Хроношахид - Страница 58

От размышлений отвлек толчок в спину. Кирилл закрутил головой по сторонам, но поблизости никого не было.

– Что за!.. – возмутился он, когда толчок повторился, но уже в поясницу.

Кирилл глянул на пол: астролог снова пал на колени и выталкивал Кирилла из-за колонны к пустой «сцене». С другой стороны мраморного столба повар рыдал в голос, шмыгал носом и проклинал иностранца.

– Подойди, – услышал Кирилл знакомый рык и поднял голову.

Ибрахим широко расставил ноги, уперся руками в бока и рявкнул что-то еще – злобно и неразборчиво.

– Ты победил, не сомневайся, – шепотом предрекал коленопреклоненный астролог, – надеюсь, что когда ты получишь награду, то не забудешь про своего слугу.

«Если доживу». Кирилл отклеился от колонны и вышел в центр «сцены». Ибрахим смерил его с ног до головы испепеляющим взглядом и воззрился на дворцового повара. Того вели под руки, несчастный шаркал по мрамору подошвами новеньких туфель и упирался. Кирилл отвернулся, посмотрел на уставленный блюдами и вазами с фруктами и орехами стол. Халиф одной рукой в перстнях и браслетах крепко держал тазик за край, второй ловко орудовал вилкой. Заметив, что «конкурсанты» построены, правитель прервался, осмотрел обоих и провозгласил, указывая столовым прибором в сторону Кирилла:

– Мне понравилось твое блюдо, и ты победил. Теперь я вижу, что ты действительно повар, а не вор. Ты не обманул меня, ты искусный мастер и получишь награду. – Халиф отправил в рот порцию оливье и договорил с набитым ртом: – А тебя, – зубцы вилки указали на дрожащего повара, – завтра утром казнят на базарной площади, потому что ты проиграл.

Черенок вилки стукнул по столу, халиф еще раз посмотрел на Кирилла, скривился в еле заметной усмешке и повернулся к почти пустому тазику. Соседи правителя по столу следили за каждым его движением, провожали жадными взглядами груженную оливье вилку в рот правителя и ее путь обратно, к серебряному тазику. «Это он что – все сам, в одно лицо?..» – Додумать Кирилл не успел. Отдохнувшие музыканты заиграли с удвоенной энергией, зурна, барабаны и цимбалы ненадолго заглушили крики толпившихся за оцеплением придворных. На Кирилла почти никто не смотрел, все взгляды приковал к себе дворцовый повар. Несчастного крепко держала охрана, свою роскошную чалму повар где-то потерял и тряс теперь плешивой головой, подвывая от горя.

– В качестве награды иноземец получит одно золотое блюдо для омовений, один хрустальный кувшин с яблочным напитком, пять фиалочниц из золота с внутренними стенками из серебра, – монотонным бухгалтерским голосом зачитывал опись Ибрахим.

Кирилл прислушался к словам палача, а тот продолжал, глядя прямо перед собой, над головами охранников и придворных:

– Еще халиф жалует ему кресло, обитое парчой, затканное золотом, с кожаным сиденьем, сундук, набитый тканями, платье из парчи, тридцать серебряных подносов, позолоченных и без позолоты, и десять отборных коней. Два из них под золотыми седлами, три – под серебряными с позолотой, а пять – под ярко-красными попонами. И еще десять мулов, два из которых предназначены под седло, а восемь для переноски паланкинов, – невозмутимо продолжал перечислять полагавшиеся Кириллу дары Ибрахим, – и вьюков со снаряжением; десять верблюдов с покрытыми головами…

«Сколько-сколько? У меня лимит в пятнадцать кило, лошадь весит больше, а тут еще и мулы… На кой черт мне эта скотобаза! И кресло из парчи…»

– Стой! – выкрикнул Кирилл, обращаясь к Ибрахиму. – Погоди! Мне это все не нужно, возьми себе, если хочешь…

И попятился обратно, к столу, увидев, как исказилось лицо палача.

– Ты отказываешься от даров халифа?.. – еле шевеля губами, произнес Ибрахим и потянулся к рукояти сабли. – Да как ты смеешь!..

– Нет, с чего ты взял? Не отказываюсь, просто все, что ты перечислил, очень тяжелое, а я живу далеко, – на ходу выкручивался Кирилл, глядя в расширенные зрачки палача.

– Так чего же ты хочешь? – произнес кто-то за спиной.

Кирилл обернулся в последний момент, остановился перед столом с вельможами. Странно, но одно лицо показалось ему смутно знакомым – загорелое, жирное, с гримасой брезгливости и отвращения одновременно. Надо бы подумать об этой странности, да некогда.

– Проси, – щедро предложил халиф и опустил вилку в тазик с остатками оливье.

– Отдай мне его, – Кирилл ткнул пальцем в сторону полуживого от горя и страха повара, – на время. Мне с ним поговорить надо. Я его тебе верну, часика через два. Или немного позже, но к завтраку точно.

Халиф посмотрел сначала на Кирилла, потом на своего повара, снова бросил взгляд на безумного иностранца и провозгласил:

– Хорошо, пусть будет так. Я дарю тебе его кровь, теперь он твой раб и делай с ним все, что хочешь.

– Спасибо. – Кирилл бросился к повару.

Тот поднял голову, взвыл и пополз навстречу Кириллу. Охранники отошли в сторону, и никто не помешал повару добраться до победителя, обхватить его обеими руками за колени и зарыдать. В его бессвязных воплях Кирилл разобрал слова благодарности, заверения в вечной любви и преданности, а также покорность своему спасителю и новому властелину.

– Да погоди ты, не ори. Давай поднимайся и иди, как человек, – уговаривал его Кирилл, пытаясь вырваться из крепких объятий повара.

Но тот ничего не слышал и продолжал скулить.

– Прекрати, хватит!

Музыка, шум и крики глушили голос Кирилла. Охрана отвернулась, Ибрахим беседовал с халифом, придворные покидали зал – и Кирилл уже решил провести допрос прямо здесь, вернее, у колонны, если, конечно, удастся дотащить туда тяжелого, как верблюд, повара, но внезапно хватка ослабла. Кирилл почувствовал, что снова может свободно передвигаться, обернулся и увидел астролога. Тот отцепил повара от ноги Кирилла, встряхнул несчастного, как котенка, и завернул ему руки за спину.

– Спасибо, – выдохнул Кирилл, – я бы сам ни за что не справился. Мне надо с ним поговорить. Ты знаешь тут какое-нибудь тихое местечко? – И потянулся к диктофону в поясе плаща.

Хасан собрался что-то сказать, но его опередил повар. Он промямлил что-то, но так быстро, что Кирилл ничего не понял.

– Кухня, – перевел мычание повара астролог, – он говорит, что можно пойти туда и всех выгнать.

– Отлично, – обрадовался Кирилл, – кухня – это то, что надо. Тащи его, да смотри, чтобы не убежал.

Хасан кивнул и поставил повара на ноги. Тот покачался немного, но, получив пинок пониже спины, резво побежал по коридору. Хасан и Кирилл пошли следом.

В кухне было по-прежнему жарко и дымно, повара сновали в чаду, как черти, и так же быстро убрались кто куда, повинуясь визгливому приказу повара. Кирилл бросился к «своему» столу и с изумлением обнаружил на полу рядом с ним рюкзак. Внутри все было цело, на указки, фломастеры и фонарик покуситься никто не посмел. Повар дрожал, таращил глаза и старался предугадать следующее движение и желание своего нового хозяина.

– Сюда иди, теперь сядь. – Кирилл загнал повара в угол, где еще недавно трясся от страха Али, и включил диктофон.

Повар жмурился и тер кулаками покрасневшие глаза. У двери что-то упало с негромким стуком, повар и Кирилл обернулись одновременно. Хасан потащил за полог тяжелый сундук и махнул Кириллу рукой: все в порядке, эту баррикаду с разбега не взять.

– Отлично. – Кирилл уселся на стол. – Приступим, пожалуй. Расскажи-ка мне, голубчик, про любимое блюдо халифа. Ну, то, что он любит есть, понимаешь?

Повар не понимал. От страха близкой смерти у него слегка помутился рассудок, щеки его тряслись, как у старого бульдога, глаза слезились. Он попытался сползти по стенке вниз, чтобы упасть на колени, и завел старую пластинку про милость и благородство своего нового хозяина.

– Заткнись! – заорал Кирилл. – И отвечай на вопрос, скотина! И так времени на тебя потратил целую кучу! Что халиф ест по праздникам? В день рождения? Блин, ну чего тут непонятного! И не трогай меня!

Повару удался его маневр, он свалился на пол и простирал к Кириллу руки, толстые волосатые пальцы неприятно шевелились.