Хроники Майора Сварога - Страница 4
— Ну милейший и что вы мне еще поведаете? Или вы считаете что я поверю что нищий капитанишка, выгнанный из гвардии за карточные долги, в состоянии изыскать 14 тысяч золотых ауреев, для оплаты агентуры? Зря считаете. Да… а вы знаете, как у нас в Гаэдаро, обращаются с лгунами? Мы им выдираем ногти… по одному… и начинаем с ног.
Капитан поплыл после второго ногтя и стал давать показания. Он сдал всех бывших соратников, и в том числе Горротского агента — канцеляриста из администрации Старшего подмастерья Великого Зодчего и впав в полную безнадежность, назвал того кто финансировал все предприятие в новом заговоре, это был… Герцог Орк.
Сварог прочитав докладные от Старой Королевы и Рошаля, поставил следующую, не имеющую разночтения визу — на усмотрение Старшего подмастерья Великого Зодчего. Было понятно, что Старая Матушка всех вздернет, но за то шпионы теперь поостерегутся лезть к ней с изменническими предложениями. Рошаль же резво взялся за любимое дело, сначала он с помощью каскада изящных провокаций, выявил агента Орка в ведомстве Интагара, а заодно и двух лоранских шпионов в МИДе, и теперь вплотную занялся студенческими обществами, ибо для любого полицейского студиозы, ну очень подозрительны. Узнав о порядках царящих в Харумских ВУЗах, бывший Охранитель очень удивился, в Гаэдаро подобных заведений не было, а таких безалаберных порядков и быть не могло, ибо несут оные, только вольнодумство и неуважение к власти…
Солнце весело поблескивало в осколках оконных стекол, покрывающих тротуар. Члены Сословия Совы, Титульный Советник Гизехартен и Титульный департаментский секретарь Фалер, предусмотрительно стояли в стороне от беснующейся толпы студентов. Черные кирасиры, присланные по секретному указанию Маршала гвардии, хмуро косились на распоясавшихся юнцов, но даже не обнажали пока своих широких палашей, приказа не было. А началось все с того, что двух вечных студиузов Баронета Сикуса и Лишенного наследства графа Пельта восьмого, больше посещавших кабаки, нежели лекции, арестовала полиция. Великовозрастные разгильдяи, были арестованы за увечья, нанесенные ими чиновнику из Балонга. Оный чиновник Балонгского Провизориума, приехал в Равенну к своему дяде, ростовщику, и к дяде же пришли два давних должника — эти самые студенты и вместо того, что бы рассчитаться с кредитором, стали просить еще денег. Что характерно начался скандал, студенты взяли ростовщика за грудки, племянник вступился за дядю и получил по рогам, дядя пожаловался вышеуказанным преподам (добавив к жалобе увесистый кошелек, естественно взаймы), и естественно в полицию. А потом, когда альгвазилы арестовали хулиганов, в Ремиденуме ударили в колокол и Управление Королевской полиции Равенны попало в осаду. Ученые мужи, будучи вызванными в полицию, подписали для оной полиции список, наиболее достойных воспитанников Ремиденума, который могли бы свидетельствовать о благонадежности и благолепном поведении арестованных и теперь ждали что парочку дебоширов безусловно выпустят, а в остальном, прекрасная Маркиза все хорошо, все хорошо… Эх ученые, хвостом вас по голове, читать надо что подписываете.
Из толпы уже полетели первые камни, но раскрылись двери Управления и оттуда, быстрым шагом вышел полицейский капитан с умопомрачительными усами (Графа Гаржака, было просто не узнать). В одной руке, он держал какую то бумагу казенного вида, а в другой морской микрофон.
— Господа ученые мужи и студенты, — гаркнул Гаржак.
— Тут явно какое то недоразумение. Пусть несколько выбранных Вами, наиболее уважаемых членов Братства Циркуля и Совы подойдут сюда и мы покажем Вам документ, на основании которого задержаны Ваши соученики. Над площадью разлилась мертвая тишина. Названия Студенческих Братств, считались важной тайной, известной только посвященным и вдруг, какой то мелкий альгвазил во всеуслышание оглашает тайное название одного из них, причем не последнего по статусу.
А «капитан» Гаржак, заглянув в бумаги продолжал:
— Ну я сам могу назвать несколько имен, коль уж сами уважаемые педагоги написали о наиболее уважаемых членах Братства — Маркиз Прост, Граф Липер младший, студент Липенус, студент Фенгель, Барон Гуркх… Если Вы уважаемые доверяете своим собратьям, то пусть они посмотрят бумаги и даже зачитают их в слух.
В первой бумаге подписанной Советником Гизехартеном, говорилось о членах Братства Циркуля и Совы, студентах Просте, Липере и Липенусе, которые мешали процессу познания, отвлекая соучеников на не серьезные деяния. А во второй, департаментский секретарь Фалер, просил соответствующие службы Королевства, изъять из Университета, позорящих имя студента пьянством и долгами — Баронета Сикуса и Лишенного наследства графа Пельта восьмого.
При зачтении данных документов (где подлинными были только подписи), толпа снова стала бесноваться, но уже не по поводу полиции, а по поводу Наставников, оказавшихся доносчиками. Однако виновников сего, уже и след простыл. Они сидели в удалявшейся карете, переводя дух и облегченно отдуваясь. Если бы они знали что их ждет, то пожалуй предпочли остаться на растерзание своим ученикам…
Леверлин так кипел возмущением, что готов был взорваться:
— Ваше Величество. Подобные полицейские мерзости в стенах университета недопустимы. Есть освещенные веками традиции и их нельзя нарушать!
— А чем Вы недовольны граф? — Сказал Сварог, еле сдерживая усмешку.
— Все живы и здоровы, даже Ваши соученики совершившие уголовно наказуемые деяния. Или избиения иностранных чиновников и банкиров с целью обогащения, тоже входит в славные традиции Ремиденума? Не говоря уже об организации бунта. Но мы не стали наказывать этих достойных представителей студенчества, более того — Баронета Сикуса и Лишенного наследства графа Пельта восьмого, в числе прочих нарушителей признали закончившими курс обучения и с присвоением степени Старшего Мастера Обучения, отправили преподавателями в новые школы Ордена Возрождения Трех Королевств, в излучине Сентеры. Ну а по поводу жамых наставников юношества, Вам кое что расскажет, охранитель наш, Гор Рошаль…
После нескольких зачитанных документов, Леверлин молча поклонился Королю Сварогу, попросил разрешение удалиться, вышел в приемную, сел в кресло и надолго задумался. А информация была интересная… Братства Циркуля и Совы, уже давно финансировалась Герцогом Орком, его же секретными представителями в Ремиденуме, были небезызвестные — Титульный Советник Гизехартен член Сословия Совы и Титульный департаментский секретарь Фалер. Эти самолюбивые идиоты, решили поиграть в политику. Само же студенческое общество, как выяснилось было густо инфильтровано, Горротскими и Лоранскими агентами. Все это было частью большого заговора по устранению Сварога, с далеко идущими политическими планами самого Орка. Ну а Сильванцы, да и волонтеры из друзей Элкона младшего и графа Брагерта, конечно приняли самое бурное участие в играх разведок. Лары-спецагенты, да еще поддержанные мощью Хелльстада и Магистериума (благодаря братьям Элконам), вобщем Джеймс Бонд может отдыхать. Сам Рошаль, сначала не слишком доверчиво относился, к шумной и веселой компании Лауретт и Лауров, но после успешного рейда в Горрот спецгруппы, в составе Миледи Виктори и ряда известных, но непоименованных лиц, а особенно после операции в Ямурлаке, проведенной Миледи Кати, в купе с Лауреттой Сантор в интересах его Департамента, проникся к ребятам и сердцем и душой.
Теперь Сварог был четко уверен — Начальник Объединенного Департамента Государственной Безопасности Королевства Хелльстад Герцог Гор Рошаль, не даром получил свои чины, и опять же несколько спецслужб это всегда во всех смыслах больше чем одна. На фоне тайных реформ, несколько увеличилась Багряная палата. При ней было создан Департамент полевой жандармерии, представляющий из себя несколько мобильных групп, частично конных, а частично моторизованных. Сдублицированный в количестве 100 единиц, с помощью Большого компьютера Вентордорана, плод воображения Миледи Айрин — одноименный желтый вездеход с турельным пулеметом, наводил порядок одним своим появлением. Сам же Гор Рошаль, принял Веру в Единого Творца и вступил (по рекомендации Отца Алкеса) в Орден Святого Краухана (мирским послушником), что давало ему право носить рясу-балахон, чей покрой и фасон он всегда любил, хотя став герцогом, не избегал и придворных нарядов.