Хроники Обетованного. Клинки и крылья(СИ) - Страница 6

- Русалочий язык?..

- Да, язык морского народа - услышав его однажды, можно потерять разум, как и от их зелёных безжизненных взглядов... Раковины и жемчуг, белый, будто солнце в Пустыне или снежные шапки на вершинах гор, - о, как люди и тауриллиан восхищались ими! Думаю, эти прилавки ломились от жемчуга, так что агхи завистливо скрипели зубами...

- А драконы?

- Те навесы, что здесь повсюду, строили из скорлупы драконьих яиц... Когти и зубы, кусочки шкуры, кости умерших драконов - всё это были драгоценные товары, дивный сон для любого мага или собирателя древностей. А тем временем живые драконы ревели тут же, за стенами, и летали над садами Города - но магия укрывала сады, спасая от пламени... Да, Тааль, в это трудно поверить, но сады цвели здесь повсюду - в парках, вокруг тихих прудов с зарослями плакучих ив по берегам, и возле сверкающих дворцов тауриллиан... Пьянящая кипень яблонь, и розы ста двадцати оттенков, и лилии, и кусты жимолости - о, в этом знали толк! Садовники Города водились с феями, цветочными и древесными атури (их ещё зовут дриадами, знала ли ты?), так что в этом нет ничего странного... Были и навесные сады, и сады на висячих мостах, сады над головами прохожих: идя по улице, можно было попасть под дождь во время поливки, а над собой рассмотреть парящие в воздухе влажные корни!..

- Но ведь вокруг Пустыня, и вода...

- Волшебство тауриллиан поднимало воду из-под земли, доставляло её прямо от Великой реки с севера, а ещё - из горных озёр. Тогда тауриллиан были ещё в союзе с атури, стихийными духами - отсюда и чистейшая вода, и лучшие камни, и древесина... Музыка играла здесь не смолкая - и какая музыка, Тааль! Ты, как майтэ, наверняка оценила бы... Состязания менестрелей - я хочу сказать, певцов и музыкантов - собирали толпы со всего Лэфлиенна. А рукописные книги, созданные заклятиями! А головоломки боуги, над которыми месяцами бились мудрецы! А жуткие предания оборотней-волков, рассказанные ночью, у зажжённого огненным атури костра... Вот чем был этот Город - до того, как стал Молчаливым. То была столица тауриллиан, сердце Лэфлиенна, Тааль.

Сердце самой Тааль уже готово было выпрыгнуть из груди. Дрожа, она ловила каждое слово Фиенни - несмотря на то, что тот стал напоминать одержимого. Все эти подробности, кажется, почему-то были жизненно важны для него, были необходимостью и верой. Что-то в самой Тааль трепетало, отзываясь на них.

Она очнулась, лишь когда солнечный жар снова опалил ей голову.

Потолок внутри Лабиринта почему-то был полупрозрачен и пропускал свет, но там он был не губительным, а приглушённо-розоватым и тёплым. Как только Тааль оказалась на новых ступенях, увитых каменным плющом и лимонно-жёлтых, жар Пустыни вернулся и отрезвил её. Они прошли Лабиринт насквозь - и она почти не успела заметить, как.

- Посмотри туда, Тааль! - шепнул Фиенни, и его невесомое дыхание, подобно крыльям бабочки, коснулось щеки Тааль. - Посмотри в фонтан...

Перед жёлтыми ступенями действительно стоял огромный фонтан: круглая чаша и сложное сооружение в форме раковины, на сгибах которой приютились каменные и серебряные рыбки, морские коньки - а ещё создания, даже понаслышке не знакомые Тааль. Фонтан, естественно, молчал, был полуразрушен и сух; окружавшие его скамьи под навесами из драконьей скорлупы много веков пустовали. Однако сама чаша...

Две полупрозрачных, бело-зеленоватых девушки с рыбьими хвостами испуганно воззрились на пришельцев из Лабиринта. Одна из них заплетала подруге длинные волосы, другая изнутри держалась за бортик фонтана. Их хвосты двигались в такт, повинуясь невидимым волнам. Спустившись, Тааль оказалась так рядом с ними, что рассмотрела даже перепонки меж белых пальцев - и всё-таки очертания русалок мерцали, а лица походили на сгустки молочного тумана или перистые облака. Издав немой вскрик, вторая русалка обернулась к подруге, выхватила у неё призрачный гребень - и обе они растворились в воздухе, будто ночные видения Тааль.

- А таковы нынешние обитатели Города, - с пронзительной, древней печалью произнёс Фиенни. Его румянец проступил ярче, тёмные волосы налились тяжестью; он даже словно стал чуть выше (хотя по-прежнему оставался не таким уж высоким - пониже человека из снов Тааль) и раздался в плечах. - Тени, призраки, недолговечные всполохи чьей-то памяти... Постепенно, год от года, они теряют воспоминания о земной жизни, и форму, и голос. Большая часть не помнит даже собственных имён. Оттого и Город стал Молчаливым, Тааль: с тех пор, как ничего не осталось от наследия тауриллиан. С тех пор, как последние люди ушли в Обетованное.

Люди, Обетованное... Грозовая синева в её снах. Что-то в Фиенни не давало Тааль покоя: ей казалось, что он обязательно должен быть связан с тем, другим. Но как бы спросить об этом, не рассказывая лишнего?..

- Но Вы... Вы совсем не такой, как те русалки. Почему? - они снова шли рядом, в ногу, и Фиенни долго молчал, рассеянно покусывая нижнюю губу. На поясе у него Тааль лишь сейчас заметила маленький, втиснутый в простую круглую раму кусочек стекла. - Потому что Вы тоже... волшебник? Вам удаётся поддерживать иллюзию?

Они обошли фонтан и вступили в ровные, обладающие собственным неспешным ритмом переплетения улиц. Проходя мимо изящного высокого здания, Фиенни грустно улыбнулся и покачал головой.

- Дело не в магии, Тааль. Очень далеко отсюда, в Обетованном, я правда был волшебником. Однако, боюсь, от моей магии уже мало что зависит... Здесь правила создают тауриллиан. Они и поместили меня в Молчаливый Город - хотя никто не ждал меня здесь, и я не должен был тут оказаться... Как и ты изначально, впрочем.

- Тогда в чём же дело? - с нажимом спросила Тааль, решив всё-таки добиться истины. Она в самом деле говорит с мертвецом или только убедила себя в этом?.. - В чём, если не в магии?

Кончиками пальцев Фиенни коснулся белой стены; на крыше здания блестел пучок красных кристаллов, однако на месте окон зияли зубчатые провалы, кое-где занесённые песком.

- Думаю, в том, что я не так давно умер, как прочие в этом месте, - он выждал пару секунд, но Тааль не решилась ответить. - На всякий случай держись ближе ко мне, Тааль. Мы совсем скоро дойдём, но призраки могут быть жадны до чужой жизни.

***

По дороге к жилищу Фиенни Тааль встретила и других обитателей Молчаливого Города - но каждый раз не была уверена, не привиделось ли ей. Русалки в фонтане были ещё очень даже живыми и облечёнными в плоть по сравнению с еле заметным остроухим человечком (наверное, это и есть боуги, - решила Тааль, с неловкостью осознав, что ростом он теперь ей по пояс). Человечек мелькнул серым пятном возле высокой башни, чтобы тут же испуганно растаять, - казалось, что появление посторонних заставляет его вспоминать о собственном существовании и наводит страх. По словам Фиенни, башню когда-то окружала ограда из горного хрусталя и вечно цветущий садик, который тоже не пощадило время.

На крыше городской купальни (Тааль никогда бы не догадалась, что это именно купальня, если бы Фиенни не сказал ей) угнездился крошечный, не больше крупной лесной кошки, дракончик. Он дремал, обернувшись хвостом, и был так размыт и бесцветен, что напоминал клочок тумана. Тааль решила, что это детёныш, и не сумела удержаться от вздоха. Ей вспомнился лисёнок в когтях грифа - а ещё бурые разводы на скорлупе. Следы разложения, которого не должно было быть, смерти, случившейся до рождения.

- Он спит всегда, - сказал Фиенни, проследив за взглядом Тааль. От его слов впервые повеяло смертным холодом, хоть рука и оставалась тёплой. - Должно быть, умер совсем младенцем, и никакая память не удерживает его. Возможно, здесь он счастлив больше других...

- Как сюда попадают? - осмелилась спросить Тааль. - Здесь ведь не все... не все, кто...

Почему-то ей не хватало воли сказать: умер.

- Не все ушедшие? - подсказал Фиенни. - Нет, конечно. Кроме меня, все в Молчаливом Городе - из Лэфлиенна. Все либо сами не смогли обрести покой, либо связаны магией тауриллиан.