Хронум Книга I (СИ) - Страница 49

Стоп! Это не незнакомец! Мишка — мой боевой товарищ!

Снова флэшбэк из прошлого.

— Миха, ты жив, — не открывая глаз, я расплылся в улыбке.

Я потерял своего товарища во время сражения, когда в блиндаж, где он находился, попал артснаряд врага.

Крепко ухватив его за руку, я притянул товарища к себе.

— Не смей идти в укрытие! Слышишь меня?

— Ты о чем? Нас кроют артой, Лев! Уходим отсюда! Дай я тебе помогу.

— Млять! Ну и дырень в ноге.

Действительно, я тогда сильно был ранен в ногу.

— Послушай меня, Миха, нам нужно оставаться здесь. Командный пункт будет взорван. Ты в нем погибнешь.

Миша нахмурился и оценивающе посмотрел на мою голову, из которой вытекала тонкая струйка крови.

— Друг, кажется, тебя сильно приложили, и ты бредишь.

Он схватил меня за ворот мундира, как в прошлый раз, и потянул за собой. Я помнил момент взрыва. И оставались считанные секунды, отделяющие товарища от смерти.

Превозмогая сильную боль в бедре, я сделал рывок вперед, сбил его с ног и накрыл своим телом, прижимая к земле.

— Что ты делаешь, Лев? Слезь с меня! Нас сейчас убьют!

Я крепко держал его и вслух начал отсчитывать секунды до взрыва:

— Восемь, семь, шесть… два, один!

На последних секундах зажег вязь узора, чтобы встретить взрывную волну в облике хронума и зажмурился, ожидая момента взрыва.

Нас накрыло крошево из песка и камня. Я перевернулся на спину и освободил товарища.

— Т-т-т-ы с-с-с-п-п-а-с-с м-м-м… м-м-е-э-э-э-н-ня.

Мишка сильно заикался. Очень сильно. Несколькими минутами позже нас забрал транспортный вертолет, а мой боевой товарищ все никак не мог прийти в себя. Я не сводил с него глаз. Его состояние мне не нравилось. Но в то же время я ликовал, что сумел исправить прошлое. Теперь Мишка Карнаухов будет жить! А в будущем мы наверняка встретимся и будем вспоминать армейские будни.

Скорее бы вернуться в свое время и проверить это.

На этом флэшбэк закончился, и меня с неимоверной силой потянуло назад. Я вновь оказался в пещере. Рядом что-то ворчал Астай и скулил Стивен, а Сана проводила какие-то манипуляции с трубками.

— Помереть решил, долбаный герой! Рано еще! Сначала вытащи нас домой, а потом подыхай сколько твоей душе угодно!

— И я рад тебя видеть, Астай, — слабо улыбнулся ему. — Что произошло?

— Кровь демона. Она отравляет тебя. Все хуже, чем я думал изначально.

— Что, уже и лекарь твой не поможет?

— Не знаю!

Я осмотрел свою руку с торчащими трубками из нее. Что-то похожее на полый тростник с заостренным концом. Интересно, а как насчет дезинфекции «иглы»? Будто услышав меня, Сана смачно плюнула на острие трубки и грубо вонзила мне ее в локтевой сустав, добавив несколько ударов камнем сверху. Я слегка поморщился от боли. Совсем позабыл, что прочность моей кожи заметно изменилась, и чтобы ее пробить, требовалось усилие.

Из трубки хлынула густая черная кровь. Она точно не могла принадлежать мне. Гребаный Асмодей!

Пролежав в таком состоянии некоторое время и поблагодарив Сану за процедуру кровопускания, встал на ноги и снова чуть не упал от бессилия.

— А что, если использовать плазму крови или переливание?

Астай удивленно посмотрел по сторонам. Посыл ясен: «Оглядись, Лев, мы в доисторическом времени».

— Я про наше время говорю.

— Кто его знает? Я не лекарь, но вижу, что дела твои плохи. На вот, испей.

Хакас протянул мне небольшую фляжку из своего таинственного нагрудного кармашка. Кстати, я еще тогда вернул ему фотоаппарат, наказав снимать только самое интересное. Уверен, что в его кармашке аппарат будет в большей безопасности.

Напиток оказался вином. Приторно сладким. Он приятно согрел меня изнутри. Сделав пару глотков, я вернул фляжку обратно.

— Может у тебя в кармашке еще чего-нибудь полезного найдется?

— Может и найдется, — хмыкнул запасливый хакас и начал доставать из него разные вещи.

Зубная паста, мыло, шерстяные носки. Дальше было интересней. Астай выложил пакетик с табаком для своей трубки и десяток патронов с руническими надписями, подобных тем, что едва не убили меня.

Я потрясенно выругался словами своего пса:

— Старый ты мешок с костями! А ружья в твоей сумочке случайно не найдется?

Самодовольный хакас хмыкнул себе в ус и развел руками.

Меня же интересовал не табак, хотя при виде его я сильно захотел курить (наркоман хренов), а патроны. Смогу ли я использовать их против Асмодея? Сгреб их в горсть, как драгоценность, и аккуратно вложил обратно в бездонный кармашек Астая.

— Береги, как зеницу ока.

Прямо сейчас я не готов был приступать к созданию самодельного взрывного устройства, потому как меня сильно клонило в сон. Но, укладываясь на мягкую шкуру мамонта, вплоть до погружения в забытье, я прокручивал в голове схему создания бомбы.

Проспал я до утра. Рядом мирно посапывала Сана, прижимаясь ко мне своим горячим телом. Ненужная реакция последовала незамедлительно: мой возбужденный член налился кровью и уперся в оголенное бедро девушки. Сзади меня подпирала холодная стена пещеры, и я боялся шелохнуться, дабы чего не вышло.

Какого черта она делила со мной ложе? Впрочем, ответ был очевиден: в пещере зябко, и она решила согреться. А может быть и что-то еще. Кроме меня и девушки в гроте никого не было, но я твердо решил для себя не трогать Сану.

Попытался осторожно вытянуть из-под головы девушки онемевшую руку, но сделал неаккуратное движение, и ее ровное дыхание сбилось.

Повисла неловкая пауза. Я ждал, когда Сана, прочувствовав на себе мой тяжелый орган, в испуге отпрянет, но она лишь сильнее ко мне прижалась.

Секунды неловкости длились вечность. Собравшись с духом, я повернул ее лицом к себе и посмотрел в голубые, как само небо, глаза.

— Зачем тебе это?

— Смерть, боль, любовь.

Этих слов было достаточно, чтобы понять ее мотивацию. Не сегодня-завтра Асмодей натравит на нас десять, двадцать, пятьдесят нематод с шестирукими погонщиками и миллионное войско бесов. Нас задавят числом. Но любовь… Откуда она вообще услышала это слово? И было ли оно применено к месту?

Не медля больше ни секунды, я жадно впился в ее алые пухлые губы, девушка ответила мне взаимностью. Запрокинув точеную ножку на мое бедро, Сана уперлась лобком в изнемогающий от желания орган.

Я сменил положение и накрыл Сану своим телом. Мне хотелось быть нежным с ней. С трудом оторвавшись от ее губ, скользнул ниже, покрывая каждый миллиметр ее бархатистой кожи поцелуями. Шея, грудь, аккуратные сосочки, обрамленные темными ареолами, и снова наверх. Она едва слышно постанывала, закатила глаза. Я вернулся к ее жарким губам, медленно погружаясь в «сокровищницу».

Как и ожидалось, мой орган уперся в «преграду», но необузданное желание войти в тугое лоно девушки полностью отмело в сторону все сомнения. Повинуясь животным инстинктам, я все глубже и глубже входил в нее, наслаждаясь минутами близости.

Глухие стоны сменились на что-то неразборчивое, что-то на языке похоти. Мы занимались с ней Любовью. Я отдавал девушке частичку себя — она делала то же самое в ответ.

В момент сильного изнеможения, Сана вонзила свои острые ногти в спину и подалась мне навстречу. Я вошел в нее полностью. Комната наполнилась криками боли и… удовольствия.

Пещера наполнилась воплями сотен голосов. Женщины, мужчины, дети. Металлический скрежет когтей, лай десятков собак. Накинув на себя одежду, я приказал Сане оставаться внутри нашей каморки, а сам завалил вход большим валуном.

Интуиция меня не подвела. Угроза пришла, откуда я и предполагал: с нижних уровней пещеры. Грот наводнили адские гончие, вырезали всех на своем пути и практически не встречали сопротивления.

На моих глазах гончая располовинила старика по позвоночнику. Адская псина просто прошлась острыми, как бритва, когтями от паха до головы.

Воины держались особняком, вооружившись копьями, но почему-то не торопились защищать своих соплеменников. Трусы!