Хроники бездны 2 (сборник) (СИ) - Страница 5

Маньяк выбрал старую хирургическую пилу. Ржавую, со сломанными зубцами. Выглядела она так, словно ею пользовались ещё в позапрошлом веке. Может быть, ампутировали конечности солдатам во время первой мировой.

- Я буду есть тебя не один день, - предупредил похититель, глядя на свою жертву почти прозрачными глазами. – Отпиливать и отрезать по кусочку. Люблю свежее мясо. Ты будешь видеть, как становишься всё меньше, - он сделал пару шагов к Алёне, и она сжалась, подобрав ноги. Почему-то она решила, что извращенец собирается начать именно с них. – Кричи, сколько влезет. Здесь нет никого километров на тридцать вокруг. Идеальное место.

Улыбнувшись, маньяк подошёл ещё ближе и сел на корточки. Теперь его взгляд не был равнодушным. Он испытывал желание, но не сексуальное. Его возбуждало предвкушение того, как он сожрёт кусок человеческой плоти. Интересно, станет ли он его готовить? Алёна вспомнила Альберта Фиша. Почему-то именно он из всех каннибалов произвёл на неё в своё время самое сильное впечатление. Наверное, потому что ел детей. Хотя ситуация, в которой оказалась, заставляла, скорее, подумать о Спесивцеве. Хотя тот, кажется, был ещё и насильником.

- С чего начнём? – спросил маньяк. Его рука протянулась к Алёниной лодыжке. – Выбирай, а то я сам решу. Ням-ням!

Ледяные пальцы коснулись кожи.

Алёна среагировала инстинктивно: выбросила ногу вперёд, ни во что конкретно не целясь, но желая причинить похитителю как можно больше боли. Пятка попала мужчине в нос. Раздался влажный хруст, и маньяк, взмахнув руками, повалился на спину. Девушка растерялась: она не ожидала такого успеха. Среди планов, которые она вынашивала, был подобный, но одно дело теория, а другое – практика. Но вот перед ней сучил руками и ногами убийца, и надо было действовать немедленно! Алёна схватил его за щиколотку и рванула на себя. Адреналин придал ей сил, и мужчина оказался на полметра ближе. Он попытался сесть. По подбородку текла кровь, глаза безумно блестели, взгляд блуждал по комнате. Алёна, как кошка, прыгнула ему на грудь. Обернула цепь от правого наручника вокруг тощей шеи. Упершись коленями, потянула на себя изо всех сил. Единое усилие всех мышц тела!

Маньяк захрипел. Алёна почувствовала, как он ударил её в живот. Плевать! Во время менструаций она и не такое, бывало, терпела. А уж рожать, говорят, и вовсе ад. А она хотела завести детей. Но если сейчас маньяк одолеет… Алёна даже обнажила зубы от напряжения. Что-то царапнуло её по ноге – должно быть, задыхающийся убийца попытался использовать пилу как оружие. Да пусть хоть всю исполосует!

Девушка пришла в себя спустя несколько минут. Маньяк давно не дышал. Кусок дохлой плоти, грязный ублюдок!

Алёна размотала дрожащими руками цепь, скатилась с трупа. Она победила! Боже, это было… Она не могла поверить. Такое удаётся единицам. Из глаз брызнули слёзы.

Девушка повернула голову, приподнялась на локте и смачно плюнула на труп. Затем схватила связку ключей, отцепила от пояса.

Первый был слишком велик для наручников, второй тоже. Третий явно от машины. Машины, которая скоро увезёт её отсюда! Алёна перебирала остальные, примеряли их к наручникам, но ни один не подходил. Когда ключи закончились, девушка замерла. Не может быть! Должно быть, она просто ошиблась. Слишком торопилась. Надо успокоиться. Дышать поглубже. Взять себя в руки. Опасность миновала, она почти свободна, чёрт подери! Алёна проверила все ключи заново, даже те, которые были явно чересчур большими. Бесполезно!

Девушка выронила связку, упала на пол и разрыдалась. Тридцать километров глухомани вокруг. Кричать нет никакого смысла: никто не услышит. Она обречена подыхать здесь, рядом с трупом!

Спустя несколько минут Алёна села. Нет, она выберется отсюда. Любой ценой. Жизнь дороже всего. Взгляд упал на пилу. Маньяк выронил её, пока девушка душила его. Алёна подобрала инструмент и придирчиво осмотрела. Жаль, похититель не принёс циркулярную – вроде тех, которыми теперь вскрывают черепа. Но даже это лучше, чем ничего.

Девушка натянула цепь и прижала к ней пилу. Сделала несколько движений. Слишком крупные зубцы застревали, а из-за того что некоторые были обломаны, пила и вовсе едва двигалась. Да и на стали оставляла лишь едва заметные царапины. Проклятье!

Алёна перенесла инструмент к собственному запястью. Надавила. И задумалась. Наручников было два. Одной кистью пожертвовать ещё куда ни шло, но обеими… И как она поведёт машину? Придётся идти пешком. Наверняка она умрёт от потери крови.

Стоп! Алёна вдруг сообразила, что вторую руку отпилить себе никак не сможет: ведь после того как она отпилит первую, пилить вторую будет попросту нечем.

Проклятый ублюдок! Ну, почему он не приковал её за одну кисть?! Всё равно с наручником она никуда не убежала бы.

Алёна прислонилась спиной к стене и заплакала.

***

Человек может обходиться без воды от двух дней до пары недель. Кажется так. Алёна не помнила точно, да и какое значение для неё имела статистика? В один прекрасный момент она поняла, что терпеть нет смысла: её всё равно не найдут и не спасут. А жажда мучила её уже давно. Есть ли смысл ждать смерти от обезвоживания? Или продлить себе жизнь хотя бы ненадолго. Инстинкт самосохранения говорил: да, безусловно; надейся на чудо; вдруг кто-нибудь всё-таки придёт, а ты к тому времени сдохнешь только потому, что слишком брезглива?

Девушка стащила с трупа штаны и сделала при помощи пилы надрез, из которого показалась кровь. Алёна не знала, можно ли её пить, не рискуя отравиться трупным ядом: маньяк к тому времени уже начал разлагаться и жутко вонял. Зато она знала, что непременно умрёт, в конце концов, от обезвоживания – уж в этом-то можно не сомневаться. Как пить дать! Алёна истерично рассмеялась, осознав, что ей в голову пришёл каламбур: пить! как пить дать!

Преодолевая отвращение, она припала к ране и принялась высасывать из неё кровь мертвеца. Жидкость оказалась тягучей, горькой и солёной, вязала зубы, как хурма. Хурму Алёна не любила. Зато от нахлынувшего ощущения утолённой жажды закружилась голова. Ещё несколько глотков – и кровь показалась сладкой, как патока.

***

Говорят, мужчины могу прожить без пищи двадцать пять дней, а женщины даже немного дольше.

Алёна не собиралась проверять это на себе. Раздувшийся труп и так выглядел и вонял совершенно отвратительно, из него постоянно выходили газы. Девушка сомневалась, что он пригоден в пищу – наверное, на него могли польститься разве что падальщики - но ждать дольше и вовсе не имело смысла. Алёна сбросила копошащихся на предплечье мертвеца насекомых, приставила к покрытой сетью зелёных сосудов коже пилу и, надавив, сделала первое движение. Брызнула вонючая серая слизь, потекла на пол. Плоть была мягкой, податливой. Зубцы вскоре чиркнули по кости.

«Ням-ням, - подумала Алёна. – Ням-ням».

Учителя физкультуры стояли в центре заросшего травой футбольного поля и разбирали реквизит: пластмассовые кольца, яркие конусы для разметки, канаты для перетягивания, мячи и прочее.

Марина отыскала взглядом Витю Хромова, с которым сидела за одной партой. Мальчишка носился с приятелями по траве, пытаясь увернуться от летящих в него шишек. На соседку внимания не обращал. Конечно, сейчас ведь ничего списывать не нужно.

Справа донёсся весёлый смех. Там устанавливали тент, и часть полотна упала, накрыв двух или трёх восьмиклассников.

Марина переступила с ноги на ногу, прислушиваясь к своему мочевому пузырю. Кажется, в электричке она выпила слишком много воды. Девочка огляделась в поисках укромного местечка. Футбольное поле окружал лес - не слишком густой, зато полный разросшихся кустов. Если зайти подальше, никто тебя не увидит. Конечно, туда мог кто-нибудь забежать – те же мальчишки – но вероятность, что они наткнутся на Марину, казалась ничтожной.