«...И ад следовал за ним» - Страница 21

Эрл покачал головой. Если Сэм вбил себе что-то в голову, убеждать его было бесполезно.

– Хорошо, мистер Сэм, выбросьте мне свою рубашку. Встретимся послезавтра, в два часа ночи. После чего прогуляемся по сосновому лесу, возвратимся домой и посмеемся над тем, что осталось позади.

Вернувшись перед самым рассветом в густые заросли, Эрл урвал несколько часов сна. Его разбудил какой-то внутренний будильник, и вообще это оказалось плохой идеей, так как Эрлу не удалось полностью расслабиться и провалиться в забытье.

Проснувшись, Эрл снова умылся в холодной воде, сдерживая дрожь, охватившую его, несмотря на удушливый зной, и стал думать. В первую очередь необходимо было определиться с направлением. Порывшись в своих вещах, Эрл снова достал проклятый «Путеводитель по “штату магнолий”» за 1938 год. Благослови господи турфирмы или кого там еще, кто его составлял, но работу свою они выполнили хорошо. Помимо подробной карты Эрл нашел на странице восемьдесят три милую схему, подписанную «Транспортное сообщение». Прищурившись, он отыскал то, что ему было нужно, – железнодорожную ветку, ведущую приблизительно с севера на юг, которая связывала Паскагулу с Хаттисбергом и Южной железной дорогой. Вот куда направятся они с Сэмом в надежде вскочить на проезжающий мимо поезд.

Эрл понимал, что им придется очень нелегко. Собаки пойдут за ними практически сразу же, и надо позаботиться о том, чтобы как можно больше раз сбить их со следа. Чем быстрее будут преследовать их собаки, тем труднее им придется. Возможно, им не удастся добраться до железной дороги, или они доберутся, но в это время по ней не пройдет ни один поезд. К счастью, местность была слишком лесистая, чтобы организовать преследование верхом; полицейским придется идти пешком, и, привыкшие к лошадям, они будут двигаться очень медленно и неуклюже, оставшись на своих двоих. Люди устанут значительно раньше собак, но собаки будут тянуть их вперед, вместе с безымянным псарем и шерифом Леоном, который воспримет побег как личное оскорбление. У Эрла мелькнула мысль, призовут ли помощники шерифа на подмогу охрану тюрьмы. В каком-то смысле это было бы даже и к лучшему, ибо совместную операцию придется еще организовывать. На это уйдет время, а для Эрла время было решающим фактором.

Он петлял между деревьями, детально прорабатывая план: где он проникнет за ограду, как будет действовать, как освободит Сэма, куда они побегут, по каким приметам будут искать дорогу в лесу. Эрл сориентировался с помощью компаса, затем спустился к ручью и спрятал там пистолет, рюкзак и карабин, чтобы забрать все на обратном пути. Он подумал, что поступил очень умно, захватив карабин, из которого можно будет перестрелять пущенных по следу собак.

Наступила ночь, и Эрл снова проник на территорию участка. Первым делом он направился на конюшню. Пройдя мимо беспокойных, взмыленных благородных животных, Эрл отыскал на полке со сбруями то, без чего ему никак нельзя было обойтись: веревку. Отличную, прочную, четырехжильную.

Затем он вернулся к сараю, в котором размещался электрогенератор. Полицейские выключали его на ночь. Проскользнув в сарай, Эрл нашел несколько двадцатипятигал-лонных бочек солярки. Осмотревшись вокруг, он отыскал канистры емкостью по галлону, с помощью которых заправлялся горючим генератор. Взяв три канистры, Эрл наполнил их до краев и плотно завинтил крышки. Три галлона солярки. С помощью этого можно сотворить немало интересного.

Покончив с этим, Эрл перед самым рассветом снова выскользнул за ограждение, чтобы немного выспаться. Ему предстоял очень трудный день. Ну а самое трудное начнется потом.

Шериф пришел в три часа дня.

– Что ж, сэр, – сказал он, – наконец у меня есть для вас кое-какие новости.

– Замечательно, – ответил Сэм. – И у меня тоже есть для вас кое-что. Шериф Гаттис, я собираюсь не только подать на вас официальную жалобу в полицию штата и в Федеральное бюро расследований, но добиться того, чтобы вы и ваши люди предстали перед судом. С превеликим удовольствием я отправлю вас за решетку на очень долгий срок, и на свободу вы выйдете нищим, без надежды до конца своих дней найти хоть какую-нибудь приличную работу. Возможно, вам посчастливится занять место одной из негритянок, работающих уборщицами в тюрьме.

– Сэр, должен сказать, ваш язык подобен ядовитому змеиному жалу. Еще ни разу в жизни мне не приходилось встречать человека, у которого золотой голос сочетался бы со злобным языком так, как у вас. Определенно, вам не место здесь, в Миссисипи.

– Шериф, когда я с вами разберусь, вы будете горько сожалеть не о том, что я ступил на территорию вашего штата, а о том, что это сделали вы, черт бы вас побрал!

– Это мы еще посмотрим. А что касается завтрашнего дня, так вас доставят вниз по реке в городок, который называется Льюсдейл. Именно там в настоящее время располагается судья Третьего судебного округа. Судья решит, достаточно ли у нас доказательств, чтобы судить вас по обвинению в убийстве.

– Вам прекрасно известно, что я непричастен к этому преступлению. У вас нет никаких улик, вы не проводили анализ следов крови, моих отпечатков пальцев на месте преступления нет. Любой коронер сразу же установит, что смерть несчастной женщины случилась задолго до моего появления.

– Может быть, да, а может быть, и нет. Однако факты говорят о том, Винсент, что именно вас, а не кого-либо другого мои помощники обнаружили в доме убитой. Как знать, быть может, вы приехали в Ниггертаун и не смогли удержаться от дешевых развлечений. Почему-то вам пришло в голову, что старуха ублажит вашу похоть, однако она отказалась, и вы раскроили ей голову. Нам уже не раз доводилось видеть такое. Если бы вы были местным, мы бы, возможно, сказали: «Старина Винсент, он думал не головой, а головкой», и этим бы все кончилось. Мало ли что бывает с людьми. Но поскольку вы пришлый агитатор, правила для вас будут другими.

– Это просто вздор. Любой прокурор презрительно отмахнется от ваших вымыслов. Вы произвели опрос свидетелей, сопоставили время, оцепили место преступления, изучили окружение убитой, ее родных и знакомых, у кого, возможно, были причины ненавидеть и убить ее? Нет, вы просто схватили совершенно невиновного…

И вдруг Сэм осекся. Внезапно ему все стало ясно.

Эрл был прав. Завтра, во время переправы по реке, он утонет. Его поглотит вода, как поглотила она семью негров. В этой истории главное – заставить его замолчать. Навеки.

– Вы предстанете перед судьей, – зловеще улыбнулся шериф Леон. – У вас будет возможность связаться со своим адвокатом. Мы выясним все раз и навсегда. И все будет в порядке, правосудие восторжествует, как это всегда бывает в округе Фивы.

Ни луны, ни ветра. Собаки не лаяли. Казалось, в Фивах, штат Миссисипи, стоит еще одна тихая, спокойная ночь в долгой цепочке таких же жарких, душных летних ночей, похожих одна на другую.

Эрл, сидевший на корточках за проволочным ограждением, сверился с часами. Он был одет не по сезону, а скорее для боя: высокие, тяжелые охотничьи ботинки, темно-синий свитер, шапочка, лицо, выпачканное грязью. В ножнах на бедре нож. Часы на запястье перевернуты, чтобы скрыть блеск фосфоресцирующего циферблата.

По его прикидкам, «коктейль Молотова» из солярки и натертого в порошок мыла с запалом из зажженной сигареты, вставленной в пропитанную горючей смесью тряпку в горлышке, ровно через минуту взорвется в заброшенном здании на окраине Фив, меньше чем в полумиле отсюда. Пламя быстро распространится по убогому строению, воспламенив пороховые фитили, которые, в свою очередь, приведут огонь к хлопушкам, сооруженным из патронов 45-го калибра. Несколько секунд будет казаться, что в Фивах происходит ожесточенная перестрелка. Постройка сгорит дотла; когда пламя доберется до сердцевины толстых досок на крыше, ночную тишину прорежут еще несколько выстрелов.

Эрл рассчитывал, что подручные шерифа поднимутся на ноги за считаные секунды. Что-что, а дело свое они знают. Шериф Леон вышколил их реагировать немедленно на любые чрезвычайные ситуации. Оседлав коней, помощники через пару минут умчатся в город отражать нападение неведомого врага. После этого Эрл ворвется в арестантскую камеру, уложит всех тех, кто там окажется, и освободит Сэма. Они скроются в лесу. Однако передышка окажется очень недолгой. Эрл понимал, что надо будет успеть как можно дальше оторваться от собак.