Хроники черной луны (СИ) - Страница 54

- Убери ногу, пустынный козел, не то я кликну охранников. Они вас прямо у крыльца утопят. – Старик не на шутку рассердился.

- Мы хотим видеть почтенного Ксандро.

- Хозяин никого не принимает. Я хоть бы и принимал – о тебе я бы ему не сказал ни слова, убирайся. - Он скатился на визг. Из глубины дома послышался приближающийся топот.

- Передай хозяину, что я знаю как погиб его сын. - Я выдернул сандалию, чуть не разодрав ремешки, и дверь захлопнулась.

- Что теперь? - Шаман смотрел на меня с усмешкой.

- Ждать. Если я прав - нас примут.

Я оказался прав. Через некоторое время дверь открылась и злой привратник, молча, приглашающее махнул рукой.

Когда-то дом был красив, если не сказать роскошен. Но время и наводнение взяли свое. Из абсолютно пустой комнаты мы попали в узенький коридор. Он вывел нас в атриум второго этажа. Широкая лестница без перил уходила вниз в воду и терялась в черной воде. Вдоль стен атриума стояли постаменты с бюстами предков. Многие были изрядно попорчены - видимо пролежали долгое время в воде. На стене напротив лестницы когда-то была большая мозаика. Сейчас же многие кусочки вывалились, и не было возможности понять, что же было изображено. Открыв высокую узкую дверь старик пригласил нас в темную комнату, с плотно занавешенными окнами. Хозяин дома сгорбившись сидел на низкой скамье, завернувшись в дорогую, но немного устаревшую белую тогу патриция. Низ тоги украшала желтая полоса, и это говорила о многом. Не каждый советник императора может позволить себе такую роскошь. У ног его лежала собака, при виде нас оскалившая клыки, но не издавшая ни звука. Перед патрицием была еще одна скамья, куда нам и предложили присесть. Кроме этих скамей в комнате больше ничего не было. Ни на полу, ни на стенах. Только когда мы уселись, Ксандро оторвал от пола голубые, невероятной насыщенности глаза. Худое его лицо и скрюченные артритом руки, торчащие из складок тоги, казались на их фоне бесцветными. Перед нами сидел не человек – мертвец с украденными у кого-то глазами, непонятно чем цепляющийся за жизнь.

- Что вам известно о моем сыне? - Голос напоминал шелест истлевшей на солнце бумаги.

- Я знаю как он погиб, и я знаю, кто в этом виновен.

- В этом виновен лишь он сам, он не смог пройти испытание! - голос Ксандро сорвался и он закашлялся. Вытерев рот краем тоги, он испачкал ее почти черной кровью. Мы оба вздрогнули. Но я собрался с духом.

- Это не так. Он прошел испытание. Но его убили.

- Откуда ты можешь это знать? - голос его стал еще глуше.

В ответ я просто снял капюшон.

Мино так торопился увидеть отца, что чуть не свалился в воду, выбираясь из лодки на деревянный причал. На ходу крикнув привратнику: "Расплатись" - ветром понесся по коридорам и комнатам. Ксандро сидел во внутреннем дворике, свесив ноги в воду. Когда-то давно там внизу посреди двора росло декоративное дерево. Теперь же из воды торчала только его верхушка с засохшими ветками. Дед Ксандро перестроил дворик, сделав ступеньки вниз к воде прямо из атриума второго этажа. Это было любимым местом Ксандро и Мино в полузатопленном доме. Только здесь казалось, что там внизу нет никакого первого этажа, просто маленький внутренний дворик с прудом и засохшим деревом посередине.

Мино сбежал по ступеням как ураган, и сходу бросился отцу на шею, чуть не спихнув его в воду. Обрадованный Ксандро едва просипел из его объятий.

- Мино, сынок, откуда ты?

- Нам разрешили перед ритуалом навестить родителей. Правда, только тех, у кого родители в столице. - Мино тоже свесил ноги в теплую воду. До отлива было еще долго, и вода скреблась у самых нижних ступеней. Мино даже замочил край белой туники, но не обратил на это никакого внимания.

- Как я рад, что вас отпустили. Это настоящий подарок. Значит ритуал посвящения завтра?

- Да, завтра станет понятно смогу ли я быть жрецом.

Ксандро взял его голову, наклонил к себе и поцеловал в лоб.

- Я в тебе не сомневаюсь.

- А я чуть-чуть боюсь. Не хочется проходить всю жизнь в учениках.

- Не думай об этом. Все получиться. Ты первый в нашем роду кто удостоился такой чести. Твоя мама была бы счастлива.

- Я знаю.

Оба замолчали, утонув в воспоминаниях. Мать Мино умерла, когда мальчику было всего шесть лет. Ксандро воспитал его один, и обожал единственного сына.

- Знаешь, папа, нам сказали, какой в нас заложен талант. Правда, это тайна, но думаю, тебе я могу её рассказать.

- Я тоже так думаю.

- Учитель сказал, что у меня дар власти. Лучше всего я могу управлять людьми. И что дар этот очень редкий. Если я пройду ритуал, может быть, когда-нибудь стану Первым жрецом. Ты будешь гордиться мной?

- Это невероятная новость. Я не мог об этом даже и мечтать. Я уже тобой горжусь. А что за шрамы на твоей голове?

Ксандро протянул руки и коснулся коротких едва подживших ранок на гладко выбритой голове сына.

- Там уже проделали дырки. Их делают заранее, чтобы не терять на это времени при самом ритуале. - Ксандро как ошпаренный отдернул руку.

- Было больно?

- Немного. Но терпимо. Нам дали отвар какой-то травы, чтобы заглушить боль. Хотя это очень неприятно, когда тебе сверлят череп.

- Да уж. Наверно.

Они болтали обо всем на свете до самого заката, поужинав тут же у воды. А утром Мино уплыл в храм на самый важный ритуал своей жизни.

Церемонию по обычаю проводили на одной из самых верхних площадок храма. Хронист и Учитель присели на низкую скамью у стены. Первый жрец и ученик прошли в середину к маленькому помосту. Больше на площадке никого не было. Должны были подойти еще два помощника из младших жрецов, но Первый сказал, что отослал их и по такому событию сделает все сам.

А событие было действительно важным. Учитель наклонился и шепнул хронисту, что впервые за много лет нашли мальчика с талантом власти. Может быть и даже будущего Первого жреца. Хронист, так же как и Учитель, проникся важностью момента. Он старался запомнить все, что видит, что бы потом подробно и точно рассказать другим. Такое важное событие не должно затеряться в череде остальных посвящений.

Первый и юноша стояли рядом на коленях и молились обоим богам, и Аммету и его темной ипостаси - Талею. Мальчик чуть-чуть отставал, и это было очень красиво, порождая мягкое многоголосие. Хронисту очень хотелось встать рядом и присоединиться к молитве, но нельзя было нарушать ритуал.

Яркое утреннее солнце выглянуло из-за вершины храма и коснулось склоненных голов. Блеснуло искрами на кольце первого. Голове мальчика еще предстояло принять дар богов. Новенькое, только вчера отлитое в недрах храма, кольцо лежало на мраморном столике.

- Пора! - Первый встал и занял свое место. Мальчик подошел к нему, и снова опустился на колени. Первый взял со столика маленькую плошку с отваром. Смесь трав и грибов должна была притупить, снять боль и шок от входящего в мозг кольца. А боль будет невероятной силы, хронист помнил это по собственному посвящению, да и по множеству виденных позже. Иногда ученики не выдерживали испытания и умирали. Но сегодня это было исключено, слишком редкий дар, чтобы загубить его в самом зачатке. Именно поэтому Первый жрец делает все сам - он хочет исключить малейшую ошибку.

Мальчик покачнулся - толи отвар начал действовать слишком рано, толи это от нервного напряжения. В любом случае стоило начинать. Хронист и учитель подошли к Первому и помогли привязать мальчика к специально сделанному выступу с кольцами для рук. Затем отошли обратно и опять уселись на скамейку.

Первый взял в руку кольцо, легко выдавил штифт специально приготовленной палочкой из кости древней рыбы. Пропев соответствующую молитву, вставил первую половину. Брызнула кровь. Прочитав следующую молитву, вставил вторую половинку, белой тряпицей обтер выступившую из ран кровь. Мальчик вцепился в тумбу, так что начали крошиться ногти, но терпел, не кричал. Сразу видно - из благородных. Пропев заключительный стих молитвы, главный жрец соединил кольцо и вставил скрепляющий штифт.