Хроники капитана Блуда (СИ) - Страница 35

— Я как-то по-другому представлял себе членов вашего клуба, — после паузы в несколько секунд сумел выдавить из себя Блуд.

— Как, разве Вы не знаете, что Геракл был гей? — удивленно произнес председатель. Его голос был под стать внешности: чуть-чуть жеманный, чуть-чуть кокетливый, но, в целом, приятный.

— Никаким геем он не был, — неожиданно вмешалась Джулия. — У него была жена.

— Да, — с отвращением сказал их собеседник, — она его и убила.

— И вовсе не убила. Настоящим убийцей был кентавр Несс, а жена Геракла просто выполнила его инструкции, что надо делать, если муж разлюбит ее.

— Вот-вот, разлюбит! — председатель клуба поднял вверх ухоженный указательный палец.

— Да, но она приревновала его к пленной царевне, — Блуд и Джеффри были просто поражены познаниями Джулии в античной мифологии.

— Но у него же был Гилас! — их собеседник тоже был поражен, но все еще слабо сопротивлялся.

— Был, — невозмутимо продолжала Джулия, — но после него у Геракла были только женщины. И, кстати, с Гиласом он водился еще до совершения двенадцати подвигов, поэтому картинка у Вас — неправильная. У него в то время не было ни дубины, ни шкуры немейского льва.

Эта забавная но бессмысленная дискуссия помогла Блуду и Джеффри окончательно осознать всю необычность обстановки. Контракт был уже подписан, «Золотая Лань» прилетела за своими пассажирами, и им теперь не оставалось ничего другого, как выполнять свою работу. О причинах плохого отношения космолетчиков к сторонникам однополой любви будет сказано дальше. Не будем забегать вперед…

В первый день все было на редкость тихо, мирно и благопристойно: экипаж и пассажиры вовсю присматривались друг к другу. Человеческая часть экипажа потихоньку привыкала к необычной ситуации, всегда флегматичный, если дело не касалось пилотирования, Дорж воспринял известие о пристрастиях пассажиров с обычным спокойствием и даже интересом: о подобных взаимоотношениях он только читал, а теперь ему выпала возможность сравнить прочитанное с собственными впечатлениями. А вот Руудс был крайне шокирован. Просвещавшая его Катрин, вдобавок, упомянула и сторонниц лесбийской любви, чем повергла его в растерянность и недоумение. Но уже к вечеру старпом пришел в себя настолько, что опять начал шутить. Как это часто бывало, главной мишенью для шуток послужила Джулия. С одной стороны, она была довольна отсутствием приставаний со стороны пассажиров, а с другой стороны, с геями она никогда раньше не общалась так близко и просто не знала, как себя вести. Все кончилось тем что она не на шутку разозлилась и ушла, громко хлопнув дверью. Руудсу пришлось бежать за ней и извиняться.

Внешний вид и поведение пассажиров варьировали в широких пределах. Одни, подобно председателю клуба, одеждой и манерами всячески подчеркивали свою принадлежность к сексуальным меньшинствам, другие, наоборот, ничем не проявляли своих склонностей. И, если одни вырядились так, что по сравнению с ними председатель казался одетым в официальную одежду, то другие предпочитали скромные деловые костюмы. Как всегда в таких случаях, общение с пассажирами было прерогативой старпома, суперкарго и его помощницы. Блуд не стал от этого увиливать и привлек еще и обоих юнг: раз уж взялись обеспечить максимальный комфорт — то надо работать как следует. К собственному удивлению, Джулия в первые два дня умудрилась подружится с половиной пассажиров. Когда на нее смотрели жадными взглядами ей это нравилось, но когда с ней стали обращаться просто как с хорошим человеком, без какого-либо намека на секс, это было слов нет как приятно! Руудсу в первый же день были сделаны шесть намеков и два прямых неприличных предложения, которые он после некоторых колебаний отверг. Чтобы избежать повторения подобного, он нашел хороший психологический ход…

В кают-компании было тихо: пассажиры обедали. Руудс сидел за столом и вертел напильничек из сверхпрочного сплава, которым он подтачивал когти. Обычная сталь для этих целей подходила плохо, так как его когти и зубы были гораздо тверже человеческих. Динамики были включены и настроены так, что он слышал, что происходит в коридоре. Когда он услышал шаги, распознать их на слух было делом нескольких мгновений: к нему шли авторы двух намеков. Предварительно он попросил Джулию и Изабеллу говорить всем интересующимся, что он находится в кают-компании. Когда дверь начала открываться, Руудс мгновенно выпустил когти на левой руке и начал неторопливо подтачивать их.

— Это у Вас… — нерешительно начал один из пассажиров.

— Это — мои когти, — лаконично ответил Руудс, ожидая следующего вопроса.

— И Вы делаете так себе маникюр?

— Нет, я их делаю острее. Они порядком затупились со времен Блэкберда.

Неразлучная парочка смотрела на него с восхищением и легким ужасом.

— Так Вы дрались с этими птицами-убийцами своими когтями?

— Конечно! Мы, ксоорлиане, не признаем холодного оружия, — он положил пилку, любимым жестом поднял правую руку, растопырил пальцы и выпустил когти. — Попробуйте, пожалуйста, они достаточно остры?

Один из них осторожно дотронулся до кончика когтя.

— Ой! Он острый как иголка.

— А клыки? — Руудс оскалился.

Тот же пассажир с опаской потрогал и клык, который по остроте не уступал когтям. После этой сценки отношение к Руудсу ничуть не ухудшилось, но неприличных предложений уже больше никто не делал: заниматься любовью с обладателем клыков и когтей такой остроты было как-то боязно: а вдруг нечаянно поранит?

Фею пришлось гораздо хуже. Выглядя гораздо моложе своих лет, он оказался вполне во вкусе многих пассажиров, а клыков и когтей у него не было. Но эти пассажиры вызывали у него гораздо меньше отрицательных эмоций, чем предыдущие, так что он вполне спокойно и даже чуть-чуть весело смотрел на сложившуюся ситуацию.

Вальтер нашел себе хорошее применение, организовав курсы по изучению основ рукопашного боя: разведчиков учили еще и не тому.

А вот кто был самым популярным человеком среди пассажиров, так это сам капитан! Когда Блуд хотел, он мог казаться героем, сошедшим со страниц комикса. Если бы пассажиры могли углубиться в глубины его биографии, то выяснили бы, что его первоначальная специализация — «социальный менеджмент», то есть непосредственная работа с пассажирами на лайнерах. А его нелюбовь к пассажирским перевозкам объяснялась тем, что он быстро усвоил: с грузом, неподвижно лежащим в трюмах иметь дело легче и приятнее. Теперь ему волей-неволей приходилось вспомнить старые навыки. Во время перевозки пассажиров общественные места: коридоры, кают-компания и общие залы, служащие также и столовыми, по одному на палубу, прослушивались из рубки или капитанской каюты. Среди пассажиров случаются конфликты, по их вине могут возникнуть нештатные ситуации. В общем, так положено по одной из многочисленных инструкций, тех, что пишутся кровью незадачливых предшественников. И Блуд, с неожиданным удовлетворением, услышал, что его называют не иначе как «душка»: мелочь, а приятно! Но вступить с ним в более близкие отношения не пробовал никто. Как так можно с таким героическим капитаном! Но стоило бы ему поманить пальцем и, можно с уверенностью сказать, за ним бы побежала добрая половина пассажиров.

Изабелла проводила почти все время на камбузе, но, несмотря на это, тоже умудрилась обзавестись хорошим приятелем. Во второй день незадолго до обеда в дверь камбуза просунулась голова.

— Может быть, мисс Родригес, Вам нужна какая-нибудь помощь? Я хоть и не повар, но могу что-нибудь сделать. Например, вымыть посуду…

Изабелла улыбнулась.

— Посуду мы используем одноразовую, разве Вы не заметили? Но от помощи я никогда не откажусь.

Через десять минут она болтала с Дейлом так, как будто была знакома с ним всю жизнь.

— А тебе что, заняться больше нечем? — спросила она его в то время, когда он вертелся волчком, раскладывая ножи, вилки и ложки по тарелкам.

Дейл состроил печальную гримаску.

— Мой парень плохо себя чувствует. Он — один из тех несчастных, у кого проблемы с вестибулярным аппаратом в космосе.