Хватай и беги - Страница 73

— Но полиция может начать разыскивать ее и Хозе.

— А когда они найдут твою мать, то посадят в тюрьму, и ты никогда больше ее не увидишь.

— Я не верю… — начал Уит, но тут его сотовый зазвонил. Он включил связь.

— Уитмен Мозли? — Это был незнакомый ему баритон, сочный и уверенный. — Твоя мать жива. Думаю, тебе небезынтересно об этом знать.

— Кто это? Хозе Перон?

— Мы еще немного подержим ее у себя, а потом отпустим к тебе целой и невредимой. Но только в случае, если ты не обратишься к копам. Иначе нам придется принять некоторые меры предосторожности. Однако мы не хотели бы прибегать к крайностям. Надеюсь, ты понимаешь меня.

«Мы»… Значит, Хозе действовал не в одиночку.

— Я хочу, чтобы она вернулась, и прямо сейчас.

— Не горячись и наберись терпения. Мы хорошо о ней позаботимся, а потом вернем ее. Мы даже готовы организовать встречу для вас.

— Я тебе не верю.

— Это твое право. Можешь верить или нет, — произнес мужчина, — но для начала подумай. Нам ничего не стоило убить ее вместе с Кико, но мы этого не сделали. Расценивай это как серьезную гарантию.

— Дай мне поговорить с ней.

— И что ты намерен с ней обсудить? Ее способности в области отмывания денег? Или вспомнить, как она убила человека в Монтане тридцать лет назад?

Уит почувствовал, как застучало в висках.

— Но как вы…

— Веди себя правильно, и она будет жить. Иначе твоя мать умрет. Мы очень скоро тебе позвоним. — И собеседник Уита повесил трубку.

Уит передал Фрэнку содержание их разговора.

— Что это, черт возьми, значит? — воскликнул Фрэнк. Он потер рукой покрасневшие глаза. — Зачем им понадобилось удерживать ее?

— Хозе, если это он, может попытаться найти информацию о финансовых операциях Беллини. Но он не позволит Еве уйти и потом все равно убьет ее.

«Монтана… Хозе знает о том, что мама застрелила Джеймса Пауэлла в Монтане, а также то, что я сын Евы. Значит, это он убил Гарри и забрал с собой его записи», — думал Уит. Интуиция подсказывала ему, что он мыслит правильно.

Тяжесть этого открытия заставила его замереть на месте. Казалось, он не замечает ни Фрэнка, ни своей тарелки. Уставившись в пространство, Уит молчал.

— Значит, ты все-таки позвонишь копам? — спросил Фрэнк.

— Он сказал, что убьет ее, если я это сделаю.

— Тогда, чтобы не подвергать ее жизнь опасности, мы должны подчиниться его требованию.

— Фрэнк, я не могу.

— Нет, можешь, и ты это сделаешь. Нам придется играть по их правилам, чтобы вернуть Еву.

— Мне нужно знать, где засел Хозе, где он ее держит. Фрэнк, придумай что-нибудь.

— Я не умею гадать. Найти место, где они скрываются, не так-то легко. Попробую снова запустить словцо по улицам. Деньги всегда помогали получать нужные сведения.

— Предположим, что за всеми этими событиями стоит Хозе. Он убил Кико, он же убил или приказал убить Пола, а также пытался прикончить Бакса. Для чего? Чтобы никто больше не охотился за этими миллионами? Но это объяснимо только в том случае, если деньги уже у него. Думаю, что это Хозе застрелил Гарри и Дойла и украл деньги.

Фрэнк покачал головой.

— Как Хозе мог узнать о месте получения наличных?

— Он проследил за Евой, или, что еще хуже, ему сообщил об этом Бакс. Полиция должна сравнить пули, которыми застрелили Кико, и те, что попали в Гарри Чайма и Ричарда Дойла. — Уит взял свою чашку кофе. — Хозе засунул двадцатку в рот Кико, но если он сам стащил деньги, то зачем ему устраивать этот спектакль? Нет, у него свои правила игры.

Официантка принесла им омлеты, мясо с овощами, овсянку, приправленную чесноком и сыром. Едва они приступили к еде, Уит внезапно рассмеялся.

— Что случилось? — спросил Фрэнк, намазывая маслом булочку.

— Здесь все так по-домашнему, что кажется странным, — сказал Уит. — Если бы Ева взяла меня с собой, когда сбежала, мы с тобой часто сидели бы вместе за завтраком.

— Из меня получился бы плохой отчим, — сообщил Фрэнк, — поэтому радуйся, что она тебя не взяла.

— Когда бросают детей — это ужасно.

— Все уже в прошлом, — вздохнул Фрэнк. — В сущности, похоже, что ты вполне сумел преуспеть в жизни, если не считать затянувшихся поисков матери. Но для чего тебе сейчас нужна мать? Чтобы считать себя вполне состоявшейся личностью? — поинтересовался Фрэнк. — Кстати, вы с Баксом больше похожи, чем ты себе можешь представить.

— Извини, не понял?

— Я имею в виду его кассеты для самосовершенствования. Их смысл в том, чтобы, если человек потерпит неудачу, убедить его, что виноват не он, а внешние обстоятельства. Сам же человек может все исправить и быстро изменить. Ты ищешь Еву, чтобы исправить себя, Уит, а не ее.

— Вначале, вероятно, так и было, но не сейчас.

— Я знаю, что у нее хватает недостатков, — сказал Фрэнк, — но уверен, что она любит тебя.

— Она воровка и обманщица.

— Ну и что? Она ведь не такая, как Бакс или Хозе. Попробуй мыслить здраво и без эмоций.

Уит вспомнил, как Ева лечила его раны, как говорила о его любви к пицце пепперони и настаивала, чтобы он спасал в первую очередь себя.

— Ты любишь ее? — спросил Фрэнк. — Мне хотелось бы знать.

Уит положил вилку.

— Я не желаю обсуждать эту тему. Единственное, о чем я прошу тебя, — это привести Бакса туда, где я смогу с ним поговорить.

— Бакса?

— Во всей этой истории Бакс является ключевой фигурой.

— Он не захочет с тобой встречаться, — сказал Фрэнк. — К тому же за ним могут следить копы. Ты ведь не хочешь, чтобы копы увидели вас вместе? Тогда они смогут задержать тебя как свидетеля и предложить тебе давать показания против меня, твоей матери, Бакса и еще кого угодно.

— Я намерен анонимно передать полиции видеозапись, на которой Бакс таскает трупы своих приятелей из корпорации. Но как только он попадет за решетку, я уже не смогу с ним встретиться.

— В случае его ареста у тебя появится возможность надавить на него.

Уит наклонился вперед и настойчиво произнес:

— Позвони ему и скажи, что эта запись у меня.

Глаза Фрэнка расширились.

— Ты что, с ума сошел?

— Я чертовски серьезен. Скажи ему. Бакс знает, где скрывается Хозе. Возможно, именно поэтому Хозе попытался его убить.

— Не думаю, что именно этого хочет твоя мать, — отрезал Фрэнк. — Она предпочла бы, чтобы ты отправил свою задницу домой.

— Сейчас у нас с Баксом общий враг в лице Хозе, — продолжал Уит.

— Это сделка с дьяволом. Я не пойду на такое. — Фрэнк вытащил из бумажника двадцатку и бросил ее на стол. — Подумай над моим предложением с арестом Бакса. Это станет твоей игрой, сынок.

— Фрэнк, прошу тебя. Нам нужен Бакс.

— О Господи, — почти простонал Фрэнк. — Ты так и не ответил мне. Ты любишь Еву?

— Я не знаю ее как мать в обычном понимании этого слова. Но в определенном смысле я знаю или же хочу верить, что знаю ее. Возможно, я занимаюсь самообманом. — Уит покачал головой. — Люблю ли я мать? Я должен любить ее.

Уходя из ресторана, Фрэнк Поло проследил, как Уит сел в позаимствованный у Чарли Фулхема «лексус» и выехал со стоянки. Он уже в первый день знакомства заметил, что молодой человек весьма похож на Еву: такой же решительный, сообразительный и целеустремленный. Фрэнк, прежде чем вернуться домой, покатался еще минут двадцать, останавливаясь на светофорах и следя за обстановкой. Он не был вполне уверен, кого именно ожидает увидеть в зеркале заднего вида. Фрэнк представлял себе копов, поджарых, мускулистых парней, которые будут сверлить его пронизывающими взглядами, или женщину-полицейского с короткой стрижкой лесбиянки, которая проявит подчеркнутую вежливость, обращаясь к нему со словами «мистер Поло», в то время как неудержимый страх будет терзать его кишки. Он окажется в комнате для допросов, где копы будут строить предположения о сотрудничестве Фрэнка Поло с Томми и Полом Беллини вне сферы управления стриптиз-клубом, допытываясь, насколько близко он соприкасался с криминальной деятельностью этого известного клана. И, естественно, у него поинтересуются, где же находится Ева Майклз. Хорошо, что он вернул взятые в «Топазе» деньги, снова поместив их на клубные счета. Это позволяло ему оставаться незапятнанным. Боже, Пол действительно сделал ему одолжение. «Что вы от меня хотите?» — любил мысленно произносить Фрэнк воображаемым следователям, которые вели его допрос. «Чтобы я вернул обратно честно заработанную мной „Грэмми“?» Он считал, что это заставит копов оценить его хладнокровие. Что касается «Грэмми», то изящная статуэтка стояла на каминной полке в его спальне. Она была одной из немногих вещей, на которые он всегда смотрел перед сном.