Хроники Мировой Коммуны (СИ) - Страница 29
– С одной стороны, раннее прибытие – это хорошо. С другой – не люблю я так рано вставать, – заметила девушка, запивая ароматным кофе тост с джемом.
– Да, просыпаться рано утром неприятно, – согласился молодой человек, голос которого звучал несколько сонно. Он пытался бороться с остатками сна таким же способом – с помощью кофе. Конечно, современная фармацевтика предоставляла более действенные (и совершенно безопасные) средства, но отнюдь не такие вкусные.
– Зато будет время еще раз посмотреть город. На берегу озера я, например, не была. А ты ведь жил здесь почти два месяца!
– Набережная там очень красивая, я гулял по ней пару раз. Но, Алиса, как я уже рассказывал, в те два месяца я был, можно сказать, ошеломлен.
– Ну, Роберт, это же было положительное потрясение, – улыбаясь, ответила Алиса.
– Это была почти непрерывная череда положительных потрясений. А после того, как я приехал в университет, выяснилось, что она отнюдь не закончилась…
– А она и не закончится, – с улыбкой ответила Алиса, допивая кофе.
– Кстати, интересно, а насколько часто студенты вроде нас могут путешествовать на лифте? – спросил Роберт, – понятно, что если я вдруг попробую заказать еще один билет для подъема на станцию, скажем, через неделю – я его не получу. А если через полгода?
– Хочешь опять отправиться в космос в летние каникулы? Через полгода билет тебе дадут, как и мне, если подать запрос заранее, – ответила Алиса, – чаще на космическом лифте могут путешествовать разве что те, кому это действительно нужно, например члены экипажей космических кораблей. Я имею в виду этот лифт, – второй, бразильский, сейчас занят исключительно доставкой грузов. А раз в полгода подняться на станцию или слетать на Луну может любой студент, и в этом есть смысл – должен же человек посмотреть мир, в котором ему предстоит жить, трудиться и творить!
– Полностью с тобой согласен. И я, похоже, начинаю входить во вкус путешествий. А по поводу летних каникул я еще не думал, – ответил Роберт, – жаль, что их не хватит, чтобы слетать на Марс.
– Да, только если переводиться в Университет Скиапарелли, – согласилась Алиса, – там, конечно, интересно, но он… маленький. Я во время школьных экскурсий его весь обошла. С другой стороны, поехать туда на практику курсе на четвертом…
– До четвертого курса еще долго. В то же время межпланетники летают все быстрее и скоро до Марса можно будет добраться меньше чем за месяц, – заметил Роберт, – если там найдутся места для студентов.
– Раз в год – найдутся, – ответила Алиса.
– А про экспедиции ты не думала?
– Про них думать пока еще рановато. Попасть туда будет не так просто даже таким отличникам, как мы, – экспедиции немногочисленные.
– Берут только лучших специалистов, как и раньше, – согласился Роберт.
– Да, так было практически всегда и будет дальше. Хотя до Битвы был такой странный период, когда в космос отправлялись непрофессионалы, за деньги – огромные деньги. Не на Луну, конечно, и не на Марс, а на околоземную орбиту.
– Туризм для очень богатых? Я про него даже не знал.
– Я как-то об этом читала. Всего лишь незначительный эпизод, как и все попытки коммерциализации космических полетов. Космос не для капитализма.
– Но лифт они все-таки построили, – заметил Роберт, – хотя это был искусственный бум, созданный, чтобы пристроить капиталы и рабочие руки.
– Именно. Я видела расчеты – он просто не мог окупиться, к тому же нам его пришлось модернизировать сразу же после Битвы. Последний пузырь перед последним кризисом.
Тем временем за окном, внизу, на востоке, уже можно было рассмотреть вершины горы Кения и хребта Абердэр. Большое табло, висящее на стене ресторана, показывало две высоты – над уровнем моря и над вершиной легкого конуса, венчавшего пирамиду наземной станции. Вторая уже отсчитывала последние километры длинного путешествия – транспорт приближался к конечной точке своего пути. Углеродные ленты, протянувшиеся более чем на тридцать пять тысяч километров, начинались здесь, на высоте пятидесяти километров над поверхностью Земли.
– Пора собираться! – сказала Алиса, взглянув на табло, и стала подниматься из-за стола.
– Да, – согласился Роберт, на которого, похоже, наконец-то подействовал выпитый кофе.
Плавно остановившись, транспорт пристыковался к двум герметичным переходам, ведущим к скоростным лифтам уже более традиционной конструкции, призванным преодолеть сорок с лишним километров и, двигаясь вдоль оси легкого конуса, доставить пассажиров и грузы на вершину пирамиды наземной станции. Сила тяжести здесь была уже почти нормальной.
Алиса и Роберт направились к выходу и вместе со всеми остальными пассажирами перешли в большую кабину скоростного лифта, оснащенную креслами.
– Пожалуй, надо покрепче взяться за поручни, – заметил Роберт, усаживаясь в кресло с мощными подлокотниками, за которые было удобно держаться, и пристегивая ремень безопасности, – хорошо, что я уже побывал в невесомости, ведь спускаться на этом лифте мне не приходилось – только подниматься.
– Да, в начале спуска будет почти невесомость, но она такая же, как и в конце подъема, – ответила Алиса, усаживаясь в соседнее кресло, – и я заметила, что ты прекрасно ее переносишь. Для меня, конечно, лучше уменьшенная гравитация по отношению к земной, чем увеличенная…
Лифт тронулся и действительно начал набирать скорость, устремившись вниз с ускорением, близким к ускорению свободного падения. Двигаясь внутри чрезвычайно разреженной атмосферы, он преодолел почти полсотни километров и достиг вершины пирамиды меньше, чем за полчаса. Торможение было более длительным, чем ускорение, и, похоже, несколько более неприятным для некоторых из пассажиров.
Лифт плавно остановился и пристыковался к шлюзу, ведущему на верхний уровень пирамиды. Они все еще были на высоте шести километров над уровнем моря, но в просторных галереях внутри огромного сооружения на каждом из уровней поддерживалось нормальное атмосферное давление. Двери открылись.
– Уф, – вздохнула Алиса, поднимаясь с кресла, – одна с четвертью «же». Я, конечно, киборг, но я же марсианский киборг…
Киборгом Алиса была в очень небольшой степени и обнаружить признаки кибернетизации внешне было совершенно невозможно. Тем не менее, технология позволила Алисе быстро адаптироваться к жизни на планете с силой тяжести, превышавшей марсианскую более чем в два с половиной раза. Правда, когда тяготение превышало стандартный один «же» в течение сколь-нибудь длительного времени, Алиса нередко выражала свое неудовольствие, пусть больше и показное.
– И тем не менее, я до сих пор удивляюсь, как ты так быстро привыкла к земной гравитации, Алиса, – сказал Роберт, – я понимаю, кибернетизация, адаптогены, медицинские нанороботы. Но учитывая то, как ты играешь в «мячик»… Мне надо еще немало потренироваться, чтобы так прыгать, – продолжил Роберт, пока они шли по переходу.
Вместе с другими пассажирами Роберт и Алиса вышли из шлюза внутрь центрального зала верхнего уровня пирамиды. Отсюда разбегались во все стороны дорожки с подвижным покрытием, ведущие к обзорным галереям на внешних стенах пирамиды и к гостинице «Ворота к звездам», здесь располагались входы в лифты, ведущие на нижние уровни пирамиды. При выходе на станцию никаких проверок прибывших, разумеется, не было, в отличие от тех, кто собирался подняться на лифте – но и им требовалось лишь предъявить билеты автоматам контроля. Пусть на Земле границы кое-где еще остались, но между небесными телами их не было и не могло быть – ведь все внеземные поселения являлись частью Core. Слово «Core» было бэкронимом, изначально англоязычным и имевшим в прошлом не одно значение, лишь первое слово в нем оставалось неизменным, но теперь аббревиатура состояла всего из двух слов и расшифровывалась предельно просто – Communist Republic, Коммунистическая Республика.