ХРОНИКА РУССКОГО - Страница 83

Образ жизни его деятельный и поэтический: сочиняет стихи и на коне, и удерживает в памяти до кабинета: ораторствует в Маконском (здесь) литературном обществе. Потом в камере или в салоне и в разных тюремных или других собраниях; утро - музе истории; вечер - поэзии или политике, или приятелям (по четвергам и субботам). Здоровье его изрядное, довольно крепкое, хотя страдает от невралгии. Прошлого года он почитал себя так раззоренным, что искал дешевой квартиры, но хозяин его убавил цены (1000 франков) и Ламартин остался в старой. Он начал продавать любимые вещи, и один из моих знакомых купил у него большую картину известного испанского мастера за 1000 франков. "J'ai paye се tableau 6000 francs, je vous le donne pour 1000", и дело было в шляпе. - Узнав о сем поздно, я хотел купить у него Маконскаго вина, коего знатное количество он вывез сюда на продажу; между тем подоспела "История жирондистов" и дан большой задаток, с коим Ламартин уехал, со всем семейством, в Италию.

Один из самых близких приятелей и ежедневных посетителей Ламартина, Champeaux, собирает все статьи и речи его, как здесь, так и в Маконе печатаемые. Собрание его полнее того, которое сделала сама издательница мелких произведений мужа, и составляет всего 165 статей, особо и в журналах напечатанных. В сих разнородных произведениях поэта и публициста отражаются светлый ум его и человеколюбием согретое сердце. Многие современные вопросы по разным отраслям государственного управления и по законодательству объяснены с неимоверным знанием предмета, по теории и в практике; так, например, вопрос: "Sur la conversion des rentes". По выслушании речи об оном в камере депутатов, R. Collard поздравил его с правом на первое место в числе политических экономов французских. К превосходным рассуждениям Ламартина можно отнести и речь об уничтожении смертной казни, об уничтожении рабства в колониях, о призрении незаконнорожденных детей; импровизацию, в обществе английских аболиционистов в Париже в 1840 году произнесенную (все сии речи я слышал), об укреплении Парижа (т. е. против). По литературной части: о стихах Понсара; по религиозной: sur letat, l'Eglise et l'enseignement.

Ламартин, конечно, не догматически православный католик (orthodoxe), так я думаю, вспоминая суждения его о… и недавно о книге Michelet: но в первых стихах его были какие-то порывы души, на которую христианство действовало: оно отражается во всей жизни его. Кто проникнет тайну сердца и в источник ощущений его! Ламартин в Италии не мог поимириться с католицизмом; Ламартин - в Германии был бы другом Неандеров.

11 марта. Я встретил сегодня легитимиста Дефрена, вскоре после Кюстина бывшего в России; но возвратившегося сюда с благодарностию за русское хлебосольство. Так как я у него познакомился с поэтом хлебником Ребулем, то и расспросил его о друге его. Ребуль написал и прислал к нему трагедию "Антигону"; но греческая соперница предупредила его на сцене. Ребуль в конце месяца будет здесь с новым томом стихов своих, и мы увидимся.

Dentu (книгопродавец) сейчас сказал мне, что только две первые части Истории Тьера выдут 15-го, третья - 20-го; что издатели условились с бельгийскими перепечатниками, так что в тот же самый день выдут 10 тысяч экземпляров в Брюсселе, а 30 s. (30 копеек, или 17г франка) le volume, и также в 8-ю, за что здешние получат небольшой барыш, а бельгийцы успеют разослать во все концы земли свое дешевое издание и предупредить немецких перепечатников. - В последнем номере "Иллюстрации" напечатана статья о книге Тьера и выгравирован кабинет его. Посылаю вам этот номер. В нем же портреты Ste-Beuve и Вильменя: последний очень сходен, в первом мало сходства; оригинал не так полон в щеках, но в целом есть что-то сент-бевское. Вот несколько слов из "Иллюстрации" о нетерпеливо ожидаемом творении: "Mr. T. avait clos la premiere histoire (революции) par la journee du 18 brumaire, c'est done a la fin de cette journee memorable qu'il reprend le fil de son recit". (Предисловие Тьера будет не в 1-й, а в 3-й части, и совершенно переделанное для того, чтобы наказать, привести в затруднение американских издателей). "Une preface comme savent en faire les grands ecrivains, noble et touchante en sa simplicite, veritable modele dans notre siecle de personnalites liberales… une demi page pour dix volumes". Сверх того, атлас, 30 франков, эпизод о переходе Альпов - "jamais histoire ne toucha de plus pres а l'epopee" - заставил меня пожалеть, конечно вместе со всей Россией, что наш Суворов не нашел еще достойного историка. "Ils s'avancaient, ces braves soldats, veterans de la liberte et de la gloire, ils s'avancaient trainant apres eux leur artillerie, - ils s'avancaient en chantant les hymnes patriotiques"… (А наши? Идут в молчании глубоком во мрачной, страшной тишине, сказал поэт). Вот как заключает "Иллюстрация" статью свою об истории Тьера: "L'Histoire du consulat et de l'Empire sera le livre ou la France retrouvera ses plus beaux titres de gloire, le livre ou dans les temps mauvais chacun de nous cherchera un asile contre les degouts du present, trouvera une nourriture pour son patriotisme, retrempera son esprit et son coeur comme a une source vive et fortifiante".

Сегодня опять другие слухи о "Жирондистах" Ламартина: уверяют, что он начинает процесс против издателей "Прессы" и не позволяет им печатать их в фельетоне; между тем издатель "Прессы", Dujarier, дрался сегодня за известную танцовщицу Lola Montey с Beauvallon, в Булонском лесу. Секунданты, желая сделать поединок безвредным, расставили противников на 45 шагов, но выстрел попал прямо в глаз - и повалил Dujarier. - К пояснению истории Тьера, по теории Лафатера, вышла так называемая _наполеоновская галерея_, или 50 портретов (en pied, по рисункам Изабе) государей, генералов, дипломатов _императорской эпохи_, не одной Франции. Собрание портретов начинается автором истории - Тьером, из русских я нашел только двух - императора Александра и Нессельроде (если не считать в числе _русских фельдмаршалов_ - Веллингтона). Ни Суворова, ни Кутузова, - ни Капцевича!

13/1. Вчера "Дебаты" напечатали уже два отрывка из "Истории" Тьера; желал бы сообщить вам два листка, один на польском и французском, другой только на польском. Сии два листка могли бы служить комментариями на мессианизм, в коем начались уже расколы! Нелепость новой религии уже раскрывается в первом акте, по прочтении я сказал самому себе: et garde-toi de rire а се grave sujet, потому что все это более жалко, нежели смешно. - Помешательство в уме видно из самого акта: когда прочтете его, согласитесь со мною… Сегодня "Semeur" напечатал любопытную статью о предмете, о коем я сбирался подробно с вами беседовать. В ней все мое мнение высказано о самом факте, и факт объяснен приведенными из немецких журналов выписками. Новый _католицизм без папы_ давно таился в умах и душах христианских, в разных пунктах Германии, даже в набожном Мюнхене, откуда Баадер посылал и предложения свои императору Александру (кажется, в 1820 году) об учреждении _католического патриархатства_ для русских и польских римско-католиков. Записка его осталась между бумагами князя А. Н. Голицына, который говорил мне о сем еще при последнем нашем свидании в Москве, в 1843 году. - Не знаю, отыщется ли она в бумагах Баадера и напечатается ли вместе с другими его посмертными сочинениями. Но, кажется, уже и в последней брошюре (где и письмо к нему Шевырева) этот проект был ясно обозначен. Теперь он получает величайшую важность, ибо авторитет Баадера силен в таком деле: он был глубокомысленный католик, напитанный чтением отцов церкви, и в беспрестанной борьбе с рационалистами и с идеалистами, как и с ультракатоликами, с Шеллингом и с Герресом; справедливо ли или нет с первым - другой вопрос, и любил Сен-Мартеня и его учителя Якова Бема, коего не успел издать вполне, как намеревался.

В статье "L'Anti-Romanisme en Allemagne" "Сеятель" описывает реакцию, произведенную выставкою ризы господней в Триере. Фанатики рейнские и других католических стран немецких приписывают протестантам восстание против уставов и обычаев римской церкви; но разве Рунге, автор письма к триерскому епископу, и римский священник, за сие письмо отлученный от прихода и от церкви? разве Регенбрехт, не токмо католик, но и профессор римского канонического права в Бреславле, не последовал примеру Рунге и другого римско-католического священника Лихте? прочтите прекрасное письмо Регенбрехта (в "Сеятеле") к своему епископу; вот последние прощальные слова его к римскому: "Рим хочет царствовать, и чтобы царствовать, нужно ему удерживать народы в невежестве и тьме… Но посреди самого мрака воссияет христианство с беспрестанно возрастающим блеском, если мы не перестанем призывать бога в духе и истине. -Этими прощальными словами разлучаюсь я с церковью, которой усилия не могут согласить с ученьем Иисуса". Я знавал этого Регенбрехта, и в продолжении 4 недель мы почти ежедневно беседовали о духе и о церкви; он удивил меня сведениями своими не только в римском и протестантском каноническом праве, но и в нашем греческом. Со мною было тогда 2-е издание (в 4-ю долю листа) _Кормчей книги_ Розенкампфа, или Анастасевича (?), и он, разбирая греческие и латинские тексты, угадал почти всю сущность этой книги, и указал мне на многие источники нашего церковного права, кои я тогда же старался собрать в Германии.