Хрустальное сердце короля (СИ) - Страница 12

— Что вы здесь делаете в такое время? — неожиданно пред ней возник Горон — полководец отца. Молодой интересный мужчина, он испытывал симпатию к хозяйке, но иллюзий никогда не питал.

— А вы? — она удивленно взирала на пламя, поддерживаемое телами орков.

— Дерус приказал зачистить. Он сказал, что они погибли, защищая нас (орки направлялись в сторону города). И кто знает, сколько жизней бы они забрали, если бы настигли его, — объяснил тот. — Весь день закапывали тот отряд. Возводили курган. А орков, вот, жжем.

— Долго же он отдавал это распоряжение, — усмехнулась Эверин, чувствуя, как волнение ослабевает. Благодарность князя дорогого стоит. Если решился придать земле мертвый отряд, стало быть, и живого не тронет. Она взглянула на повозки, груженые оружием и боевыми доспехами. — Я вижу, вы нашли много полезного.

— Я вот чего нашел. — Горон протянул сидящей на коне девушке странную металлическую пластину, раскрыв которую, как книжицу, она обнаружила изображения двух гномов. Определенно это были они, вот только не понятно мужчины или женщины. Горон поднес факел ближе, но это не помогло: — Думаю отдать это твоему эльфу. Лекарь сказал, он скоро очнется.

Эверин вздрогнула:

— А когда это ты с ним разговаривал?

— Вчера утром. Когда он от вас выходил.

То волнение, что подобно волне отступало, теперь хлынуло с удвоенной силой. Даже не попрощавшись с Гороном, девушка стрелой помчалась домой. Внутри все клокотало. Этот небольшой отрезок пути, обычно занимавший не больше часа, казался ей самым длинным.

Но вот она, крепость. Пыльная дорога до дома. Конюшня. Дверь. Лестница. На дрожащих ногах она вошла в дом и сразу в гостевую. Слезы застыли в глазах, когда, предчувствуя худшее, девушка толкнула дверь.

Но что это? Ничего не изменилось. Ее подопечный все так же спит. И прикрыв рот рукой, она тихо всхлипывает. Дорога выбила из сил. Переживания измучили сердце. А все ее беспокойство оказалось плодом воображения. Видно и впрямь сходит с ума, при этом обвиняя всех подряд в заговорах.

Полная луна озаряет каменный подоконник и, осторожно подойдя, Эверин поднимает с него белое перо, рассматривая его в ночном свете. Она знает, кому оно принадлежит и. конечно же, хотелось бы видеть его обладателя, который, наверное, не ждет ее так поздно, но в любом случае должен быть здесь, неподалеку, присматривать за их общим подопечным, пока тот спит. Но продолжает крутить перо в руке, чувствуя, как душу наполняет внезапный холод. И голос за спиной вдруг заставляет содрогнуться.

— Я знал, что ты — не видение.

========== 12 Глава ==========

Эверин медленно повернулась. Приподнявшись на локтях, эльф смотрел на нее в ночном полумраке комнаты.

— Ты очнулся? — Спустя минуту молчания, наконец осознав, что это случилось.

Внутри словно спазмом всё свело. Только теперь она поняла, насколько устала. Весь этот день казался ей изнуряющей вечностью.

— Да, еще утром. — Леголас хотел было подняться, чтобы поприветствовать спасительницу, но постеснялся своего ночного убранства.

— Успел познакомиться с хозяином дома? — отчего-то спросила она.

— Да. Суровый у тебя отец. Напомнил мне моего… Хотя у твоего определенно есть чувство юмора. Он сказал, что ты — мое виденье. Я почти поверил, — он говорил почти что шепотом, но девушка слышала все.

— Да, он такой, — Эверин понимающе кивнула. — Я надеюсь, наши слуги себя хорошо вели? — Она все еще не двигалась с места, разговаривая с гостем от окна. Казалось, любой шаг может закончится падением — слишком уж быстро силы покинули ее.

— Очень. Мне даже пришлось притвориться спящим, чтобы избежать такой опеки, — сознался эльф.

Это вызвало у хозяйки улыбку:

— Не похоже на них… — И, словно опомнившись: — Как твое имя?

— Леголас. Я из Лихолесья. — Предупреждая следующий вопрос.

— А я — Эверин и это я привезла тебя сюда. Не знаю, рад ли ты этому или нет…, но теперь ты — мой гость.

Он сидел, не отрывая взгляда от девушки, боясь моргнуть и спугнуть видение.

— Это ненадолго. Мой отъезд с торговым обозом запланирован на утро.

Глаза молодой хозяйки расширились. Кажется, она начала понимать, зачем ее отослали. И, сделав несколько шагов, стараясь держаться ровно, встала у кровати эльфа.

— Ты недостаточно окреп и никуда не поедешь. — Решительно и безапелляционно.

— Но-о… — он не договорил.

— Ты торопишься? Тебя ждут?

Леголас отрицательно покачал головой.

— Тогда ты остаешься, и это не обсуждается. Я не хочу, чтобы ты упал в дороге, — она говорила со строгостью в голосе, без малейшего намека на тепло, и это было так непохоже на то, что он чувствовал прежде.

— Ладно, я останусь, — согласился тот, в душе радуясь такому повороту, ибо хотел узнать свою спасительницу поближе. — Это справедливо. Ты спасла мне жизнь. Теперь ты вправе ею распоряжаться. — И, отбросив стеснения, осторожно встал с кровати. Эверин еле сдержалась, чтобы не отступить обратно, но ее удержало опасение вконец потерять равновесие.

— Тебя не смущает мой вид?

Тонкая белая рубашка и такие же штаны, они явно были предназначены для мужчины покрупнее.

— Нет. Я видела тебя без всего, — она сама удивлялась своему хладнокровию, должно быть, виной переутомление. А вот щеки эльфа вспыхнули румянцем.

Леголас зажег свечу и поднес к лицу девушки. Конечно, он неплохо видел ее и в темноте, но хотел рассмотреть ту, что так долго держала его за руку, не позволяя сорваться, получше. Волнистые локоны из-под капюшона. Глаза, те самые, что тянули из темноты. Губы, что шептали молитвы… Она — его видение. Его маленькая спасительница, что сейчас еле стоит на ногах, но во всю старается сохранять стать.

И он никак не мог понять: что изменилось? Та же девушка и то же место, но она держится холодно и отстраненно, словно не ему было спето столько песен и сказано столько добрых слов. Конечно он и не ждал жарких объятий, но простой улыбки ему сейчас бы хватило, чтобы ощутить себя чуть более желанным гостем в этом доме… Но у Эверин уже не было сил улыбаться гостю.

Свеча трепетала и потрескивала, обдавая силуэты оранжевым светом.

Странный момент… когда двоих разделяет лишь пламя свечи, а глаза смотрят, изучая друг друга… И он явно затянулся.

Леголас улыбнулся одними губами:

— Ты похожа на статую у входа в эльфийские врата. — Он не знал, зачем это сказал. Не так уж она была на нее похожа, но эту странную грусть, застывшую в камне, он видел в ее лице. — Прошу тебя, улыбнись. А то я решу, что ты не рада моему пробуждению.

Эверин хмыкнула и улыбнулась эльфу.

— Я рада… очень. Просто устала… Я приду завтра. Извини, петь не буду, а книгу ты теперь сам дочитаешь. — Она задула свечу, нарушая атмосферу комнаты, снова погружая ее в полумрак. — Спокойной ночи, Леголас.

Дверь за его ночным видением захлопнулась. На душе потеплело от мысли о том, что не ошибся. Она была реальна. Такая, какой и являлась ему в промежутках между сном и явью. И, глядя на дымку свечи, эльф чувствовал явное облегчение.

Придерживаясь за стену, она побрела в свои покои, которые никогда не казались ей столь далекими. Едва плащ соскользнул с плеч, девушка упала на кровать. Не было сил даже раздеться. Странно, что вообще добралась до своей комнаты. Она осторожно положила рядом на подушку то самое перышко, что подняла с подоконника. «Вот и все» — пронеслось в голове и сознание померкло.

Ветер гнал тяжелые тучи, что в грохочущей ярости разверзались слезами над Лихолесьем. Владыка Трандуил стоял под каменным выступом, подпираемым витыми колоннами, с равнодушием и задумчивостью взирая на старый лес. Он смотрел на оголенные корни вековых деревьев, что сплелись с молодыми вьюнами, которые, укутывая их своей сочной зеленью, неосознанно защищают и от жаркого солнца, и от сильных ветров. Но, как любые недолговечные создания, умирают, застыв в предсмертных объятьях. И эти засохшие плети будут долго держать старые корни, словно и после смерти желая согреть.