Хроники бездны - 3 (СИ) - Страница 28

- Очень на это надеюсь.

- Я слышал, там может быть заложник.

- Да, мальчик. Сын одного… свидетеля по делу.

Курников цокнул языком.

- Плохо! Менгеле наверняка прикончит его, как только запахнет жареным.

Резцов промолчал. Криминалист озвучил то, что понимали все. Но зачем это обсуждать? Не повезёт, так не повезёт. Главное – обезвредить убийцу и положить конец тому кошмару, на который он обрёк жителей Московского района, а то и всего города.

Свирин держался чуть поодаль вместе с операми. Вид у него был деловой. Ему не удалось обскакать Резцова, и теперь он вынужден был изображать, что готов хорошо делать своё дело, но было ясно, что соперничество не закончилось - оно лишь отложено до следующего раза. Но сейчас это совершенно не волновало Резцова. Он был поглощён происходящим.

Когда внутри раздались выстрелы, он едва не бросился вперёд, чтобы оказаться в здании и увидеть всё своими глазами.

Кажется, стреляли на втором этаже, в левом крыле. Автоматы стучали очередями, потом послышались одиночные выстрелы.

Неужели всё кончено? Резцов понимал, что спецназовцы не будут стараться взять Менгеле живым, но всё же в глубине души надеялся, что сможет взглянуть в лицо своему врагу прежде, чем его казнят.

В недрах здания раздалось низкое гудение, мгновенно заполнившее пространство вокруг училища. Это длилось буквально три секунды, а потом по ушам ударила звуковая волна, и одновременно с этим из всех окон вырвался ослепительный белый свет – казалось, стены не выдержат его напора и разлетятся во все стороны!

Резцов в ужасе упал на асфальт, прикрыв голову руками. Вспышка поглотила на несколько секунд всё вокруг – полицейских, машины, прожекторы с их жалкими лучами.

***

Когда Резцов открыл глаза и осторожно поднял голову, стало ясно, что здание цело – значит, это была не бомба. Но вокруг на земле корчились с криками полицейские. Их коллеги пытались помочь им, и было видно, что лица и руки у пострадавших представляют собой открытые кровоточащие раны – с открытых участков тела сошла кожа!

«Мощная доза ультрафиолета! - догадался Резцов, поднимаясь с асфальта. – Мгновенная вспышка настроенных на максимальное излучение ламп!» Должно быть, Менгеле перетащил их из Туберкулёзного диспансера, что расположен напротив, и установил в училище, подключив к единому рубильнику.

Страшно даже представить, что стало с теми, кто оказался в непосредственной близи от ламп! Спецназовцы были в шлемах с тонированными забралами, но стекло не рассчитано на такую сильную дозу ультрафиолета – оно защищает лишь от световых гранат.

Резцов огляделся, пытаясь определить, сколько на улице осталось не пострадавших сотрудников полиции. Человек пять – не больше! Свирин был одним из них. Он как раз поднимался, слегка пошатываясь, с асфальта. Вид у него был ошарашенный. Его, как и Резцова, спасло то, что он сразу же упал и распластался, так что свет прошёл поверх него.

Сейчас, когда шок прошёл, Резцов ощутил жжение в затылке. Поднял руку и провёл по голому черепу. Ладонь стала мокрой. Взглянув на неё, полицейский увидел кровь – ультрафиолет скользнул по коже головы, но ожог был небольшой. Всё поправимо.

Свирин, увидев Резцова, неуверенной походкой направился к нему.

- Что это?! – проговорил он, оглядываясь на здание училища. – Взрыв?

- Нет, вспышка ультрафиолетовых ламп. Они выбросили максимальную дозу и лопнули, не выдержав напряжения. Как лампочки старых фотоаппаратов, которые после каждого снимка приходилось менять. У тебя, кстати, кровь на затылке.

Свирин машинально пощупал голову, взглянул на мокрую ладонь, смачно выругался.

- Надо идти туда, - сказал Резцов, вытаскивая из кобуры пистолет.

- Зачем? Там полно спец… - Свирин замолчал, осознав, что люди в здании уже не способны никого арестовать.

- Идём! – Резцов направился к крыльцу. Дверь была распахнута.

- Погоди! – окликнул его Свирин, но полицейский не обернулся. Ему пришло в голову, что бойцы внутри не просто поражены ожогами – они беспомощны!

Резцов вошёл в здание, держа пистолет стволом вниз. Менгеле понимает, что не сможет выйти, потому что снаружи осталось всё равно достаточно полицейских, чтобы остановить его. Пятеро непострадавших, которых заметил Резцов, - это лишь те, кто был с одной стороны училища. Но оно был окружено, значит, по идее, должно было остаться человек пятнадцать, способных продолжать операцию.

Можно было бы прихватить с собой часть из них, но Резцов решил, что им лучше остаться снаружи на случай, если Менгеле всё же предпримет отчаянную попытка прорваться.

- Он же вооружён! – прошипел Свирин, хватая его за руку. Он догнал своего начальника, но явно надеялся отговорить его пытаться взять убийцу самому.

Резцов вырвался.

- Мы тоже! – сказал он. – Не хочешь, оставайся на улице.

Свирин молча вытащил пистолет. Конечно, разве он мог позволить своему сопернику обезвредить Менгеле в одиночку!

Резцов едва сдержал усмешку.

- Куда? – спросил Свирин.

Сверху доносились вопли раненых. Но это не значило, что убийца там. Он мог быть где угодно. И всё же прежде всего следовало проверить состояние пострадавших после вспышки.

- За мной, - тихо скомандовал Резцов и начал подниматься по широкой лестнице.

На стенах висели плакаты, оставшиеся ещё с тех времён, когда училище функционировало. Портреты, тексты, схемы и рисунки – разглядывать их было некогда, они просто отпечатывались на сетчатке. Некоторые были сняты и стояли на полу, прислонённые к стенам. Ни один не валялся просто так – значит, Менгеле пользовался этой лестницей.

Резцов и Свирин добрались до второго этажа в считанные секунды. Здесь крики спецназовцев были слышны особенно хорошо, но складывалось впечатление, что издают их всего несколько человек.

Полицейские заглянули в коридор второго этажа. Справа тянулись двери аудиторий, слева - окна. По крытому линолеумом полу катались и ползали люди. Они сорвали бесполезные шлемы и держались за окровавленные, лишённые кожи лица.

- Боже! – выдохнул Свирин.

Резцов вдруг понял, что одна из чёрных фигур не корчится от боли и ужаса, а занята совсем иным делом: методично поднимает и опускает правую руку с зажатым в кулаке армейским ножом.

Менгеле!

Он кромсал одного из спецназовцев, распростёртого перед ним без движения. Кровь слетала с лезвия каждый раз, когда нож покидал тело.

Резцов прицелился и спустил курок. Промах! Расстояние слишком большое, а свет давали только прожекторы снаружи, но этого было недостаточно, ведь их лучи попадали лишь в окна, оставляя часть коридора в полумраке.

Убийца быстро обернулся, сразу оценил ситуацию и, подскочив, бросился прочь. Резцов и Свирин открыли огонь, израсходовав по полной обойме, но Менгеле, хотя и споткнулся один раз, словно в него угодила пуля, свернул за угол.

- За ним! – выдохнул Резцов, чувствуя, как его охватывает ненависть к этому извергу, не брезгающему даже убийством беспомощных противников. Менгеле был просто одержимым жаждой рвать, резать и ломать! Ему не было места среди живых.

Пока полицейские бежали по коридору, Резцов заметил, что, по крайней мере, трое бойцов убиты – их одежду покрывали мокрые пятна, на линолеуме растекались алые лужи. Менгеле, ослепив их, подходил к ним по очереди и убивал ножом, нанося по пять-десять ран. Он явно получал от этого удовольствие.

Резцов скрипнул зубами и прибавил ходу. Свирин не отставал. Сейчас они оба были охвачены единым желанием – остановить мерзавца, уничтожить, если не будет иного выхода. «Только дай мне повод!» - подумал Резцов, сворачивая в боковой коридор, где за десять секунд до этого исчез Менгеле.

Того видно не было. Он мог проскользнуть в одну из аудиторий, но почему-то Резцов был уверен, что убийца не станет прятаться и ждать, пока за ним явятся. У него было важное дело, которое не терпело отлагательств: где-то находился сын Парамонова, и его надо было прикончить. Менгеле ни за что не допустит, чтобы полиция спасла его.