе никто не обратит на него внимания и тем более не заметит, что у него одна лодыжка обмотана нательной рубахой Сэма. Он прошел во двор.

Едва он успел спрятаться за дом, как второй отряд всадников, на этот раз ведомый самим шерифом, умчался вдогонку за первым. Возможно, участок полностью опустел; возможно, здесь еще оставались люди.

Эрл быстро отыскал сарай, в котором усердно работал дизель-генератор, чихая в небо сизым дымом. Он опустился на корточки и открутил крышку горловины топливного бака. Отвязав скомканную рубаху от ноги, Эрл скатал ее в тонкий рулон и засунул в горловину бака так, чтобы кончик окунулся в солярку. Он знал, что горючая жидкость будет впитываться в волокна ткани до тех пор, пока не пропитает ее всю. Не ограничившись этим, Эрл достал разрезанную пополам сигарету, зажег ее, сделал глубокую затяжку и вставил в скомканную хлопчатобумажную материю. Пока сигарета будет тлеть, солярка будет впитываться в ткань, поднимаясь вверх. Через две минуты (Эрл засек по второй половине сигареты) огонь встретится с соляркой, топливный бак вспыхнет, и копам придется уже думать о двух пожарах, причем второй будет пожирать их собственное имущество.

Выйдя из сарая, Эрл обогнул дом и вошел в арестантскую камеру. Он хотел проскользнуть незамеченным, но пожилой охранник стоял у окна и смотрел на пожар, сжимая в руках обрезанную двустволку. Старик дымил сигарой, растерянно переминался с ноги на ногу, облизывал пересохшие губы и не отрывал взгляда от разгорающегося вдалеке зарева. В каждом его движении сквозило беспокойство.

Эрл достал нож. Ощущение знакомой тяжести в руке, прикосновение гладкой поношенной кожи рукоятки вселили в него уверенность. Он точно знал длину лезвия и то, на что оно было способно.

Он быстро приблизился к старику сзади, сжимая рукоятку ножа.

Эрл нанес удар, и старик упал.

Удар был нанесен металлическим набалдашником на конце рукоятки в то место, где челюсть встречается с черепом, на дюйм по косой ниже уха. Удар получился сильным, ошеломляющим. Свет померк в глазах старика еще до того, как он опустился на пол; обрез с грохотом откатился в сторону. На добрых пять минут охранник был обезврежен.

Подойдя к столу, Эрл схватил ключи и отпер камеру Сэма. Тот молча оделся и даже завязал галстук. Его глаза были широко раскрыты в предчувствии опасности, дышал он часто и неглубоко.

– Пошли, – прошептал Эрл, и они выскочили за дверь.

Сэм, шатаясь, побрел было в ночную темноту, но Эрл решительно схватил его за руку.

– Мы должны выйти через ворота, держась следа, оставленного лошадьми. Если увидите кучу конского навоза, постарайтесь в него наступить. Вы все поняли?

– Как я могу увидеть кучу навоза? Я не разгляжу даже…

Бабах!

Взрыв прозвучал приглушенно; ночное небо разорвал яркий луч, поднимающийся вверх, освещая все вокруг. Взлетев достаточно высоко, луч разделился и рассыпался во все стороны тысячами огненных цветков, которые тотчас же принялись пожирать все вокруг. Крытая рубероидом крыша вспыхнула мгновенно. В свете зарева Эрл и Сэм быстро нашли ворота и выбежали в них по следу разгоряченных лошадей, усыпанному комками навоза.

– Сюда! – заорал Эрл.

Свернув с дороги, они углубились в лес. Густые заросли переплетающихся сосен в темноте казались сплошной непроходимой стеной. Но Эрл отыскал склон именно там, где тот и должен был находиться, и, поднявшись на вершину невысокого холма, сориентировался на восток. Там, за небольшой прогалиной, снова вставала стена деревьев. В одном месте Эрл остановился, включил на мгновение фонарик, поводил лучиком вокруг и нашел привязанный к стволу сосны моток веревки. Подбежав к дереву, он достал нож, освободил моток и засунул его за пояс.