Художник, что рисует (СИ) - Страница 40

В одном месте битого стекла оказалось так много, что я решил перенести его подальше от кромки прибоя. Просто стало страшно за того, кто по незнанию случайно попадет на это место. Именно за этим меня застал местный полицейский, видимо пожелавший узнать, чем я здесь занимаюсь. Но едва увидев, как я извлекаю из песка стеклянные осколки, собираю их в кучу и переношу под отвесный склон, где она не причинят никому вреда, вопросы вертевшиеся у него на языке сразу же закончились. Более того, отдав мне честь он извинился и произнес:

— Извините, если помешал, сэр. Давно было пора заняться чисткой пляжа. — После чего тут же ретировался, оставив меня одного.

К концу недели, я все же решил избавиться от найденного, подумав о том, что любой взгляд постороннего человека, и мне опять придется оправдываться за свои находки. Конечно, можно было попытаться и здесь зарегистрировать свой дар, но совершенно не хотелось этого делать. Поэтому в один из дней, я собрал свои вещи, рассчитался с пансионатом, сел на пригородный автобус и поехал в сторону Сан-Франциско.

Разумеется можно было сунуться в какой-нибудь ювелирный магазин или что-то похожее на него, но я честно говоря, просто побоялся этого. Найденные мною вещи были настолько разнокалиберными, что одного взгляда на них вполне было достаточно чтобы заподозрить их владельца, то есть меня, в чем угодно, но только не в том, что эти вещи принадлежат именно мне. Если бы их было хотя бы одна-две, можно было бы сказать, что я их нашел. Но когда их вес приближается к килограмму, а то и переваливает за него, то ни о какой находке не может идти и речи. Я конечно понимаю. Что и здесь имеются свои «Видящие» «Зрячие», или как там они называются в местной иерархии одаренных? Но учитывая отсутствие регистрации, боюсь, я только нарвусь на неприятности, чем заработаю на этом, какие-то деньги. Поэтому хотелось бы найти, что-то небольшое, неприметное, и работающее как раз с такими продавцами как я. То есть людьми стоящими на грани, между законом и его нарушением.

И такая лавочка в итоге нашлась. Возможно, когда-то она и была вполне респектабельной и доходной, хотя я очень в этом сомневаюсь. Расположенная неподалеку от морского порта, на краю одного из переулков, она скорее обслуживала заезжих моряков со всего света, скупая у них без дополнительных пошлин ввозимые ими товары, и предлагая за это некий денежный эквивалент. Хотя судя по представленному в лавке ассортименту продукции, здесь не брезговали и драгоценными металлами. Одного взгляда на хозяина этого магазинчика, оказалось достаточно, чтобы с уверенностью определить его национальность, а уж его неприкрытый Одесский акцент, и вообще говорил сам за себя.

После пары минут переговоров, хозяин пожал плечами, и сказал, что он «гхазумееца пгхимет все, что я пгхинес, но по половинной цене». Его Одесский акцент проскальзывал даже сквозь хорошо поставленную английскую речь. После недолгой торговли, я сумел поднять цену до трех с половиной долларов за грамм, после чего высыпал на весы все свои находки, и сразу же заметил загоревшиеся в предвкушении глазки старого еврея. Полный вес всего предложенного слегка перевалил за 1190 грамм. Еврей всегда остается евреем и потому, он сразу же начал отбирать в сторону наиболее ценные вещи рассказывая мне о том, что в этих изделиях половина серебра, в других примешаны какие-то сплавы, что какая-то часть золота добыта на аргентинских рудниках, и ее цена гораздо ниже. В некоторых изделиях имеются камешки, которые считаются всего лишь поделочными, а в этих сережках вообще вделано обычное стекло. В общем, втирал мне по полной и в итоге, согласился заплатить мне за все предложенное, чуть больше пятисот долларов вместо положенных четырех тысяч.

Прослушав его спич, я просто сгреб все в одну кучу, ссыпал обратно в пакет, в котором все это принес, и развернувшись направился к выходу.

— Вы куда, разве мы не договорились? — удивленно спросил он

— Ну, да. — ответил я на русском, прекрасно осознавая, что меня поймут. — Пришел очередной тупой американец, который верит на слово честному Одесскому еврею, и готов озолотить его за смешные пять соток долларов. В зеркале идиотов не находили?

— Вы гхусский? — от волнения хозяин лавки перешел на русско-одесский говор.

— И что, если русский, так должен отдавать даром?

Я подошел к прилавку.

— Вот это колье, которое у вас выставлено как платиново-серебряный сплав, на самом деле имеет в составе больше олова, чем той самой платины, а серебра я здесь вообще не вижу. А вот в этом золотом браслете вообще находится вольфрамовая вставка. Я понимаю, что вольфрам тоже довольно дорог, но не настолько, чтобы перекрывать цену золота. По весу конечно подогнано все почти идеально. Поэтому не надо мне рассказывать о том, какие у меня сплавы, и сколько они стоят. Кстати о камешках одни эти прозрачные как вы говорите стеклянные стоят почти столько же сколько вся остальная ювелирка, но я заметьте не посчитал нужным их убрать, хотя насколько я знаю торговый дом «Картье» принимает любые камни, не спрашивая никаких документов на них.

— Вы — «Зрячий»?

Он произнес: «Sighted», похоже здесь мою способность называют именно так.

— Как видите.

После этого диалог продолжился и в итоге, мы пришли к некоему соглашению о том, что я приношу ему любые свои находки, а он скупает их по вполне приемлемой для меня цене, не упуская и собственной выгоды. Кроме того и я иногда консультирую его по некоторым вызывающим его сомнение сплавам, если таковые появятся. Одним словом, мы разошлись вполне довольные друг другом. У меня на руках появилась приличная сумма размером в четыре тысячи долларов, и надежда на то, что следующую партию находок, я сдам без особенных проблем. Правда и здесь он слегка меня надул, но я счел, что эти две сотни долларов не такая большая потеря, за возможность беспрепятственно скидывать найденное золото, без каких либо документов и оправданий.

Следующими мероприятиями были поход в банк, для открытия счета, и покупка автомобиля. Все же носить с собой столь крупные суммы было несколько опрометчиво, а без автомобиля в Америке чувствуешь себя как без рук. Например от того же Сан-Франциско до Санта-Круза сто пятьдесят километров береговой линии на девяносто процентов состоящей из песчаных пляжей. И что прикажете делать? Пройти все их пешком, или проще подъехать на автомобиле, и спокойно заниматься поисками, а затем переехать дальше и вновь продолжить поисковые работы. Заодно это позволит снять номер в отеле или пансионате, и возвращаться туда после трудового дня. В любом случае автомобиль необходим. Хотя конечно загоняться на огромный универсал, как у моего предшественника не стоит. Хотя судя по каталогу, который я совсем недавно смотрел, стоит он чуть дороже тысячи двухсот долларов, только потому, что был выпущен почти девять лет назад.

Первый же встретившийся на моем пути автосалон заставил забыть все на свете, и долго кружиться вокруг мечты всей моей прошлой жизни, изводя продавца бесконечными вопросами и пожеланиями. И в итоге, после минут сорока вопросов и уточнений, мы расстались на два часа, за которые представитель салона, обещал установить и дополнительный отопитель, и автомагнитолу с радиоприемником, и даже оформить и установить в положенные места номерные знаки.

И уже через пару часов, за которые я только и успел, что открыл счет в ближайшем банке, и слегка перекусил в каком-то кафе, как стал обладателем новенького автомобиля Фольксваген-жук модели 1302 S с 1,6-литровым мотором мощностью 50 л. с. Серо-стального цвета. А самое главное, что он обошелся мне в смешные семьсот пятьдесят долларов. Я был доволен, как объевшийся сметаны кот, и заполучив автомобиль в свое распоряжение целый день не вылезал из-за руля, раскатывая по побережью. Маленький, в чем-то тесноватый, с небольшой скоростью и разгоном до сотни километров за более чем двадцать секунд, в то же время он казался необычайно уютным, и каким-то домашним. Садясь в него, хотелось поздороваться с ним, спросить, как он провел ночь без меня, узнать последние новости. Порой казалось, что у этого небольшого автомобильчика есть своя автомобильная душа, до того он был прекрасен и отзывчив к моим желаниям.