Хроники бездны - 3 (СИ) - Страница 26

Он тряхнул головой и решительно влез в машину. Резко захлопнул дверь, чтобы звук отвлёк его. Он поедет домой и проведёт время с семьёй! Сейчас он не в силах ничего сделать и сидеть в кабинете, по десять раз просматривая отчёты, попросту бесполезно. А вот завтра он займётся Менгеле вплотную. Резцов чувствовал, что осталось пройти совсем немного, и можно будет загнать зверя в его собственном логове. Если бы он только позвонил на телефон Парамонова! Если бы Резцов по-прежнему верил в Бога, он непременно помолился бы ему об этом.

Не было у Менгеле никакого диабета! И тромбов тоже. Эта мысль пронзила Резцова, едва он открыл глаза, повинуясь требованию будильника. Вероятно, образ убийцы преследовал его во сне, и вот вылился в эту уверенность.

Менгеле достал антикоагулянт для того, чтобы разжижать кровь своих жертв при переливании! Резцов вспомнил, как когда-то слышал, что так делают при операциях. И, конечно, с той же целью гирудин производили в «Центре». Препарат нужен был убийце для его чудовищных садистских экспериментов, и он требовался ему постоянно. Должно быть, старые запасы кончились. Поэтому ему и пришлось взять в оборот Парамонова. И так совпало, что он решил использовать гирудин в качестве одного из ингредиентов своего нового коктейля. Благодаря этому его обнаружили криминалисты. Полиции повезло, но до того, чтобы взять Менгеле, могло быть ещё очень далеко. Если пеленг даст слишком большой радиус, невозможно будет устроить облаву: убийца увидит полицейских и поймёт, что им удалось вычислить микрорайон, где он обитает. Тогда он заляжет на дно, а потом, глядишь, переберётся в другое место.

Резцов отбросил одеяло и вылез из постели. Оля зашевелилась, приоткрыла глаза.

- Спи, - сказал он. – Рано ещё.

- Угу, - промычала жена и тут же отключилась.

Прошло четыре дня с тех пор, как полицейские взяли Парамонова. Менгеле не звонил. Не было заявлений о пропаже детей, и новых трупов тоже не появлялось. Резцов нервничал. Ему казалось, что убийца как-то прознал о том, что лаборант арестован. А может, ему больше не требовался антикоагулянт? Но он должен был пополнить запасы, ведь срок годности препарата всего месяц, - твердил себе Резцов, подогревая надежду.

Наконец, на пятый день телефон Парамонова ожил!

Резцов дежурил в комнате, отведённой в управлении специально для того, чтобы ждать звонка Доктор. Повезло!

Номер был незнакомый, и лаборант сразу распсиховался. Пришлось привести его в чувство парой звонких оплеух.

- Только попробуй накосячить! – прошипелРезцов, сунув ему в руки трубку. – Отвечай и живо!

Парамонов нажал большим пальцев на сенсорный экран и включил громкую связь: он был сто раз проинструктирован, что делать в случае звонка.

- Алло! – проговорил он, глядя при этом на Резцова.

- Это я, - голос был какой-то сухой, бесцветный. Казалось, что его обладатель давно и сильно устал.

- Кто это? – спросил Парамонов, следуя заученному сценарию.

- Менгеле. Не узнал?

- Нет.

- Давно не звонил, значит. Мне нужен гирудин.

- Зачем вам столько?

- Не твоё собачье дело, - тон при этих словах не изменился. Он по-прежнему напоминал шелест разворачиваемого пергамента. – Принесёшь столько же, сколько в первый раз. Записывай адрес закладки. Готов?

- Секунду, - Парамонов сделал вид, что ищет бумагу и ручку. – Диктуйте.

Менгеле назвал улицу и дом. Гирудин был велено оставить в подвале. Убийца обещал, что дверь будет открыта – он об этом позаботится.

«Скорее всего, уже позаботился», - подумал Резцов, слушая этот жутковатый безжизненный голос.

- Послезавтра, - добавил Менгеле. – Не позже.

- Я хочу поговорить с сыном! – взволнованно проговорил Парамонов.

- Недолго.

Повисла короткая пауза, после которой в динамике раздался детский голосок:

- Папочка, это ты?

Резцов вопросительно взглянул на специалиста по связи, который должен был запеленговать место, из которого был сделан звонок. Тот утвердительно кивнул.

Отлично! Не важно, насколько точный удалось произвести пеленг – главное, известно, в какой части города Менгеле окопался.

Разговор Парамонова с сыном Резцов не слушал. Он длился всего несколько секунд и не имел для следствия никакого значения. Важно было то, что круг поисков стягивался вокруг убийцы.

Сначала возникла идея поставить в ёмкость с гирудином маячок, но после того, как оперативники съездили и проверили прежние кладки, оказалось, что Менгеле никогда не забирал антикоагулянт в том, в чём оставлял его Парамонов. Он всегда перекладывал его в свои ёмкости. Вероятно, опасался чего-то подобного и подстраховывался.

О том, чтобы поставить камеру слежения рядом с местом новой кладки, нечего было и думать: Менгеле был вполне способен следить за этим местом в ближайшее время и увидеть полицейских.

Вся надежда была на звонок Доктор.

Как только разговор Парамонова с сыном прекратился, Резцов выхватил из рук эксперта распечатку.

Радиус охватывал дома в районе улицы Орджоникидзе, Витебского проспекта, Звёздной улицы и Московского шоссе. Они как бы обрамляли зону предстоящих поисков.

Резцов хорошо представлял себе эту местность. На карте территория выглядела не очень большой, но на ней располагалось около двухсот домов! Где взять столько людей? К тому же полицейский сомневался, что Менгеле расположился в квартире. Хотя… кто знает? Но в том-то и дело, что в данном вопросе нужно было обладать уверенностью. Иначе осечки не избежать.

- Вы спасёте моего мальчика? – спросил Парамонов.

От неожиданности Резцов вздрогнул, поднял голову и непонимающе воззрился на лаборанта.

- Спасёте? – повторил тот.

Вместо ответа Резцов встал и вышел из комнаты. Алик мог выжить только в одном случае – если полицейские застанут Менгеле врасплох, и тот не успеет даже лишний раз вздохнуть, а не то что за скальпель схватиться. А надежды на это было мало.

***

Свирин предлагал посадить в доме напротив того места, где Парамонов должен оставить закладку, снайпера, который, как только Менгеле войдёт в подвал, выстрелит в его машину капсулой с маячком. Идея была хорошей, но рискованной: если снайпер промахнётся (мало ли?), и следящее устройство не закрепится на обшивке, то оно упадёт на асфальт, и преступник наверняка его заметит. Тогда на связь с Парамоновым он больше не выйдет.

Был другой вариант. Можно было установить в зоне пеленга камеры, но Резцов сомневался, что это удастся сделать втайне от убийцы. Уж если он видел, как их монтировали на перекрёстках, то в окрестностях своего дома заметит тем более.

- А может, группу захвата задействуем? – предложил Свирин, когда полицейские обсуждали в управлении план операции. – Если возьмём Менгеле, он нам рано или поздно выложит и где живёт, а там и сына Парамонова освободим. У нас есть надёжные методы развязывать язык.

Резцов и сам думал об этом. Но что… что, если выродок не сам забирает заклады? Вдруг у него есть сообщник? Это казалось совершенно невероятным, но чем чёрт не шутит? Быть может, Менгеле связывается с кем-то, кто доставляет заклад в другое место, а там уже убийца его забирает? Тогда нужно будет караулить его на новом месте, причём неизвестно, сколько времени. Могут пройти дни, прежде чем появится Менгеле. И при этом никаких гарантий, что он вообще приедет. Хотя о каких гарантиях может идти речь, когда у полиции даже нет нормального следа – только предположение, что преступник звонил Парамонову из дома?

Из-за всей этой неопределённости Резцов был сам не свой. Кроме того, очень не хотелось отдавать Менгеле антикоагулянт: ясно ведь, что он нужен ему для экспериментов. Если в ближайшее время появится ещё один труп, Резцов будет считать, что поспособствовал смерти очередного ребёнка.

- Его нужно хотя бы сфотографировать, - настаивал Свирин. – Вдруг он всё-таки живёт в своей квартире? Тогда мы сразу возьмём его. Глупо упускать такой шанс. Если приедет сообщник, установим его личность. Всё лучше, чем искать иголку в стоге сена.