Хроники Известного космоса (сборник) - Страница 14

Перед ним тут же, с интервалом в секунду, полыхнули две вспышки, и он отчаянно крутанул руль влево.

– Черт возьми, Альф! Это же марсианин. Нужно догнать его!

Силуэт исчез. Марсианин, вне всяких сомнений, убежал, увидев вспышки.

Альф не ответил. Ни слова. И Картер проехал мимо кратера, чувствуя, как внутри поднимается убийственная ярость.

Было уже около одиннадцати. Верхушки цепи холмов отодвинулись на запад, к самому горизонту.

– Мне просто интересно, – заговорил Альф, – что ты собирался сказать этому марсианину?

– Есть какая-то разница? – с горечью выдавил из себя Картер.

– Есть. В самом лучшем случае ты бы просто испугал его. Когда мы вступим в контакт с марсианами, то будем действовать по разработанному плану.

Картер стиснул зубы. Даже если не брать в расчет эту историю со смертью Лью Харнесса, все равно трудно сказать, сколько времени заняло бы осуществление плана. Он предусматривал три этапа: отправить на Землю изображение надписи на стене колодца-крематория, а также других собранных артефактов, чтобы с помощью компьютеров расшифровать марсианский язык; подготовить сообщение на этом языке и оставить возле колодца, где марсиане могли бы найти его; а потом дождаться ответных действий со стороны марсиан. Однако нет причин считать, что вся надпись сделана на каком-то одном языке, а если даже и так, то он мог сильно измениться за тысячу лет. Нет оснований предполагать, что марсиане заинтересуются странными существами, живущими под куполом, даже если пришельцы знают их язык. Да и могут ли сами марсиане прочесть письмена своих предков?

– У меня появилась идея… – сказал Картер. – Ты ведь лингвист?

Никакого ответа.

– Альф, мы обсудили, сильно ли был нужен базе Лью и нужен ли ей я. А как насчет тебя? Без твоей помощи нам никогда не перевести эти письмена.

– Сомневаюсь, что это правда. Бо́льшую часть работы проделает компьютер Калифорнийского технологического, и в любом случае я оставил свои заметки. Так что ты хотел сказать?

– Если и дальше будешь гоняться за мной, придется тебя убить. База может себе позволить такую потерю?

– Тебе не удастся убить меня. Но я готов предложить сделку, если желаешь. Сейчас одиннадцать часов. Дай мне два кислородных баллона, и мы вернемся на базу. За два часа до прибытия остановимся, бросим твой марсоход, и дальше ты поедешь в багажнике моего, со связанными руками. А потом тебя будут судить.

– Думаешь, меня простят?

– Только не после того, как ты повредил купол. Это, Джек, была серьезная ошибка.

– Почему бы тебе не взять один баллон?

Если Альф пойдет на это, Картер вернется к базе, имея в запасе два часа. Он понимал теперь, что должен повредить купол. Другого выхода нет. Но у него за спиной будет Альф с ракетницей…

– Не годится, Джек. Я почувствую себя в безопасности лишь тогда, когда буду знать, что у тебя закончится воздух за два часа до возвращения на базу. Ты ведь не хочешь, чтобы я был спокоен за свою жизнь?

Что ж, может, это и к лучшему. Пусть Альф поедет назад через час. Пусть он уже будет на базе, когда Картер вернется, чтобы повредить купол.

– Картер не согласился, – сказал Томми.

Он сгорбился над радиоприемником, прикрыл ладонями наушники и всем телом вслушивался в голоса, едва различимые на таком расстоянии.

– Он что-то задумал, – встревоженно ответил Гондот.

– Разумеется, – отозвался Шют. – Хочет отделаться от Альфа, вернуться на базу и повредить купол. На что еще он может надеяться?

– Но ведь он тоже погибнет, – возразил Томми.

– Необязательно. Если он убьет всех нас, то сможет потом исправить повреждение, воспользовавшись теми баллонами, что у нас остались. Думаю, он сумел бы содержать купол в порядке, по крайней мере настолько, чтобы здесь мог жить один человек.

– Боже мой, что же нам теперь делать?

– Успокойся, Томми, это простая математика. – Беззаботная интонация далась старшему лейтенанту Шюту без особого труда, он не мог допустить, чтобы Томми запаниковал. – Если Альф повернет в полдень, Картер не сможет добраться до базы раньше завтрашнего полудня. А к четырем часам у него закончится воздух. Нам просто придется походить в скафандрах до четырех часов.

В глубине души он сомневался, смогут ли двенадцать человек заделать даже маленькую брешь в куполе до того, как истратят весь запас кислорода. Расходуя по баллону за каждые двадцать минут… Но, возможно, им не придется это проверять.

– Пять минут первого, – напомнил Картер. – Поворачивай, Альф. У тебя останется только десять минут.

Лингвист хмыкнул. Голубая точка в четверти мили позади Картера не исчезла.

– Против математики не попрешь, Альф. Поворачивай.

– Поздно.

– Поздно будет через пять минут.

– Я уехал не с полным запасом кислорода. Мне нужно было повернуть два часа назад.

Картер смочил губы водой через трубочку и только потом ответил:

– Врешь! Ты когда-нибудь перестанешь измываться надо мной? Хватит уже!

– Смотри, я поворачиваю, – рассмеялся Альф.

Его марсоход не изменил курс.

Наступил полдень, но погоня не закончилась. На скорости двадцать пять миль в час два марсохода, разделенные четвертью мили, размеренно двигались по оранжевому песку. Ядовито-зеленые пятна появлялись впереди и исчезали под колесами. Пологие дюны проплывали мимо, словно волны в океане. Призрачные дорожки метеоритов обрывались мгновенной белой вспышкой, касаясь горизонта на севере. Холмы сделались выше – гладкие скальные горбы, похожие на спины огромных животных, уснувших где-то за краем пустыни. Крохотное солнце ярко горело в алом небе, окрашенном диоксидом азота, а ближе к горизонту темнеющем из-за тонкого слоя атмосферы, словно залитое густой кровавой тушью.

Неужели погоня действительно началась в полдень? Ровно в полдень. Была уже половина первого, и Картер не сомневался, что уже поздно что-то менять.

Альф обрек себя на смерть, желая смерти Картеру.

Но Картер не хотел умирать.

– Великие умы часто мыслят в одном направлении, – сказал он в микрофон.

– Серьезно?

Судя по тону, Альф ни о чем не беспокоился.

– Ты прихватил запасной баллон. Так же как и я.

– Нет, Джек.

– Но ты должен был это сделать. Если я в чем-то и уверен, то именно в том, что ты не из тех ребят, которые сами ищут смерти. Хорошо, Альф, я проиграл. Давай возвращаться.

– Давай лучше продолжим.

– У нас будет три часа на то, чтобы выследить того марсианина.

Позади его марсохода снова мелькнула вспышка. Картер раздраженно вздохнул. В два часа им обоим придется повернуть к базе, где Картера, вероятно, ожидает казнь.

«А что, если я поверну прямо сейчас? Проще простого. Альф выстрелит в меня из ракетницы. Но он может и промахнуться. А если он заставит меня ехать туда, куда ему хочется, я умру наверняка».

Обливаясь холодным потом, Картер ругал себя последними словами, но так и не смог решиться. Не смог сознательно подставиться под выстрел Альфа.

К двум часам из-за горизонта показалось подножие цепи холмов. Они были невероятно чистыми, почти как на Луне, но ужасно выветренными, и море песка разлилось вокруг, готовое окончательно разрушить и сгладить их.

Картер обернулся назад. Он то и дело с недоверием подносил к глазам часы, а марсоход Альфа продолжал преследовать его. К половине третьего недоверие пропало. Теперь уже не имело значения, сколько у Альфа осталось кислорода. Картер тоже прошел точку невозврата.

– Ты убьешь меня, – произнес он.

Никакого ответа.

– Я убил Лью в честной драке. То, что делаешь ты, гораздо хуже. Ты заставляешь меня умереть медленно и мучительно. Ты дьявол, Альф.

– Расскажи эту сказку про аленький цветочек моей тетушке! Ты ударил его по горлу, а потом равнодушно наблюдал, как он захлебывается кровью. Не говори мне, будто не сознавал, что делаешь. Всем на базе известно, что ты занимался карате.